карсой, не удостоили даже взгляда.
хочу просто попить пива, а до пересвета не так уж и много осталось.
пересвете вулха с карсой. Они ведь встретятся. Ненадолго, правда, как
ты с Тури. Но кто поручится, что они не вцепятся друг другу в глотки?
Той, которая мурлычет и иногда выпускает когти, а не той, что носит
одежду и метает ножи.
пересвете. Тьма, я чуть не рехнулся, когда потерял ваш след!
подругу-охотницу с ручным вулхом. Перед пересветом запрусь в комнате.
А там - пусть думают, что я подруги не дождался. Все равно
возвращаться сюда я не собираюсь.
раз.
на Кхисса.
А ты сразу дай мне знать, как увидишь охотницу с вулхом.
рудокопа" внимательно взглянул на нее, прежде чем спрятать.
нам все время подносили исправно, и ко времени пересвета я слегка
осоловел.
захватил с собой, хоть и пьян был - нечего позволять всякой шпане
копаться в наших пожитках. Потом я сходил проверил Ветра на конюшне -
без карсы, разумеется. У нее и так лапы заплетались. Вот шельма, а
рожи корчила - мол, из кружки пить неудобно!
шкурами тегланов. - До завтра, Кхисс... Или до послезавтра.
как распрямляется позвоночник и исчезает шерсть... Мое звериное "я"
продолжало цепляться за тело, как капризный ребенок за чужую игрушку.
Слова пришли с запозданием. "Вр-раг! Врр-раг!" - свирепо зарычала
Карса, отпихивая меня мускулистым плечом на задворки сознания и
разворачиваясь ко мне поджарым задом. Хвост зверя равномерно ходил из
стороны в сторону, как маятник. Сейчас бросится, поняла я. Тьма, да на
кого же?
врага!"
в ее голосе. И я вдруг поняла, кого называет врагом рыжая зверюга.
за хвост. Карса крутнулась на месте и одним ударом могучей лапы
смахнула меня прочь. Я покатилась кубарем, вскочила на ноги и замерла.
Сжавшись в комок, Карса глядела на меня с ненавистью. Как на врага. Я
приготовилась драться не на жизнь, а на смерть... но какая-то мысль
царапала меня, не давала сосредоточиться на предстоящей схватке.
одного - все равно страшный... даже тем более страшный... у меня здесь
оружия нет, голые руки, а у нее - и клыки, и лапы... и когти вон
какие... когти...
втянув когти, чтобы не повредить нежное человеческое тело... то есть
душу.
что мы с тобой одно целое. И я понимаю. Мы не можем драться друг с
другом. У нас хватает врагов снаружи. А с вулхом я разберусь лучше
тебя. Поверь".
мысли. Потом коротко взмурлыкнула, уже поспокойнее. Отошла в сторонку,
уселась и принялась тщательно вылизывать взъерошенную рыжую шерсть с
таким видом, как будто под солнцами не было и не будет дел важнее
этого. Я шагнула вперед, преодолевая вязкую и плотную пелену,
отделяющую меня от мира...
Надо полагать, комната располагалась в той самой таверне, где мой
спутник вчера нагружался пивом. Потому что не верю я, чтобы он под
вечер был способен перебраться куда-то еще. Да и не захотел бы, если
бы даже и смог. Ну, разве что в другую такую же таверну - если в
первой пиво закончилось.
основательно. Вернее даже будет сказать, что этот самый кто-то держал
меня за плечо и загривок. Держал цепко, но не обидно. По-дружески.
на того, кто меня держит. Встретив мой взгляд, он молча кивнул мне и
тотчас разжал пальцы. Чуть помедлив, он ослабил хватку на загривке
вулха, и серый зверь тенью выскользнул из-под другой его руки.
розоватый свет утреннего Четтана проникал в комнату сквозь маленькое
окошко над головой незнакомца, давая мне возможность хорошо его
рассмотреть.
широкое скуластое лицо, бледная кожа и очень светлые волосы. А вот
жесткий взгляд серых глаз незнакомца не говорил ни о чем - только о
том, что владелец взгляда умеет скрывать свои мысли.
неторопливо оделась. Взгляд северянина не мешал мне. Люди часто
стесняются своей наготы, особенно в присутствии посторонних. Я никогда
не чувствовала желания отгородиться от взглядов одеждой. Наверное, это
у меня от зверя. Вот оружие - совсем другое дело. Без верного
хадасского кинжала я чувствую себя раздетой даже дома, среди своих...
то есть чувствовала, потому что дома у меня больше нет. Пока что нет.
присела на жесткую кровать. Вулх опустился на пол у моих ног и
терпеливо замер. Я провела рукой у него под подбородком, коснулась
металлических блях на ошейнике. И только затем глянула в суровые глаза
северянина.
из нас идиот.
собственные колени, и разразился басистым уханьем. Он смеялся так
вкусно и заразительно, что я не выдержала и засмеялась тоже. Вулх
посмотрел на меня с немым укором, отчего мне стало еще смешнее.
распрямляясь. - Ты меня порадовала. Да, я друг. И тебе, и вулху, и
Лю-чародею. Я шаман и знахарь, а зовут меня Кхисс. У тебя, наверное,
много вопросов?
показался один. Не на каждом же пересвете, демоны побери, найдется
друг, способный удержать в руках и карсу, и вулха.
чуть не подралась со мной. То есть с собой. Ну что же - и человек,
случается, спорит с самим собой чуть не до драки. А то и до драки. И
душа его потом выглядит, наверное, изрядно истоптанной и загаженной,
как любое место схватки.
небрежно и без улыбки, приняв мой безумный ответ как должное и тут же
отодвинув в сторону - мол, есть дела поважней. Северянин шевельнулся,
и над его плащом, грязно-бурым в лучах Четтана, взметнулась дорожная
пыль.
устало. - Да и у Лю-чародея, пожалуй, тоже. Я попробую вам помочь.
баклажанами и рассматривала полутемный и по-утреннему почти пустой зал
Земляной Андрей
Ковальчук Вера
Марко Джон
Свержин Владимир
Самойлова Елена
Смит Кордвейнер