Чтение 53–й страницы книги ~Золотой песок~

какую-то историю, написала расписку, будто взяла большую сумму денег, ее за
это должны были устроить на работу. А потом оказалось, что это были бандиты.
Они стали требовать деньги, угрожали. Но мама-то на самом деле никаких денег
не брала, только расписку дала. По телефону звонили, один раз даже пришли
домой. Машина стояла у школы, они говорили, что, если мама пойдет в милицию,
они меня изнасилуют и убьют у нее на глазах.

- О Господи, Машенька, тебе все это мама рассказывала? Или эти люди сами
так при тебе говорили? Откуда ты знаешь?..

- Подожди, дед, не перебивай. Мама, конечно, мне не рассказывала. И эти
люди мне ничего не говорили. Они только ехали очень медленно вдоль тротуара,
когда я шла из школы. Совсем близко. И смотрели на меня из окошка.

- Может, это была случайность? Откуда ты знаешь что они так серьезно
угрожали?

- Я подслушивала, когда мама с папой разговаривали на кухне. Она пришла к
папе и попросила помочь. Но это такая огромная сумма... Я не знаю сколько,
но это больше, чем папин гонорар за последнюю книгу. Раза в четыре больше. А
частями они не согласны. Только все сразу. Даже если бы мама продала
квартиру и папа отдал бы весь свой гонорар, все равно не хватило бы. В
общем, папа ничего не обещал, а потом, через несколько дней, вроде бы достал
деньги. Сразу всю сумму. И они от нас отстали. А теперь такое...

- Когда это было, Машенька?

- Давно. В конце февраля. Дед, ты только никому не рассказывай. Мама
ужасно боится. Я, наверное, зря все это говорю по телефону...

Юрий Петрович, замерев, слушал внучку, и не заметил, что Ольга
Всеволодовна глядит на него совершенно стеклянными глазами и сидит
неподвижно, как изваяние, аккуратно сложив руки на коленях.

- Оля, - сказал он, закончив разговор с внучкой и положив трубку, - мы
завтра вылетаем в Москву. Нет. Уже сегодня. Оля, ты слышишь меня?

Он прикоснулся к ее плечу, провел ладонью по щеке. Она продолжала глядеть
в одну точку стеклянными глазами.

- Оля! Ну ответь мне что-нибудь! - он легонько потряс ее за плечи. Она,
как кукла, упала на кушетку. Длинные седые пряди закрыли лицо. Сквозь них
все так же, в одну точку, глядели остекленевшие глаза.

Прибывший через десять минут врач "Скорой" сообщил, что это называется
"психогенный шок", гипокиническая реакция. Ничего серьезного, но необходима
серия инъекций и полный покой в течение двух-трех дней.

- Если нет возможности ликвидировать травмирующий фактор - а в вашей
ситуации такой возможности нет, - объяснял врач, - то возникает опасность
суицидальной попытки. Больная только кажется совершенно бессильной и
неподвижной, но, оставшись в одиночестве, без присмотра, может попытаться
наложить на себя руки. Советую вам поместить вашу жену в клинику.

Юрий Петрович от клиники отказался. Попросил Джой, помощницу по
хозяйству, пожить у них несколько дней. Позвонил в университет, объяснил
ситуацию, выслушал слова искреннего соболезнования.

- Ночью на ваше имя пришел факс из Москвы. Текст написан по-русски, -
сообщила секретарша музыкальной кафедры, - сейчас я позову кого-нибудь с
кафедры словистики, чтобы вам прочитали. Мне уже перевели, но своими словами
не хочу пересказывать.

Через три минуты профессор-словист Джереми Вуд прочитал ему без всякого
акцента:

- "Уважаемый Юрий Петрович! С прискорбием сообщаем, что десятого мая сего
года ваш сын Ракитин Никита Юрьевич погиб в результате несчастного случая.

Старший следователь прокуратуры Юго-Восточного административного округа
Коновалов Г.К. Одиннадцатое мая девяносто восьмого года, печать районной
прокуратуры, подпись, номера телефонов и факса".

- Это ошибка, - прошептал Юрий Петрович, - этого не может быть.

- Что, простите? - переспросил Джереми. - Вы не могли бы говорить чуть
громче? Я вас совершенно не слышу.

Но Юрий Петрович не мог говорить громче. У него сел голос. И все
последующие дни он только хрипло шептал, общаясь с людьми.

Ольга Всеволодовна пришла в себя на четвертый день. Он так и не сказал ей
про факс из прокуратуры.

В самолете были русские газеты. Юрий Петрович перелистывая одну за
другой, внезапно наткнулся на портрет своего сына. На последней странице
ежедневной молодежной газеты в сводке происшествий сообщалось, что в ночь с
десятого на одиннадцатое мая в Средне-Загорском переулке произошел пожар.
Погиб известный писатель, автор детективных романов Виктор Годунов.
Сотрудники милиции утверждают, что смерть Годунова явилась результатом
несчастного случая. В квартире была неисправна электропроводка.

Юрий Петрович покосился на жену и быстро убрал газету подальше.

В Шереметьеве-2 их встречал старый приятель, сосед по дому, Илья
Яковлевич Берштейн на своем "жигуленке".

- Я не видел Никитку очень давно, - сообщил он, - но как-то ночью, вскоре
после майских праздников, я слышал над головой странные звуки. Мне
показалось, мебель двигали. И еще были шаги. Беготня. Потом все стихло. А
минут через двадцать - опять шаги, но уже другие. Как будто несколько
человек. Я тогда не придал этому значения, а вот теперь вспоминаю, и, мне
кажется, здесь есть над чем подумать. Однако милиция квартиру не навещала,
никаких вопросов соседям не задавали. Такое впечатление, что все уверовали в
несчастный случай. И никто не возьмет на себя труд хотя бы поинтересоваться:
а почему, собственно, он удрал из своей квартиры?

- Удрал? - переспросила Ольга Всеволодовна.

- Именно, - кивнул сосед, - его ведь нашли на какой-то глухой окраине, в
грязном общежитии. Насколько я знаю Никиту - а я знаю его с рождения, - он
ни за что по доброй воле, в здравом уме не переберется из родного дома в
чужую конуру. Он домосед, ему нужен комфорт и привычная обстановка, особенно
сейчас, когда так много пишет. И компьютер у него стационарный. Он ведь жить
не может в последнее время без своего компьютера. Если только успел
прикупить еще и ноутбук...

Юрий Петрович с благодарностью отметил, что Илья говорит о сыне в
настоящем времени, как о живом.

В квартире был относительный порядок. Никаких следов взлома, обыска,
борьбы, во всяком случае, на первый взгляд. Юрий Петрович бросил чемодан и
тут же стал звонить в прокуратуру. Там любезно сообщили, что тело его сына в
данный момент находится в морге при двадцать второй больнице, продиктовали
адрес.

Илья взялся подвезти их туда. Они не стали переодеваться, пить чай,
отправились сразу. И уже через сорок минут узнали, что тело кремировано.
Скандалить с рыжекудрой хладнокровной ведьмой, сотрудницей морга, не было ни
сил, ни смысла.

- Вы должны получить под расписку вещи и ценности, - сказала она и, сняв
телефонную трубку, быстро произнесла какой-то номерной код. Через несколько
минут появился мрачный верзила в зеленом халате и молча положил на стол
крошечный пластиковый мешочек с рыжей клеенчатой биркой.

Внутри лежал старинный золотой крестик и обрывок тонкой золотой цепочки.
Крестик бы погнут и как будто оплавлен. Но сохранилось крошечное распятие,
тисненые буквы "Спаси и сохрани" и инициалы "С.С.".

Крестик когда-то принадлежал Сергею Соковнину, который приходился Никите
двоюродным прадедушкой. Не узнать эту вещь было невозможно. Никита никогда
не снимал крест, из-за этого родителей даже пару раз вызывали в школу.
Предмет религиозного культа заметил на груди ребенка бдительный учитель
физкультуры.

Ольга Всеволодовна сжала крестик в кулаке. Юрий Петрович расписался там,
где указал фиолетовый отманикюренный ноготь рыжей ведьмы. И в голове у него
мелькнуло, что еще одна вещь, с которой Никита не расставался, должна была
уцелеть при пожаре. Он хотел спросить, но передумал.

* * *

Наркотическое вещество, обнаруженное в банке из-под растворимого кофе,
относилось к новому поколению синтетических препаратов. Называлось оно
пси-лобицин и на территории России встречалось довольно редко.

В отделе по борьбе с наркотиками Леонтьеву сказали, что массового
распространения этот самый псилобицин пока не имеет, а потому никаких
специальных сведений, касающихся источников распространения, нет.

Как многие синтетические наркотики, псилобицин действует быстро и грубо.
Привыкание почти моментальное, достаточно одной, максимум двух доз. Через
неделю регулярного приема развивается слабоумие. В мозгу и в центральной
нервной системе происходят необратимые изменения. Смерть может наступить в
любой момент от малейшей передозировки.

Псилобицин хорошо растворяется в воде, еще лучше в спирте. Доза, равная
десяти миллиграммам, может быть использована как быстродействующий яд,
относящийся к группе так называемых функциональных, то есть поражающих
преимущественно центральную нервную систему.

- Сто грамм псилобицина - это примерно тысяча долларов, - сказала
капитану Леонтьеву эксперт из отдела по борьбе с наркотиками.

"То есть одна пятая гонорара, который получает сегодня недорогой киллер,
- уточнил про себя капитан. Конечно, с киллерами обычно расплачиваются живой
валютой. Но всякое бывает. А если убийца одноразовый, к тому же сидит на
игле, то вполне разумно вручить ему такой вот скромный аванс. Однако если он
и правда одноразовый, то его, вероятно, уже нет на свете. То есть искать
Антосика просто не имеет смысла?

Но, с другой стороны, серьезный профессиональный убийца не стал бы
селиться в соседнем подъезде, а если бы и поселился на некоторое время, то
уж точно не стал бы там держать оружие и наркотики. Впрочем, если учесть,
что на самом деле никаких твердых законов и правил в этой работе не
существует и в конечном счете большинство наемных убийц остаются самоучками,
то вся логическая цепочка рассыпается".

Он понял, почему так взвинчен. Впервые за его недолгий оперативный век
ему пришлось всерьез заниматься совершенно латентным убийством, жертвой
коего стал не бандит и даже не бандитствующий бизнесмен, а самый что ни на
есть мирный, безобидный, очень талантливый человек.