Чтение 53–й страницы книги ~Операция "Гадюка"~

- Я постараюсь, - ответил доктор. Он думал о том, как незаметно ввести
вакцину Егору.

Он был бы рад, если Егор откажется от путешествия, и в то же время был
бы в отчаянии, если Егор испугается. Он верил в злой гений Берии.

- Тогда я вас оставлю на несколько минут? - вежливо сказал доктор.

- Давай топай, - сказал Берия. - Нам еще надо перекинуться несколькими
словами.

Доктор быстро вышел в лабораторию.

- Готова вакцина? - спросил он.

- Готова. А как они?

- Вроде бы все в порядке. Но Лаврентий Павлович, - доктор снова перешел
на шепот, - не хочет, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел
велосипедиста. Дай мне шприц. Я введу вакцину снаружи, где он меня ждет.
Ну, быстро! А то Лаврентий Павлович позовет меня и будет сердиться.

Гоглидзе не возражал, когда доктор сам схватил шприц и поспешил наружу.

От двери обернулся и сказал:

- Если Лаврентий Павлович спросит, где я, скажешь, что живот схватило.
Сейчас буду.

- Живот? Схватило? - Этот предлог показался Георгию невероятно смешным.
Он захихикал.

Доктор кивнул охраннику снаружи, тот кивнул в ответ.

Он прошел к складу.

Обернулся перед открытой дверью.

- Ты здесь? - спросил он тихо.

- Заходите.

- Протяните руку, - сказал доктор.

Егор быстро заговорил:

- Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, но дом 45...

11. ЕГОР ЧЕХОНИН

К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих
агентов к переходнику.

Он не захотел расставаться со своим "паккардом", поэтому младшему
агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал
медленно, с трудом крутя педалями.

Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок
на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах.

Так они и ехали за экипажем первого консула.

Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не
догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия.

Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса - это занятие не для
человека в Чистилище.

Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенной
фабрики.

Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он
услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве.

Берия окликнул:

- Феничка! Ты где?

Посыпались кирпичи, из них вылезла страшная, толстая, покрытая шерстью
или рваной ватой фигура - лысая голова поднималась из этой массы, как
желтый бильярдный шар. Нет, скорее существо было похоже на преувеличенного
новорожденного орленка. Может, таким и был птенец птицы Рокк.

- Ну вот, - загудел Феничка, - а я уж ждать раздумал. На что, думаю,
мне спать, раз никто не придет, все вы заняты, дела у вас, заботы, разве я
не понимаю, я ведь все понимаю...

- Как дела с переходом? - оборвал его Берия.

- Теплится, зиждется, молотится, - ответил Феничка. - До ста досчитайте
и можно лезть. Головкой вперед, все равно не вернетесь.

И Феничка залился неудержимым смехом, блестящая голова дергалась, а
притороченное к ней мохнатое тело шаталось, будто старалось отделиться от
головы.

Феничка отсмеялся, и все покорно ждали, пока он утихнет, потом полез в
сторону, по проходу, по битому кирпичу в арматуре, приговаривая:

- Камуфляж долбаный, когда-нибудь я ножку сломаю, вторую сломаю и
обезножу. Как вы без меня будете?

Он остановился перед занавесом, висевшим на проволоке. Кольца были тоже
сделаны из проволоки.

Феничка потянул занавес в сторону, заглянул туда, в темноту, и сказал:

- Располагайтесь, берите бутерброды, начинается минута ожидания.

Никто не двинулся с места.

- Не хотите - как хотите, а я вам должен заявить, что намедни сюда
оттуда две крысы проникли. Они ведь без понятия. Боюсь, что расплодятся
они на человеческом мясе.

- Вряд ли, - сказал Лядов. - Не тот у них здесь метаболизм. Мне
приходилось их ловить. Жалкие создания.

- Жалкие-жалкие, а им принадлежит будущее, - сказал Феничка. - Было у
меня к этому видение. Вы все друг дружку перебьете, передушите, придут
крысы во главе с крысиным царем - я его видел, как вас видел, - и возьмут
этот мир в свои корявые лапки.

И снова Феничка рассмеялся.

Егор надеялся, что у Фенички нет особого нюха, предчувствия. В
Чистилище встречались отшельники - то религиозные, то по склонности души.
Большей частью чудаки, иногда опасные маньяки, и именно среди них водились
люди с повышенной чувствительностью. Одни могли почувствовать твое
настроение или даже намерения, другие чуяли человека за несколько метров -
ведь им приходилось все время напрягать свои чувства.

Феничка не почувствовал присутствия Егора. И то хорошо.

- Там ничего не построили? - спросил Лаврентий Павлович.

- А мне что? Если построили, вы лбы расшибете!

- Сначала тебе расшибут, - сказал Лаврентий Павлович.

- И то верно, - согласился Феничка, - вы человек безжалостный. Но по
моему разумению, там никаких перемен нет. Запустение, почти как у нас.

- Кроме крыс, никто не совался?

- Как я понимаю, - сказал Феничка, - наш ход - резервный, о нем знать
не положено.

- Другие ходы я ликвидирую, - сказал Берия.

Видно, он был давно и хорошо знаком с Феничкой, потому что после
первого укола фразами они стали говорить спокойно и доверительно.

- Не получится, - сказал Феничка. - Не ликвидируете, Лаврентий
Павлович, - одеяльце на глазах расползается. Такова наша планида. Я ведь
себя последнее время чувствую просто ужасно. А оттуда зараза идет. Честное
слово, даже меня напугали. То ветерок ядовитый, то жарой пахнет, а иногда
даже запахи стали проникать.

- Потерпи, - сказал Берия. - Скоро мы все это исправим.

- Я слышал, - сказал Феничка, - что ты там натворил.

- Я?

- Чаянова убили, Лариску, а потом война была, и ты еще кого-то из
консулов чик-чик? Стремишься к неограниченной власти?

- Без нее не бывает настоящего порядка, - твердо ответил Берия. - Если
не взять власть, она упадет на землю, и ее затопчут кому не лень. Тогда
поднимай не поднимай, все равно уже не отмоешь.

- Красиво говоришь. Скоро будет свет.

- А какая сейчас периодичность? - спросил Берия.

- Каждые полчаса, - сказал Феничка, - но неточно.

- Смотри не пропусти момент, - сказал Берия.

- Я его чую, - сказал Феничка. - Не зря на этом деле держусь к
взаимному уважению.

Они замолчали, ждали. Потом Берия спросил:

- А сам часто туда шастаешь?

- Ну как можно, у меня здоровье одно, - ответил Феничка. - Я хочу
досмотреть.

- Что досмотреть?

- Падение дома Эшеров.

Берия почуял подвох. Феничка знал что-то, неизвестное Берии. Берия не
стал переспрашивать.

В наступившей паузе громко раздался голос Лядова:

- А вы кем были в прошлой жизни?

- Никогда не догадаетесь, - сказал Феничка.

- По хозяйственной части? - спросил Майоранский.

- Не буду вас мучить подозрениями, - сказал Феничка, поводя вокруг себя
орлиным ярким взглядом. В полутьме глаза чуть светились. - Я был
секретарем райкома.

- Нет, - откликнулся Лядов. - Таких в секретари не брали. Требовался
облик.

- Правильно! - вдруг поддержал его Лаврентий Павлович. - Без облика
какой может быть руководитель?

- Я был доцентом кафедры марксизма-ленинизма, - признался Феничка и
лукаво усмехнулся. Оказывается, он умел лукаво усмехаться.

И тут слабый отблеск из-за занавеса упал на голову Фенички, вспыхнул
искоркой, и громадный зал заброшенной фабрики на мгновение осветился алым
отблеском адского пламени.

- Ура! - закричал Феничка. - Ура. Карета подана, господа присяжные
заседатели. Вы не узнали меня, любимого героя своих детских лет, но я на
вас не обижаюсь. Пошли, открывайте занавес и шагайте. Смело. В нашем
распоряжении всего две минуты.

- До свидания, товарищи, - торжественно произнес Феничка и оттянул на
себя край занавеса.