вмешиваться в строительство нового Дома. По моему убеждению, это аморально
и неэтично. И кроме того... В общем, я не сомневался, что в конечном итоге
все шпионы будут разоблачены, и тогда частная инициатива Рахили могла быть
расценена как целенаправленная политика всего Израиля. Потому я
предупредил Диониса - пока дело не приняло дурной оборот.
порядочным и ответственным человеком, но слишком амбициозным и не в меру
честолюбивым.
стороны виднее.
которую я отвожу другим членам моей команды из числа отверженных, и будешь
претендовать на нечто большее, чем просто обретение Дома.
мнению, он заслуживает. А я ценю себя достаточно высоко.
порядочности, ты руководствовался, открыто выступая против политики
Рахили? Ведь это стоило тебе места королевского советника.
перестали видеть во мне чужака. Что же касается политического курса
Рахили, то он был изначально обречён. Я предвидел тот день, когда Амадис,
чтобы избежать междоусобицы, всё-таки уступит светскую власть Брендону, и
тогда моя лояльность будет... была бы зачтена. Но гибель Рахили
перечеркнула все мои планы. Я не мог оставаться в Доме, который вот-вот
вступит в войну с моим народом.
пожалуй, главное, в Израиле мне всё равно ничего не светило. Формально я
принадлежу к королевской семье, но вместе с тем я незаконнорожденный и
полукровка.
своём происхождении. Вы, конечно, обратили внимание на мой акцент.
покривлю душой, если скажу, что очень привязан к Земле Обетованной.
проблем с моей ассимиляцией не возникло бы. Но себе на беду я оказался
сыном Исаии Бен Гура, и одним этим фактом нажил себе много врагов среди
ближайших родственников.
своего происхождения.
будет светским, но в основе своей христианским. Тебя это не смущает?
иносказательно, облекая их в форму вопросов. Он называет это уклончивостью
наоборот.
подметил.
зачастую я принимаю решения на бессознательном уровне, опираясь не на
логику, а на интуицию... Однако вернёмся к нашим баранам.
а что касается этических норм, то иудаизм и христианство исповедуют схожие
ценности; в мире, где я родился, они называются общечеловеческими. В конце
концов, Иисус был сыном Израиля. - Тут Джона ухмыльнулся. - Знаете, многие
мои соплеменники втайне гордятся этим фактом, хотя и считают христианство
ересью. Между прочим, ваш Дом намерен признать верховенство Иоанна, или же
вы примкнёте к последователям Симона-Петра?
свыкаются с тем, что Иисус, которого они чтили, на самом деле был лишь
резонансным проявлением настоящего Иисуса. Идут затяжные дискуссии,
уточняются многие постулаты, в ближайшее время патриарх Иерусалимский
намерен созвать внеочередной собор - и тогда мне придётся несладко. - Я
вздохнул. - Очень несладко.
передрались там? Нет, Боже упаси. Я сам выступлю с докладом и постараюсь
объективно обрисовать настоящее положение дел в Экваторе.
христианства.
божественной манифестации... - Я умолк и взглянул на часы, показывающие
время Царства Света.
богослужение в Главном храме Митры. - Ну, ладно, мне пора. У тебя день на
сборы и прощание с Экватором. Если не передумаешь, жди меня завтра в
Сумерках. Мы отбываем сразу после моей и Брендона встречи с царём Давидом.
Моё участие в них ограничится ролью наблюдателя. Поэтому не опаздывай.
Если переговоры затянутся, я не буду ожидать их конца. У меня очень много
дел в Срединных мирах.
отправлюсь в Сумерки и проведу свой последний день в Экваторе, наслаждаясь
красотами Олимпа.
пиру по случаю коронации Брендона. Беспечно поглощая священное жаркое из
умерщвлённого в храме быка, я даже не подозревал, что в это самое время
Джона готовит мне большую свинью. При оценке людей я слишком полагался на
свою интуиции, за что меня не единожды критиковал Дионис, предрекая тот
день, когда я крупно ошибусь.
осечку.
часов, давая им подробнейшие инструкции, знакомя их с местной географией и
историей, отвечая на все вопросы. Но на этот раз я отнеслась к своим
обязанностям небрежно - даже хуже, чем просто небрежно. Я лишь
поприветствовала новоприбывших и произнесла короткую вступительную речь,
которой хватило ровно настолько, чтобы дождаться появления двух других
"уток", которых я вызвала сразу после разговора с Артуром. Они уже неделю
самостоятельно изучали этот мир, так что их можно было назвать
старожилами. Им-то я и поручила позаботиться о новичках, а сама, второпях
попрощавшись, вернулась в королевский дворец.
подкашиваются. Благо в комнатушке был предусмотрен необходимый минимум
удобств, и мне не было нужды идти ещё куда-то. Я прилегла на диванчик у
стены, завернулась в плед и закурила. Никотин подействовал на мои нервы
успокаивающе, и постепенно царивший в моей голове сумбур уступил место
хоть путанным, но всё же связным мыслям. Наконец-то я смогла не только
думать, но и размышлять, анализировать, делать выводы... пусть и со
скрипом.
сказать ничего. Во время нашего предыдущего разговора я побоялась
расспросить Артура о характере их отношений, вернее, мне в голову не
пришло задать ему этот вопрос - подсознательный страх услышать
отрицательный ответ подавил его в самом зародыше.
вот-вот отдалённое присутствие Брендона станет более осязаемым, потом меня
закружит в вихре его эмоций, его страсть станет моей страстью, а его тело
- продолжением моего...
был близок с Бронвен - а я продолжала воспринимать его "спящим". Впервые
за всю свою жизнь я, что называется, не держала свечку, не ласкала его
руками тело женщины, не целовала его губами её губы. Так может быть, это
взаимно? Так должно быть! В противном случае это будет вопиющим нарушением
всех законов - бытия и нравственности. Господь Бог - неприятный субъект;
но не может же Он, в самом деле, быть такой противной гнидой.
стараясь довести себя до той степени возбуждения, за которой обычно
рушились все возводимые между мной и Брендоном барьеры. Дело продвигалось
с трудом - во-первых, из-за многолетней привычки, своего рода рефлекса,
предохранявшего нас обоих от психических травм. А во-вторых, я никак не
могла представить лицо мужчины, но когда оно всё же обретало чьи-то черты,
возбуждение мигом пропадало.
концов, в моём воображении, как чёртик из табакерки, возник мой покойный
муж... И на меня нахлынули горькие, мучительные воспоминания о тех
нескольких месяцах, в течение которых я и Брендон со мной за компанию
балансировали на грани безумия. Я бросила свою глупую затею с
Конюшевский Владислав
Перумов Ник
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Андреев Николай
Смит Кордвейнер