Чтение 53–й страницы книги ~Несущий Свет~

взбунтовать Голема - вид льющейся человеческой крови. А посему надлежит
быть осторожным, ибо так погиб великий знаток Каббалы Исаак из Толедо,
случайно порезавшись в присутствии своего субботнего слуги..."

Перед глазами Степы вставала страшная глиняная фигура, красноватый
огонек маленьких глаз, легкие, неожиданные для огромного монстра
движения... Вот оно что! А Наташа считала Бриарея игрушкой!

- Неужели это все серьезно? - удивился Арцеулов, пряча письмо. - Ну,
знаете!..

- Я ж рассказывал, чердынь-калуга! Видел бы, так не спрашивал!

- Ладно, учтем! - усмехнулся Ростислав. - Отверстие на спине против
сердца и реакция на льющуюся кровь... Письмо нужно сжечь... Ладно,
пошли...

Они миновали центр и оказались в переулках Замоскворечья. Степа
молчал, все еще вспоминая церковь Святого Иринея и ночь в особняке Берга.
Арцеулов же то и дело поглядывал по сторонам, словно что-то разыскивая.
Наконец, он хмыкнул и кивнул:

- Взгляните, Степан. Я обещал вам сюрпризы. Прошу...

На подъезде двухэтажного особняка висела доска со свежей надписью
большими красными буквами: "Дхарский культурный центр".

Косухин вспомнил январскую стужу, заброшенную деревеньку в тайге и
ссыльного учителя-дхара. Дхары - они же "дары" и "дэрги"...

- Зайдем? Между прочим, вас там ждут, Степан!

- Что? - понял Косухин, - Родион Геннадиевич здесь?

Ростислав кивнул:

- Я был тут неделю назад. Господин Соломатин - директор центра. Он
приехал сюда в конце прошлого года. Идемте...

Родиона Геннадиевича они нашли в огромном кабинете на втором этаже,
заваленном кипами книг, брошюр и плакатов. Мебель, как это часто бывало в
подобных учреждениях, отсутствовала, за исключением стола и двух
колченогих стульев, явно из разных гарнитуров. На стене висел обязательный
портрет Карла Маркса, придавая помещению истинную революционную
респектабельность.

- Ну здравствуйте! - Родион Геннадиевич долго жал им руки и усаживал
на стулья. Косухин все отказывался и в конце концов взгромоздился на кучу
книг.

- Хорошо, что зашли, товарищи! - директор центра улыбнулся и кивнул
на кипы литературы. - Вот, первые дхарские учебники. Мы издали букварь,
книжку для чтения для младших классов и пособие по арифметике. У нас уже
три дхарские школы!

- Ну это... - с достоинством кивнул Степа, - поздравляю, Родион
Геннадиевич. Советская власть - она всегда за права угнетенных народов...

Он бросил взгляд на Арцеулова, но проклятый беляк сделал вид, что
ничего не слышит.

- Рад видеть вас, товарищ Косухин, - улыбнулся бывший учитель. -
Честно говоря, после нашей первой встречи не верилось, что увижу
кого-нибудь из вас еще раз... Война кончилась - это хорошо! Пора забыть о
крови, ведь столько дел! Еще пять лет назад такое казалось невозможным -
дхарские школы! Это лишь начало, мы ведем переговоры с Институтом Востока,
чтобы создать там дхарское отделение. Выходит, и мои скромные исследования
кому-то понадобились!..

- Это все Советская власть - власть трудящихся! - вновь не преминул
подчеркнуть Степа. Проклятый беляк и ухом не повел, а Родион Геннадиевич
охотно кивнул:

- Да, я заблуждался. Не верил большевикам - и вот посрамлен в своем
неверии. Вчера я был в наркомате национальностей и говорил с товарищем
Сталиным - такой, представьте, приятный человек! Он обещал всяческую
помощь...

Степа хотел еще раз ввернуть фразу о заслугах диктатуры пролетариата
в деле возрождения прежде отсталых народов, но Арцеулов опередил, водрузив
на стол саквояж:

- Господин Соломатин, ваши знания действительно очень нужны. Мы к вам
обращаемся как к эксперту. Взгляните...

Он аккуратно выложил на стол деревянные таблички и отдельно -
странный серый камень. Тут наконец Косухин сообразил, зачем его привели
сюда.

Соломатин долго разглядывал таблички, еще дольше - камень. Наконец,
он взглянул на гостей, и взгляд этот был очень серьезен:

- Не смею спрашивать, откуда это, товарищи...

- Безбаховка, в Таврии. Из коллекции графа фон Вейсбаха, - сообщил
Ростислав. Бывший учитель пожал плечами:

- Это ни о чем мне не говорит. В общем, так... Таблички, если не
подделка, очень древние...

- Дхарские? - не удержался Степа, которому стало внезапно очень
любопытно.

- Это не дхарская письменность. Вернее, не та, что мне известна.
Дхары пишут обычно звуковым письмом, тридцать две буквы в алфавите... Это
иероглифы. Правда, похожие знаки есть, но утверждать не берусь... Может,
это из Европы. Там тоже жили дхары - очень давно...

- Эти... дэрги? - не удержался Косухин, вспомнив рассказы Карно.
Родион Геннадиевич кивнул:

- Дэрги или дары. Об этом писали еще в конце прошлого века. Правда,
это лишь гипотеза. Во всяком случае, у уральских, так называемых "серых",
дхаров есть предание, что они когда-то владели чуть ли не всем миром.
Предание темное, старое. Вроде бы когда-то дхары были светом...

- Как? - не удержался и Арцеулов.

- "Эгха лхаме", - повторил Соломатин на непонятном собеседникам
языке, - "Были словно свет". Потом они вмешались в дела людей и стали
такими, как люди. А после утратили даже людской облик и стали лесными
чудищами - не все, но большинство. Некоторые связывают это предание с
легендой о Логрисе и лограх...

Косухин еще раз вспомнил разговоры Тэда и Карно. Выходит, никаких
особых открытий студенты Сорбонны не совершили. Все эти сказки, а
по-научному - мифы, хорошо известны.

- Я это... слыхал, что было четыре, как их, реликвии, - осмелился
заметить он. - Меч, потом корона, ножны и кольцо...

- Это не дхарские предания, - усмехнулся бывший учитель. - Приятно
видеть, товарищ Косухин, насколько серьезно вы увлекаетесь мифологией.
Вынужден вас разочаровать. Связывать легенду о четырех реликвиях логров с
дхарами излишне смело. У нас нет преданий о короне и ножнах. Правда,
дхарские гэгхэны - вожди - имели какой-то Черный Меч, но такие легенды
есть у всех народов.

- Позвольте, а кольцо? Мой перстень, помните? - Арцеулов вновь увидел
странное свечение, лунный диск в морозном небе и смутный образ,
мелькнувший внутри серебряного ободка.

- Волшебное кольцо - сквозной образ всей мировой мифологии, - пожал
плечами Соломатин. - Возьмите хотя бы Нибелунгов. Оперу помните? А насчет
вашего кольца... Говорят, у дхаров было что-то подобное - Перстень Вагров.
Правда, я потом уточнил. Это, вероятно, все же не он: в кольце Вагров был
большой светящийся камень...

В этих словах Косухину послышалось что-то знакомое. Ну да! Карно
говорил, что такой камень был в перстне Артура!

- Кольцо любопытное, - заключил Родион Геннадиевич. - Как ученый,
могу предложить отдать его в серьезную лабораторию. А вот как потомок
жрецов-хармэ...

Он помолчал секунду-другую, а затем медленно произнес:

- Храните его, и не дай Всевышний, чтоб оно попало в злые руки. Ни я,
ни вы не знаем и сотой доли возможностей этого перстня. Если же кто-то
будет не только зол, но и проницателен - то да поможет всем нам Высокое
Небо...

Степа и Арцеулов невольно переглянулись. Кольцо, которое носил Берг,
было другим, но оба почувствовали тревогу.

- А камень? - Арцеулов кивнул на странную находку, лежавшую на столе.

- Как ученый, - Соломатин усмехнулся, - могу предположить, что это
обычный атрибут жреческих обрядов. Когда-то он был частью какого-то
изделия, затем его достаточно грубо извлекли оттуда и использовали уже
отдельно. Химический состав определить не берусь: я не химик и не геолог.
У дхаров было нечто подобное...

- А как они использовались? Покажите! - Ростислав даже вскочил со
стула, словно ожидая увидеть чудо. Но бывший учитель развел руками:

- Ученый на этом умолкает. Впрочем, если желаете познакомиться с
примером древнедхарских обрядов, которые есть не что иное, как грубое
суеверие, порожденное веками эксплуатации, то пожалуйста...

Он резко бросил вперед руку. Ладонь застыла прямо над камнем. Глаза
закрылись, губы стали что-то негромко шептать.

Вначале ничего не изменилось, и Косухину даже стало неловко за
товарища Соломатина, который пошел на поводу у реакционных традиций, - как
вдруг поверхность камня стала светлеть. Серый цвет исчез, и камень на
какое-то мгновение стал прозрачным. Но это длилось недолго: поверхность
стала наливаться густой синевой, откуда-то из глубины засветились
маленькие яркие огоньки, и в комнате словно повеял сильный теплый ветер...

- Где-то так... - Родион Геннадиевич опустил руку, и все исчезло.
Камень стал прежним - серым, невыразительным, ничем не интересным.

- Это использовалось для простейших магических действий. Снятие
сглаза, порчи... Любопытно, но покуда совершенно не исследовано...

Арцеулов не отрывал взгляда от камня. Снятие сглаза, порчи... Наташа
потеряла память...

- А память это возвращает? - похоже, Косухин подумал о том же.

Соломатин даже растерялся:

- Товарищи, о чем вы? Если человек потерял память, следует обратиться
к врачу, а не к знахарю! Это же суеверия, фольклор!.. Да, если память