Степа последовал за ней, надеясь хоть краем глаза взглянуть на рубку
бомбардировщика в полете. То, что он увидел, поначалу ошеломило - сквозь
прозрачный колпак кабины открывалось огромное белое пространство,
освещенное неяркими лучами зимнего солнца. Лишь кое-где темнели какие-то
странные пятна, похожие на пучки желтоватой травы. Присмотревшись, Степа
сообразил, что это островки тайги, постепенно отступавшей на остающийся за
кормой север. Зрелище было захватывающим и Степа, забыв, что зашел на
секунду, замер у пустого кресла штурмана, вглядываясь в манящую белую
даль.
свободный шлем и что-то проговорила, указывая на циферблат часов на
приборной доске. Лебедев вначале, похоже, не соглашался, затем кивнул,
что-то показывая на лежавшей рядом карте полета, и встал, уступив Наташе
место. Та села поудобнее, скользнула глазами по приборам и спокойно
положила тонкие руки на штурвал. Степа желчно позавидовал, но тут сильная
рука брата увлекла его обратно в салон.
ткнул его кулаком в бок и лег на койку, велев разбудить себя через пару
часов. Косухин махнул рукой и улегся на откидную койку, набросив поверх
тулупа пару одеял.
соседней койке спала Наташа, чуть дальше давил на массу белый гад
Арцеулов, а напротив него, к крайнему Степиному удивлению, лежал брат. В
голове тут же мелькнула дикая мысль о брошенном штурвале, но Косухин тут
же сообразил, что к чему - койка Богораза была пуста.
интеллигента в очках за штурвалом "Муромца". Теперь пространство за
стеклами кабины уже не казалось белым. Оно потемнело, откуда-то слева
наползала черная тень, и последние солнечные лучи не в силах были помочь
увидеть подробности того, что лежало внизу. Степа вдруг понял, что вскоре
лететь придется в полной темноте и немного испугался. Сразу же подумалось,
что хилый интеллигент за штурвалом того и гляди наломает дров. Косухин
взглянул на пилотское кресло и поневоле удивился.
почему-то не было очков, да и лицо то ли из-за затоплявших кабину сумерек,
то ли по какой-то другой причине, стало иным. У рта, казавшегося раньше
каким-то безвольным, легли неожиданно резкие складки, холодным ровным
блеском горели глаза, уже не прятавшиеся за нелепыми стеклышками, а
главное, совсем неузнаваемым стало выражение лица. Встреть Косухин такого
Богораза в Иркутске, он бы отнесся к нему с куда большей серьезностью.
Семен Аскольдович теперь ничем не напоминал нелепого студента с бронхитом.
Степа еще раз поглядел на твердую фигуру в пилотском кресле, на сильные
руки, лежавшие на штурвале, и почему-то вспомнил белого гада Арцеулова.
- Они же здесь все дурака валяют! Каппелевец, да и только!"
свободное кресло. Богораз наконец-таки заметил его, и, как показалось
Степе, слегка подмигнул. Теперь странный студент почему-то напомнил ему
брата.
жестким и чуть насмешливым.
поинтересовался, что будет, когда зайдет солнце.
делал, что летал на бомбардировщиках в полной темноте.
Богораза только по имени он не решился) Можно мне... за штурвал...
слышал, отстегнул ремни и встал, кивнув Косухину на кресло. Тот еще не
веря, поспешил туда и что есть силы ухватил еще теплый штурвал.
ровнее... Вот так...
самолет, взглянул вниз. Под колпаком рубки мелькнул невысокий холм,
блеснуло в закатном солнце извилистое русло замерзшей реки, а дальше
потянулась ровная заснеженная степь.
вздохнул и освободил кресло. Семен Аскольдович легко хлопнул его по плечу
и вновь сел за штурвал. Косухин покачал головой и поплелся обратно...
иллюминаторами стояла черная ночь, а в гудении моторов слышалось что-то
новое, словно огромной машине стало не хватать воздуха. Никто не спал.
Богораз и девушка сидели на одной койке, о чем-то беседуя. Арцеулова же в
салоне не было.
окончательно простудился.
Берг.
улыбнулась девушка, и без всякого перехода добавила: - Бодомган не
отвечает.
дошло. - То есть как это... не отвечает?
у них что-то случилось.
встретился с возвратившимся оттуда Арцеуловым. Тот поглядел на Степу так,
что Косухину расхотелось куда-либо идти, и надел шлем. Степа поспешил
последовать его примеру.
садиться... Наталья Федоровна, он вас зовет...
поднялся.
поможете.
можно. К счастью, луна уже взошла...
описывать круг. Степа и Арцеулов поглядели на невозмутимого Богораза.
я...
Косухин, не сговариваясь, пошли за ним.
светил лунный серп. Под колесами машины мелькала белая, в темных разрывах
степь. Внезапно внизу показались несколько одноэтажных домиков, какие-то
сараи и решетчатая вышка.
"Муромец" взревел моторами и резко пошел на снижение.
замешкался и надел шлем.
заартачиться, но поймал взгляд брата и покорно пошел, конвоируемый
капитаном. Пройдя несколько шагов, он остановился.
в салон. Тот поспешил надеть на голову шлем.
внутреннему телефону. - Мы с вами там только мешаем.
гробанемся, те, кто в хвосте, могут уцелеть... Будто я маленький, не
понимаю...
растерянного и возмущенного Косухина и внезапно подумал, что краснопузый
ему чем-то симпатичен. Не то чтобы очень, но в эту минуту Ростислав его
прекрасно понимал.
превосходный летчик. Все будет в порядке, вот увидите.
отворилась, и на пороге появилась Берг.
пола. Мы садимся, господа...
мгновением приближается ровная, покрытая сухой травой степь. Снега, как он
заметил, почти не было - только местами мелькали небольшие пятна.
взлетной полосы. Почти сразу же самолет стал подрагивать, резко бросаясь
из стороны в сторону. Это продолжалось несколько долгих минут. Наконец,
"Муромец" замедлил ход и не спеша, как бы неохотно, остановился.
не горело ни огонька, и здания аэродрома еле проглядывали сквозь черноту
ночи.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Панов Вадим
Бажанов Олег