плавно, даже не ступая, а почти плывя над землей. Уже было видно, что варнак на
голову выше его и раза в два массивнее.
тот жалобно застонал.
на расстоянии вытянутой руки. Плоское, грубое лицо чужака было неподвижно.
Тяжелые, набухшие, словно тронутые проказой, веки скрывали глаза. Зловещее
молчание затягивалось.
склонил набок уродливый чан головы и... запел.
призывал к чему-то или, наоборот, предостерегал, - но был так гармоничен, чист
и свободен, что у Цыпфа по спине побежали мурашки. Ни один земной инструмент -
ни скрипка Паганини, ни орган Баха, ни труба Армстронга - не смог бы повторить
столь божественный экзерсис (Экзерсис- музыкальное упражнение.).
варнака.
слились на миг в единое целое - и пропали. Ветер закружил в воздухе пригоршню
легкого, почти невесомого пепла.
Допелись-доигрались.
пространства-времени. Верка вздохнула с таким видом, словно давно ожидала
подобного поворота событий (случалось, что мужчины сбегали от нее и более
экзотичными способами). Лилечка тихо заиграла что-то минорное.
совсем в другой плоскости, никак не отреагировал на загадочное происшествие.
страшный и загадочный катаклизм?), напоминал путешествие в чрево издохшего и
уже начавшего разлагаться Левиафана.
подряд, осыпались, словно высыхающие на солнцепеке пляжные скульптуры. Могучие
персты-утесы, сначала проткнувшие город, а потом раздавившие его, превращались
в обыкновенную землю. Двигаться в этом лабиринте становилось все опаснее - того
и гляди на голову могла рухнуть гора песка, перемешанного со всяким хламом.
прихватить на суше, так и извергнутая из недр земли порода, оседая, обнажала до
неузнаваемости разрушенные улицы, площади, ставшие похожими на заброшенные
каменоломни, вырванные с корнем деревья, трупы людей и животных. Даже далекому
от архитектуры человеку было ясно, что если уцелевшие жители Сан-Хуан-де-Артеза
пожелают восстановить свой город, это придется делать в другом месте.
Кеша, вывел Толгая и Цыпфа к лежащему на боку драндулету. Был он обильно
припорошен мягкой пылью (той самой, что еще недавно наждаком обдирала кожу),
кое-где помят и поцарапан, но серьезных повреждений не имел.
многострадальный экипаж. - Народ звать надо.
кастильцев, истово молившихся у временных алтарей, а торговых ребят из Отчины),
с помощью которых драндулет был поставлен на колеса. Полчаса ушло на то, чтобы
раскочегарить потухший газогенератор, и еще столько же, чтобы запустить
двигатель (Цыпфу явно не хватало сноровки Зяблика).
машины в кастильской глухомани, почти у самой гиблодырской границы, да еще с
бесчувственным Зябликом на руках?
другие варианты, кроме Эдема, отпали. Спасти Зяблика могло либо чудо, либо
волшебное снадобье, след которого тянулся через Трехградье или Гиблую Дыру к
Нейтральной зоне, за которой, по слухам, и находился легендарный Эдем. Именно
из тех краев когда-то прибыл в Сан-Хуан-де-Артеза ныне покойный Гильермо Кривые
Кости.
скрупулезное, хотя и молниеносное расследование. Его профессиональное умение
влезать в наивные души кастильцев на сей раз было подкреплено обильными
денежными подачками, а в отдельных случаях и угрозой пистолета. Особенно
полезным стал для следствия бывший иезуитский шпик, а ныне городской нотариус,
у которого со Смыковым оказалось немало общих знакомых.)
языком (это обстоятельство сам Гильермо объяснял тяжелой черепно-мозговой
травмой), сумел за очень короткий срок подмять под себя не только местных
торгашей, но и местных бандитов. За ним явно кто-то стоял - не то подполье
инквизиции, не то аггелы.
его пребывания в городе имело место пять или шесть случаев чудесного
выздоровления тяжелобольных или смертельно раненных. Всегда это были очень
богатые, весьма влиятельные горожане. Последний такой эпизод - спасение дочки
коменданта тюрьмы, умиравшей от гнойного перитонита, - был особенно
примечателен. По времени он почти совмещался с дерзким побегом из тюремного
подземелья нескольких аггелов, самым загадочным образом раздобывших и подпилки,
и оружие, и дубликаты всех ключей. Конечно, это могло оказаться чисто случайным
совпадением. Но Смыков в такие случайности давно не верил.
делу, конечно, - все же распускал язык. Однажды, например, он сболтнул
(застольная беседа касалась небесного воинства), что имел несчастье воочию
узреть того самого херувима, которого господь отрядил на охрану райских
рубежей. Никакой это, дескать, не ангел с крыльями и огненным мечом, а нечто
предельно ужасное, что даже приблизительно нельзя описать на человеческом
языке. Существо это способно опрокидывать небеса, рушить горы и выворачивать
наизнанку горизонты. Если оно вдруг разбушуется, всех оказавшихся поблизости
ожидает страшная участь. Все беды в жизни Гильермо проистекали как раз из-за
этой злосчастной встречи.
обеспеченный (хоть и прикидывающийся нищим) человек предложил чудесное
лекарство первым встречным. Вряд ли причиной этому были только деньги Смыкова.
Здесь ощущалась какая-то игра: не то очередной ход аггелов, не то вмешательство
каких-то других, совершенно новых сил.
отсутствующий, - Артем. Что, спрашивается, могли означать его последние слова?
В каком конкретно месте он назначил встречу? В Отчине? Вряд ли. Ведь за день до
этого он вполне аргументирование доказал бесперспективность возвращения туда.
Где-нибудь в Кастилии? Но тогда он скорее всего сказал бы: "Ждите меня здесь".
Анализ его последней беседы с Цыпфом показал, что Эдем всерьез интересует этого
загадочного человека.
Толгая, который с одинаковой охотой мог податься и в мало кому известный Эдем,
и в страшное Баламутье. Верка не постеснялась высказать свои сомнения:
знаю...
- ответил Смыков. - Без остановок гнать придется.
треклятое искать? Не в аптеке же им торгуют. Как хоть эта божья травка должна
выглядеть?
многозначительно. - Не забивайте голову лишними проблемами. На месте
разберемся. Барьеры берут тогда, когда к ним приближаются.
предусмотрительного и расчетливого Смыкова. То, что он сейчас воспользовался
ею, могло означать лишь одно - в этой экспедиции надеяться можно было только на
авось.
всех, конечно, устроился Зяблик - голова на коленях у Лилечки, ноги - на
попечении Верки), отъехать от разрушенного города и на пару километров, как
из-за придорожного камня вынырнула фигура в черном колпаке. Такая возможность
была предусмотрена заранее - Толгай сразу увеличил скорость, Цыпф приготовил к
бою гранату, а Смыков поймал аггела на мушку.
Местность вокруг была не то что ровная, а даже чуть загибалась слева и справа к
горизонту, что делало засаду маловероятной. Внимательно оглянувшись по
сторонам, Смыков сказал Толгаю:
сообщить.
он вас будет. По самой дешевой цене...
руку на рукоять реверса, готовый в любой момент дать задний ход. Уточнив
прицел, Смыков крикнул:
Ламехом.
Василенко Иван
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Прозоров Александр