виду окровавленного пепельно-бледного юноши.
совсем еще молодой женщины. - Отдай мне ее! - она показала на связанную
привратницу.
остановилась раздумывая. - Можешь отдать жизнь за жизнь, - продолжала она.
упавшую непозволительно низко, то приобретаем другую, годную для начала.
возразила Таис.
меленая стена, подавшись вперед и прислушиваясь к разговору.
случай, и я отпускаю тебя. Я не меняю и не отдаю тебя. Следуй только
своему желанию!
За-Ашт слегка отшатнулась, но черная жрица обняла ее за талию и повела во
тьму коридора. Жрицы расступились, и та, что держала связанную за волосы,
пнула ее ногой в спину. Привратница влетела в комнату и растянулась лицом
вниз на окровавленном ковре. Дверь захлопнулась, наступила тишина.
Озадаченные воины стояли, пока один из них не поднял упавшую, разрезал
ремни на запястьях и пригладил упавшие на лоб волосы.
сказала Таис, - очевидно, страшные эллинские имена даются всем черным
жрицам. Так, Эрис?
молчание.
убрать отсюда. Но как оставить тебя одну, госпожа Таис?
веранде, - сказал начальник.
принялась убирать испачканную кровью комнату. Эрис вышла из своего
оцепенения, помогала скоблить и мыть. Не придавая никакого значения своей
полной наготе, она сбегала несколько раз к цистерне за водой и успела
вымыться, яростно отскребывая грязь после своего житья в грязной нише у
решетки. Рассвело. Утомленная событиями гетера закрыла входную дверь и
задернула тяжелую занавесь оконной решетки, затем показала Эрис на второе
ложе в своей комнате, так как постель финикиянки была испачкана кровью.
неподвижно сидевшую на краю ложа, сосредоточенно и ожидающе глядя вдаль
широко раскрытыми глазами. Теперь гетера рассмотрела свое новое
"приобретение". "Кажется, она меласхрома - чернокожая, - мелькнуло в уме
афинянки, - нет, она просто мелена, очень темно-бронзовая, с примесью
африканской крови". Черная жрица без сетки, браслетов, пояса и ножа
оказалась совсем юной женщиной с громадными синими глазами, в которых все
же отражалось темное упорство, как и у других жриц. Ее волосы вились
мелкими кудрями, круглые щеки казались нежными, как у ребенка. Только
очень полные полураскрытые губы и очевидный для Таис отпечаток большой
чувственности на всем ее юном и уже женски мощном теле говорили о том, что
эта юная девушка действительно могла быть черной служительницей Ночи и
Великой Матери.
глазами, высоко ценимых в Египте и происходивших из очень далекой страны
за верховьями Нила. Освобожденная привратница могла быть дочерью такой
негритянки и человека светлой кожи.
жрица вздрогнула и вдруг приникла к Таис с такой силой, что та чуть не
упала и обхватила рукой стан Эрис.
такие?
ломаном койне.
Таис и поцеловала Эрис. Та задрожала, чуть заметно всхлипнув. Таис, шепча
успокоительные слова, велела ей ложиться спать. Девушка показала на дверь,
прикладывая палец к губам. Таис поняла, что ей надо пробраться к решетке
за какой-то очень важной вещью, пока там не прикуют другую привратницу.
Гетера и черная жрица бесшумно приоткрыли дверь, и Эрис, прислушавшись,
скользнула в непроглядную темноту. Она вернулась, тщательно заперла
засовы. В ее руке блестел золотой рукоятью священный кинжал жриц Ночи.
Эрис опустилась на колени и положила кинжал к ногам Таис, потом
прикоснулась им к своим глазам, губам и сердцу. Через, несколько мгновений
Эрис спала, вольно разметавшись поверх покрывала и приоткрыв рот. Таис
полюбовалась ею и сама погрузилась в крепкий сон.
не был отравлен, как опасался лохагос, и глубокая рана быстро заживала.
Только после потери крови воин был слабее котенка. Верховная жрица не
посылала за Таис и не требовала недобитого воина. Весь городок и храм
Великой Богини как будто насторожился в ожидании вестей об Александре.
Таис велела конвою готовиться к выступлению.
Таис уже собиралась спать, и Эрис расчесывала ее тугие вьющиеся волосы, со
стороны городка послышались крики, замелькали факелы. Таис выскочила на
веранду в коротеньком хитониске, не обращая внимания на северный ветер,
дувший уже несколько дней. Бешеный топот копыт разнесся по сосновой роще.
Лавина всадников на массивных парфянских лошадях, высоко держа факелы над
головами, примчалась к дому Таис. Среди них были и македонцы ее отряда,
отличавшиеся от запыленных, сожженных солнцем приезжих своей чистотой и
тем, что вскочили на лошадей спросонок, неодетыми.
ступенькам веранды.
тессалийской конницы ловко подхватил ее и поднял к себе на лошадь,
отбросив задымивший факел.
покатились по щекам Таис. Она обняла тессалийца за шею и осыпала
поцелуями. Леонтиск поцеловал ее сам и, подняв могучими руками, посадил
себе на плечо. Вознесенная над всеми, Таис смеялась, а воины восторженно
завопили, ударяя в щиты и размахивая факелами.
высоком сером жеребце увидел на веранде недоумевающую Эрис, под(r)ехал к
ограде и зычно пригласил к себе. Эрис посмотрела на хозяйку, та кивнула, и
девушка смелым прыжком оказалась в об(r)ятиях всадника. Подражая Леонтиску,
гигант посадил Эрис на плечо. Бывшая жрица поднялась выше Таис под новый
взрыв восторга.
бряцание оружия, грохот копыт и щитов. На крышу святилища выбежали все
служительницы храма во главе с верховной жрицей. Радостная, торжествующая
Таис успела заметить волнение, какое вызвало среди жриц появление Эрис на
плече у воина. Владычица храма сделала какие-то резкие движения руками, и
вдруг веранда опустела. Таис лишь усмехнулась, понимая разочарование
властительницы, перед глазами которой ее жертву, осужденную на унижение и
рабство, несли перед храмом будто богиню! Шествие вернулось к дому Таис, и
обеих женщин, не спуская на землю, бережно передали на руках в дом. Сюда
же вошел Леонтиск, всадники были отпущены. Только двое приближенных
остались ждать.
рассеяно. Мы убили десятки тысяч, пока не изнемогли и валились на трупы,
не выпуская из рук мечей и копий. Вся Персия лежит перед нами открытая.
Царем Царей теперь - Александр, сын бессмертных богов!
избраннику судьбы, титаноподобному герою, как Ахиллес.
сливками - самая подкрепляющая еда!
мои люди.
Суворов Виктор
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Березин Федор
Сертаков Виталий