Чтение 53–й страницы книги ~Старый год~

- Странно, что тут нет художников или писателей.

- Может, и есть, - сказал доктор, - только я их не встретил. Нас ведь
мало, нас в миллион раз меньше, чем дома. Статистика за то, что к нам ни один
творческий человек не попадет. А вот поэт был, но недолго. Он пытался покончить
с собой там, выжил, кинулся к нам, и у нас тоже пробыл недолго. Только я не
помню его фамилии.

Люся молчала.

Они дошли до края платформы, вышли на открытую площадку и повернули
направо. И тут Люся получила ответ на один из вопросов.

На асфальте были вычерчены "классики". Сложные, с номерами. Несколько
женщин разного возраста, или, вернее, разной степени изношенности, стояли
вокруг "классиков", наблюдая за тем, как одна из них прыгала из клетки в
клетку.

Никто не обратил внимания на Люсю и доктора. Этот мир уже потерял к Люсе
интерес.

Доктор еще раз повернул направо - они оказались перед входом в метро.

Здесь им повезло.

Пока доктор стоял в растерянности, вспоминая, куда идти дальше, из метро
вышел самокатчик. Он нес под мышкой пять или шесть сабель в ножнах, как несут к
костру нарубленные сучья.

- Куда несешь? - спросил его доктор голосом отдыхающего начальника.

- Тревога у нас, - ответил самокатчик. - Опасаемся набегов из-за речки.

- Это правильно, - сказал доктор. - Ты один?

- Сержант уже пошел, - сказал самокатчик. Они подождали, пока самокатчик
скроется. Но сразу нырнуть в метро не удалось. Показалась плачущая женщина.
Недавно Люся видела ее игравшей в "классики".

Они все жулье, я больше не буду с ними играть, - сказала женщина.

Доктор с Люсей вошли в метро.

- Я побуду здесь, - сказал доктор, чтобы тебя не застали.

Он все-таки побаивался гнева властей.

- А куда мне идти? - спросила Люся.

- Я знаю столько же, сколько и ты.

Впереди была темнота. Люся совсем забыла, что метро не освещается.

- Присмотрись, - сказал доктор, - мне кажется, что впереди что-то
светится.

Люся постояла минуты две с зажмуренными глазами, когда открыла их,
убедилась в том, что впереди в самом деле есть свет.

- Я пошла, - сказала Люся.

- Ну иди, - сказал доктор.

Спереди тянуло холодным воздухом.

Светящаяся точка становилась все ярче. Люся пошла быстрее, и это чуть не
кончилось трагически, потому что она не заметила верхней ступеньки лестницы и
полетела вниз, но каким-то чудом не упала, а села на нижнюю ступеньку.

Дальше было светлее.

Керосиновая лампа стояла возле закрытой на амбарный замок двери. Но в
замке торчал ключ. Рядом никого не было.

Еле освещенные светом керосиновой лампы, виднелись какие-то конструкции.
Люся заглянула туда. Она почти угадала. У стены коридора стояло несколько
мотоциклов и мотороллеров, машин ненужных и непонятно зачем здесь спрятанны. Но
велосипедов не было.

Люся решила взять лампу, и тут же из темноты по ту сторону лампы выскочило
грубое, искаженное гримасой лицо. Толстая волосатая рука выхватила лампу у
Люси.

- Ты что тут делаешь? - спросил незнакомец.

- А вы? - спросила Люська. От страха получилось громко и визгливо.

- Я хранитель склада, - сказал мужчина. - Сейчас я тебя отведу куда надо.

- Вы хранитель? - Люся быстро пришла в себя, деваться некуда. Припертый к
стенке заяц становится опасен. - Вот тебя мне и надо, - сказала Люся. - Ты меня
узнал? Свою императрицу?

- Откуда мне знать?

- Тебе что, не сказали?

- Я здесь сижу, я хранитель склада.

- А мне срочно нужен велосипед, вот я и пришла сюда. Люся поглядела на
кладовщика. У него было широкое, тупое, мучнистое лицо и черные круглые глаза.

- Мне нужен велосипед. У тебя есть велосипед?

- А мне приказано оружие никому не выдавать. Если что - сразу вызывать
помощь.

Люся удивилась. Она не знала, что в этом царстве есть какая-то связь.

Кладовщик, желая пояснить, показал на шнур или провод с грузом на конце,
свисавший со стены.

- Мне оружие не нужно. Ты его береги, - сказала Люся. - Совсем не нужно
мне ваше оружие. Мне велосипед нужен.

Люся потянула кладовщика за рукав, и он покорно пошел за ней вглубь.

Там было кладбище велосипедов. И почти сразу Люся увидела велосипед,
который был ей нужен, - современный, на больших широких колесах.

- Посвети, - велела она кладовщику.

Тот посветил. Он все еще пребывал в сомнении.

- Ты записывать будешь? - спросила Люся.

- Я все помню, - сказал кладовщик.

Он стоял, держа лампу в высоко поднятой руке, как будто хотел осветить
Люсе дорогу до выхода.

Люся выкатила велосипед на улицу. День показался ослепительно ярким, будто
вышло солнце. Интересно, а есть ли здесь солнце и луна? И где же доктор?

Не обнаружив его, Люся покатила велосипед вдоль стены вокзала. Так как
никого вокруг не было, она решила проверить, выдержит ли он ее - а то придется
возвращаться на склад.

Только она закинула ногу, чтобы взобраться в седло, как увидела доктора.
Тот вышел из какой-то ниши.

- Я так переживал, - сказал он.

- Крикнули бы, что ли, - укорила его Люся.

- Не сердитесь, вы же императрица, а я просто врач. Вы помните, как они
уничтожили мою железную дорогу?

- Спасибо за все, - сказала Люся. - Я поехала.

- Как? Прямо сейчас?

- А когда?

- Надо подготовиться, взять что-то с собой.

- Может, дома я бы стала собираться, - сказала Люся, - а здесь зачем?
Погода всегда хорошая, меня пока не хватились.

- Тогда я побежал к себе в кабинет. Вы меня не видели.

- Разумеется, не видела, - согласилась Люся. - Бегите.

Доктор поспешил к входу в вокзал. Люся тем временем забралась в седло и
попробовала проехать на велосипеде вдоль стены. Велосипед оказался, на счастье,
ловким, легким, послушным, будто вчера его смазали.

Просчитав про себя до двухсот, Люся поехала прочь от вокзала. Но она не
стала рисковать и проезжать перед фасадом, а выехала на набережную вдоль
Бородинского моста и покатила направо.

Рыбаки все так же стояли у парапета. Они не обернулись. Люся считала, что
ей наконец-то немного повезло. Но нельзя же, чтобы человеку всегда не везло!

Люся быстро ехала по набережной, никого не встретив, кроме одного
самокатчика. Самокатчик вез какие-то коробки, привязанные, к багажнику
велосипеда. Он поглядел на Люську из-под каски, и Люся пожалела, что не
заметила его раньше. Теперь он точно доложит на вокзале, что императрица
сбежала.

Она приближалась к мосту Окружной железной дороги, и ее охватило странное,
приятное чувство возвращения домой.

Конечно, она могла бы поехать за мостом верхней дорогой, по Мосфильмовской
или по Воробьевке, чтобы скорее добраться до Детского музыкального театра, но
она понимала, что, если не повезет, она будет искать эту Соню тысячу лет, пока
ее не поймают или она сама не попадет к привидениям или разбойникам. Поэтому
Люся поехала левее, вдоль реки, в гости к Пыркину, который ее не предаст,
который ничего не боится и, может быть, расскажет ей, как искать Рабинову.

Она поглядела на тот берег, но там было пусто. Почему-то ей казалось, что
Веня Малкин скрывается там, у бандитов. Как же он их не испугался?

Пыркина она увидела даже раньше, чем надеялась.

Сначала к ней прибежал Жулик.

Пес прыгал возле нее, весело лаял и махал хвостом. А потом показался и сам
Пыркин.

- Мой ангел во плоти! - воскликнул он издали.; - А я был убежден, что моя
ничтожная физиономия испарилась из вашей памяти, мадам!

Люся остановилась, одной ногой на земле, другой - на педали.

- Я тебя, Пыркин, искала, - сказала она.

- А ты скажи сначала, - потребовал он, - скажи, правда ли то, что ты
добровольно возвратилась в нашу преисподнюю, чтобы стать ее императрицей?

- Уже донесли?

- У нас вести хоть и не скоро, но бродят.

- Все сложнее, Пыркин, мне надо с тобой посоветоваться.

Странно было не то, что Пыркин не изменился, - главное, что он не
переоделся. То же длинное черное пальто без рукава, та же оранжевая рубаха под
ним. Но рукав разорван, облит темным - это кровь шестилетней давности.

Ничего не изменилось, но износилось настолько, что пальто готово было
рассыпаться по швам.

- Ты бы переоделся, Пыркин, - сказала Люся.

- Некогда, - искренне ответил Пыркин. - Я все занят.

- Чем же ты занят?

- Большей частью я думаю, - признался бывший сосед. - Иногда хожу туда,
наверх, по городу гуляю. Все думал, а вдруг тебя встречу. Вот и встретил. Так
ты правда за этого пузыря вышла?

- А куда нам деваться? - сказала Люся. - С нашего двора только в
королевский дворец, правда?

- А я тебя сразу узнал, - сказал Пыркин, решив, видно, не углубляться в