бегство их стало неудержимым.
стрелять и не замечая, что в маузере давно уже нет патронов.
пулемета, за которым лежал князь Юсупов, именно ему предназначался
следующий снаряд с субмарины, именно в него, страстно желая самому убить
этого эмиссара, стрелял из револьвера вице-адмирал Колчак...
бы в тот момент из дома не вышел окровавленный, придерживающий здоровой
рукой раненую Коля Беккер. Он не был вооружен, но ненависть его к Мученику
была столь велика, что тот, не в силах преодолеть давление воспаленных
глаз Коли, остановился и даже готов был уже отступить, - но отступать было
некуда, потому что, догнав Мученика, в него впились десятки пулеметных и
револьверных пуль, а новый снаряд с субмарины взорвался как раз между
Мучеником и лейтенантом Берестовым, убив обоих мгновенно.
интересна - она заключалась лишь в бешеном желании убить Мученика, сделать
так, чтобы тот перестал жить. И, увидев ослепительный звон последнего
взрыва, поглотившего Елисея, и зная уже, что этот взрыв принес конец,
смерть ему самому, Коля возрадовался космической радостью свершения мести
за то, что Мученик своим существованием отобрал у него, Беккера, все, что
было: и Лидочку, и Раису Федотовну, и Стамбул - отобрал, но сам погиб. Это
было хорошо.
захватило его настолько, что он не заметил, как умер.
звонкая тишина.
что, ввиду повреждения в главном двигателе, миноносец, выделенный для
вывоза Романовых, остался в порту. Тогда начальник штаба флота
контр-адмирал Немитц, выяснив, что в районе Ялты находится для учебных
стрельб субмарина <Камбала>, и связавшись с ней по радиотелеграфу,
приказал следовать к Дюльберу. Что и было сделано.
непростительна. За день до отбытия флота в дальнее плавание отказывает
машина у миноносца! Но он признал, что при тех обстоятельствах адмирал
Немитц действовал правильно.
над горизонтом показался дым - на выручку флагману шел мателот
<Императрица Екатерина>, новейший русский линкор.
помещусь и на субмарине.
осталось во дворце.
связывается по телеграфу с Петроградом, шлет возмущенные депеши - машина
Временного правительства начинает скрипеть и крутиться... Не успеют!
и не видно было, куда попал убивший его осколок.
императрица. - Он был хороший мальчик. Я к нему привязалась.
не забудет.
который был изуродован десятками пуль и сабельных ударов. Так никогда и не
выяснилось, кто был виновен в его смерти - отряд ли Ялтинского совета,
который категорически отказался принять за это ответственность, либо
татарские националисты из банды Ахмета Керимова, которые мстили Колчаку за
смерть своих товарищей.
ран, так и не придя в сознание.
представляет собой бронзовую фигуру императрицы Марии, у ног которой
расположились те герои России, что определили ее судьбу: к императрице
протягивает руку адмирал Колчак, как бы предлагая спуститься с пьедестала.
Еще ниже, демонстрируя единение сословий, склонились к пулемету князь
Феликс Юсупов и подобный Адонису молодой офицер Берестов, происхождение
которого в последующие годы оказалось так и не разрешенной тайной истории,
подобно тайне Железной маски. За его спиной, вглядываясь вперед и почти
сливаясь с камнем, стоит полковник Баренц, и наконец, внизу лежит,
опираясь на локоть и прижав руку к груди, в которой вот-вот перестанет
биться сердце, поручик Джорджилиани - тоже фигура таинственная, потому что
историки не понимают, что же он делал во время штурма Дюльбера. Остальные
фигуры на постаменте - обобщенные. Не надо искать в них сходства с
действительными солдатами и матросами, что сражались, спасая императрицу и
империю, но все они без исключения увенчаны достойными лаврами, наградами
и пенсиями.
скончалась в Ментоне, в Швейцарии, в 1986 году в возрасте девяносто лет,
окруженная скорбящими родственниками. Захоронение ее праха состоялось в
Петербурге, в Александро-Невской лавре при большом стечении публики.
еще в сомнении, объявлять ли экипажу о том, что за гости прибыли на борт,
но оказалось, что команда уже выстроена на шканцах и встретила появление
Марии Федоровны громовым <урра!>.
искренне радовались, то ли поддаваясь общему настроению и не смея ему
противиться, то ли уже начало сказываться разочарование в революции,
которая третий месяц шумела на площадях, а жить становилось все хуже и
порядка не стало вовсе, - в любом случае кричали матросы громко, как бы
получая наслаждение от силы собственного дружного крика и правильности
строя.
Колчак обратился к морякам с короткой и неожиданной речью.
необходимо взять на себя ответственность за ее судьбу. Не возьмем мы -
возьмут враги, которые только и ждут, чтобы мы занялись внутренней грызней
и междоусобицами. А кончится это тем, что германцы войдут в наши дома,
будут измываться над нашими женами и невестами, а по всей России
прокатятся грабежи и убийства. Останавливать эту трагедию будет поздно. А
сегодня мы еще можем повернуть колесо истории, потому что мы, Черноморский
флот, объединены, сильны, вооружены, - мы железный кулак России, которым
она разгромит всех врагов.
Федоровна согласилась взять на себя регентство над наследником цесаревичем
Алексеем до его совершеннолетия!
дошел до ума самого тупого матроса. И второе <ура>, прогремевшее над
крейсером, долго набирало силу, зато и долго не стихало.
адмиралом Колчаком. Да и лица двух высоких господ, что стояли за ее
спиной, были малознакомы - лишь самые сообразительные и памятливые из
офицеров и матросов вспомнили: худой - это бывший командующий, дядя царя,
попавший в немилость к Гришке Распутину, а тот, кто пониже ростом, -
бывший командующий авиацией.
на их корабль, пришла просить их помощи и поддержки, выделив <Императрицу
Екатерину> из числа прочих дредноутов. Что судьба империи зависит сейчас
от них. И когда один баталер из социалистов свистнул на слова Колчака,
локтями и тумаками его затолкали в задний ряд, а потом и вовсе выкинули из
строя. И это не укрылось от глаз адмирала.
и сухопутными людьми - он желал, чтобы его уважали и выделяли, чтобы его
просили сделать революцию, свергнуть царя или изгнать германца. И его
всегда просили. Прошли времена пятого года, когда глупые вороватые
командиры могли кормить матросов гнилым мясом - за качеством мяса сам
адмирал Колчак следил неустанно, да и для других командиров урок не прошел
даром. Так что матросы были сыты, а их вольнолюбие определялось в
значительной степени тем, что революционеры умели просить громче,
настойчивей и со слезой. Теперь Колчак тоже отыскал козырь - императрицу.
царем любого из великих князей. Покровительствовать можно женщине;
покровительствовать напыщенному Великому князю - позор для революционного
матроса.
ее к строю, чтобы остановить шум. - По велению государыни императрицы
сегодня наш флот выходит в открытое море. Во исполнение царской воли
приказываю: всем кораблям первой линии взять курс зюйд-вест! Наша цель -
священный город русского православия - Константинополь. Скоро наши
двенадцатидюймовки заговорят возле его стен. Ура!
офицеры. Казалось, что этот единодушный крик летит над морем к берегу,
доносясь до голубых, крутых склонов Ялты.
Константинополя, священного города, стало куда более важным, чем
Буджолд Лоис
Лондон Джек
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Каменистый Артем