Чтение 53–й страницы книги ~Точка возврата~

нужное отверстие и приступил к его расчистке. Позиция была идеальная.
Амбразура выходила наружу подле лестницы, ведущей в собор. Прямо напротив
нее через площадь был вход в апостольскую нунциатуру. Разумеется, из
нунциатуры в храм папу повезут в кресле, а не в папамобиле -- бронированной
машине здесь не развернуться. Дед заложил бойницу изнутри кирпичом, извлек
из своего бездонного портфеля керосиновую лампу и бутыль с керосином,
заправил лампу, зажег. Здесь ему предстояло жить семь дней. До следующего
понедельника, до прибытия папы во Львов.

* * *

Пан Моцар положил трубку и задумался. Дежурный по прослушке доложил,
что Дед получил приказ на убийство папы. Приказ отдал захваченный в плен
москвич. Паркинсонова работа! Паркинсон был ближайший соратник Моцара. Это
было хорошо. Плохо было другое. Просто приказ. Без указания места и времени.
Это значило, что захваченный москвич оказался крепким орешком и добиться от
него полного подчинения не удалось. Паркинсон применил коварный трюк с
провокацией, и москвич купился. Это хорошо. Но если старик будет действовать
по собственному плану, может статься, что ему удастся не попасть в лапы
спецслужб, которыми город к моменту прибытия понтифика будет наполнен до
краев. Не то чтобы Моцар так высоко ценил оперативные способности Деда,
просто он не любил рисковать. У него была заготовка на этот случай, но она
казалась ему не слишком надежной. Одно дело -- когда по телефону говорит
знакомым голосом твой начальник, и другое -- если приказ передают через не
слишком надежного человека.

Тем не менее Моцар набрал номер Ларисы, пока она не успела никуда уйти.

-- Пани Лариса, -- сказал он, когда она сняла трубку. -- Это с вами
говорит Грэг. Вы меня помните? Вы помните наш разговор?

* * *

Лариса прекрасно помнила. Она прекрасно помнила, как Витя, такой тихий
и скромный мальчик, повел ее гулять на цитадель и предложил зайти на фирму к
знакомым в уютный особняк на склоне. Прогнозируемый и даже программируемый
Витя с деньгами и машиной имел все преимущества перед вечно нищим и никогда
не предсказуемым Андреем, бывшим мужем. Она уловила это серенькое пятнышко в
пестром калейдоскопе своих любовников. Лариса даже помышляла о создании
новой семьи на базе Витиного благополучия. При этом Андрей, с которым ей все
же было интересно, да и все остальные отнюдь не отменялись. Приторможенный
Витя должен был схавать и это.

В шикарном обществе их принимал пожилой, но импозантный джентльмен,
представившийся Грэгом. У него действительно был небольшой акцент, впрочем,
возможно, искусственный. Униформированный стюард принес изысканное
мозельское вино и фрукты, завязалась непринужденная беседа, во время которой
Витя как-то стушевался, он все больше молчал, даже отсел в сторонку. А вот
Грэг зато за словами в карман не лазил. После вина пошли коктейли, хозяин
офиса рассыпался мелким бесом, выполняя прихоти дамы, и Лариса в какой-то
момент сквозь хмель обнаружила, что сидит вплотную к Грэгу, а его юркая рука
уже проникла к ней под юбку и, больше того, в трусы. С Ларисой так поступали
многие, но обычно для проведения подобных акций дожидались хотя бы ухода
предыдущего кавалера, ну, скажем, по малой нужде. Но нет, Витя как ни в чем
не бывало ютился на другом краю стола и никак не принимал участия в
происходящем. Он попросту отдавал Ларису Грэгу то ли вообще, то ли во
временное пользование. Лариса даже чуточку протрезвела. Женская интуиция,
миф о которой сильно раздут самими женщинами, подвела ее в отношении Вити.
Лариса решила, что таким образом Витя то ли хочет заработать на ее
прелестях, то ли устраивается работать в солидную фирму на богатое место.
Вот так Витя! Лариса, полуобернувшись к нему, томно приказала, сделав
выдворяющий жест рукой:

-- Витя, ты, кажется, куда-то спешил?

Грэг продублировал жест Ларисы, и Витя испарился и из офиса, и из жизни
Ларисы. Грэг теперь тоже не слишком нравился Ларисе, но дело было начато, и
все равно вечер нужно было с кем-то провести. Ведь не с Витей же! Да и
вообще после еще одной рюмки Грэг оказался вполне приличным кавалером.

Но перед тем как завалить Ларису прямо на стол, как с ней делали все
мужчины в случае, если жесткое ухаживание происходило в офисе, Грэг отпустил
ее, приказал сесть напротив и завел разговор.

-- Пани Лариса, -- спросил он, -- как вы думаете, что это за люди
приехали к вашему бывшему мужу в гости?

Лариса даже не удивилась его осведомленности о ее личной жизни. Она
только плечами пожала:

-- А я почем знаю?

-- А вам стоило бы знать.

-- Зачем? -- Лариса профессионально повела грудью, но это не помогло.
Допрос продолжался.

-- Хотя бы для того, чтобы знать, в какую опасную игру вас втягивают.

Лариса только скроила презрительную гримаску.

-- Вы напрасно не относитесь к этому серьезно. Эти люди, с которыми
связался ваш бывший муж -- шпионы. Они уже успели совершить ряд тягчайших
преступлений и, возможно, совершат еще. Если вам угодно сотрудничать с ними,
то и на скамье подсудимых вы окажетесь рядом.

-- Только не надо меня запугивать!

-- Я не запугиваю, я рассказываю. Сегодня ночью они совершили налет на
воинскую часть и похитили высокоточное оружие. Более того, они
воспользовались этим оружием, что привело к многочисленным жертвам. Словом,
они -- враги Украины и всего прогрессивного человечества. Это очень опасные
люди. И ваше с ними знакомство может окончиться плохо именно для вас, пани
Лариса.

-- И чего вы от меня хотите?

-- Расскажите мне о них подробнее. Это первое. И второе. Вы будете
вести себя как ни в чем не бывало, но о всех их действиях будете немедленно
докладывать мне. Да, и еще третье. Возможно, вам придется выполнить
несколько моих несложных поручений. Кстати, вся ваша работа будет оплачена.

Лариса вернулась домой поздно вечером на машине, выделенной Грэгом. В
косметичке у нее хрустели пять стодолларовых купюр, и Лариса никак не могла
понять, то ли это плата ей как агенту непонятной секретной службы, то ли это
расчетные за ее прекрасное тело.

Да, Лариса прекрасно помнила Грэга. И не только помнила, но и боялась.

* * *

-- Пани Лариса, это с вами говорит Грэг, вы меня помните? Вы помните
наш разговор?

-- Да.

-- Сейчас вы пойдете к Николаю Ивановичу, вашему соседу, и скажете ему
следующее...

* * *

Впервые подполковник Комиссаров переприсягнул в девяносто первом. Он
был одним из немногих офицеров КГБ, которые тогда остались на Западной
Украине. Это и позволило ему за истекшие десять лет дослужиться до
генерал-майора. Теперь он возглавлял львовский отдел СБУ. Второй раз он,
собственно, и не переприсягал. Он просто завел полезное знакомство с
руководством Всемирной сети страховых обществ. И если спецслужба просто
помогает солидной коммерческой организации решать ее проблемы на
хозрасчетных началах, разве это предательство? Так что пан Комиссаров вел
себя в присутствии пана Моцара не как подчиненный, а как равноправный
партнер. И пан Моцар поддерживал в нем эту иллюзию. Встреча проходила в
большом здании на улице Витовського, бывшей Дзержинского. Кабинет генерала
Комиссарова был просторен и вместе с тем уютен.

-- У меня для вас, генерал, есть сообщение, -- говорил Моцар. -- Служба
безопасности ВССО совместно с такими же службами СНПУ и УНА-УНСО выяснила
еще одну акцию, спланированную московской группой.

Генерал Комиссаров заерзал в кресле. Ему вполне хватало и тех акций,
которые были, а он прозевал. И все это накануне папского приезда. Вот
спросят Комиссарова в Киеве: "А что это у тебя диверсанты воинские части
захватывают, ракетами пуляются, да еще и полки УНСО уничтожают?" И что
отвечать? Что все равно в полках девяносто процентов личного состава
собственно боевики? Это выходцы с Кавказа и некоторых стран Азии, а
собственно унсовцы там всего-навсего несли караулы и занимались обслугой?
Тогда сразу спросят: "А как это у тебя под носом в Карпатах проходили
подготовку представители так называемого черного интернационала, боевики
международного терроризма?" Ведь не скажешь же, что покрывательство,
обеспечение секретности и всяческая иная помощь в подготовке боевиков
изрядно оплачивались. Так изрядно, что нельзя было никак отказаться. Когда
тебе к горлу приставляют пачку зелени -- это хуже любого ножа!

-- Что еще за, мать ее, акция? -- раздраженно спросил Комиссаров.

-- Сейчас скажу, -- улыбнулся Моцар. -- Акция вполне серьезная, но вы
не расстраивайтесь так! Все находится под моим личным контролем. Собственно,
предотвратить акцию и обезвредить московскую группу я могу и своими силами.

-- Так обезвредьте!

-- Боюсь, что это делать и поздно, и не имеет смысла.

-- Моцар! Ты мне что, специально голову морочишь?

-- Нет, просто я вас готовлю к одному сообщению.

-- Выкладывай, не тяни резину!

-- Не думаю, что вы готовы правильно его воспринять, но ладно, так уж и
быть, скажу...

-- Ну!

-- Один из львовских подпольщиков, в частности, Николай Иванович
Соколов, между прочим, профессиональный разведчик, готовит покушение на
папу.

Генерал вскочил с кресла и, грязно ругаясь, заходил по комнате. Среди
мата изредка мелькали печатные слова, которые, если их запомнить и собрать,
нанизывались в следующую тираду:

-- Жопа, дерьмо! Ты сволочь, Моцар! Ты, гадюка, знал и молчал, свинья
поганая!

Моцар успокаивал его: