Как-нибудь позже. Сначала собственные мысли и эмоции в порядок привести,
обсудить вдвоем в спокойной обстановке.
банального страха, а самим фактом прикосновения к запредельной
грандиозности. Хотелось остаться человеком, ровно с той мерой могущества и
власти над обстоятельствами, какая предопределена его личными врожденными
качествами плюс благоприобретенными знаниями и чертами характера. А
превратиться в псевдобога, играть с Реальностями и Сущностями... Нет-нет,
уж лучше действительно накрепко обосноваться в романтичных двадцатых,
вести жизнь частного лица, поигрывать, вместо вечернего преферанса, в
безобидные интеллектуальные игры... Сойтись с интересными людьми, с тем же
Черчиллем, к примеру, Клемансо каким-нибудь, учинить на благо народам
очередной Версальский или Трианонский договор... А не выйдет -
действительно слинять в южные моря и поселиться на подходящем острове...
взгляд Берестина.
говорить пока не собирался, откладывая до более удобного момента, да и сам
еще не до конца обмозговал идею.
на Юшуньских позициях ранило. Шрапнелью, в плечо и в ногу...
трюк, которым при первом знакомстве сумел заинтриговать Ирину.
вопрос, продолжал вслух размышлять Андрей. - Вполне солидный масштаб.
Следующая ступенька - Главковерх... Вот только чего?
безучастно сидел в кресле, погруженный в мысли о Ларисе. С одной стороны,
Олег испытывая чувство вины, что оставил ее одну в каюте страдать от
морской болезни и неизвестности, а с другой - понимал, что и пойти к ней
сейчас было бы бестактностью. Аэрон и лимоны он ей принес, а еще что?
Тазик подставлять?
острова тропические, хемингуэевский Париж, Испания, Америка развеселая...
Знаем мы там все, вмешаться во что угодно можем, от второй мировой Землю
избавить, от бомбы атомной... Помочь, для собственного удобства,
человечеству обойти критические точки.
- перебил его Левашов с нотками протеста в голосе.
рассуждаю... Не будем же мы, как старосветские помещики, чаек на веранде
попивать и плевать на все прочее? А с другой стороны, мелочовкой мне
кажется - прорехи истории латать. Не проще ли один раз кардинальное
изменение устроить, а уж потом почить на лаврах и жить вместе с
окончательным новым миром по его естественным законам?
дрогнули в намеке на улыбку. А Левашов все никак не мог сообразить.
назвал?
Новиков. - Небольшая операция - и все! Лет сорок спокойной жизни для
России, Европы и всех нас. Дошло?
к бутылке, закрепленной в штормовой решетке посередине стола. Пароход
неожиданно просел кормой, и Алексей таки выплеснул чай из кружки. Правда,
не на себя, а на пол. Выругался с чувством и одним глотком допил то, что
еще осталось.
ей-богу, может! Тем более, с моим "Генштабом"...
вдруг взорвался Левашов. При его обычной флегматичности такая внезапная
реакция выглядела странно. Казалось бы, треп и треп...
подумал, увлеченный глобальностью замысла, что Олег отнюдь не пережил
того, что довелось испытать им с Берестиным. В предыдущей жизни Левашов, в
меру критически настроенный ко многим тогдашним реалиям, никогда не ставил
под сомнение основополагающих моментов, и в довольно редких застольных
беседах всегда горячо спорил с каждым, в том числе и с Новиковым, кто
начинал фрондерские разговоры в духе передач "из-за бугра". Революция,
гражданская война, коммунизм, Ленин были для него... Ну, пусть не святым,
но бесспорным. Даже анекдоты "про Лукича" его коробили. Наверное,
сказывалось влияние отца, правоверного сталиниста, с которым Андрей
яростно спорил еще в школьные годы.
положиться.
всех отцы и деды!.. - Он даже задохнулся от возмущения. - Мы же с тобой,
сам вспомни, мечтали - если бы нам на гражданскую, в Первой конной...
Второй конной, вкупе со всеми пехотными... - меланхолически вставил
Берестин. - Как вспомню... То есть Марков... Дураком он был "в шестнадцать
мальчишеских лет". Стоило три года убивать весьма приличных людей, потом
пятнадцать лет мучиться мыслями - за это ли я воевал или все же не за это?
А потом в лагере гнить... Так то ж Марков, при его положении и воспитании,
а нет-нет и задумывался, особенно когда в командировку в Италию съездил в
тридцать пятом... Там вообще фашизм имел место, а и то подумалось - "живут
же люди"...
разу в голову не пришло... Подумаешь, шмоток у них больше! - он хотел
сказать еще что-то, но особенный, невероятной силы удар, словно "Валгалла"
напоролась на айсберг или плавающую мину, потряс судно. И через мгновение
полутемный салон залило лучами ослепительно яркого полуденного солнца.
Новиков метнулся к иллюминатору. Вокруг расстилался штилевой, тихий, как
Азовское море летом, океан.
болезнь Ларису, собрались на самой верхней, так называемой "солнечной"
палубе надстройки. Воронцов успел с помощью своих навигационных приборов,
гораздо более совершенных, чем секстан или все прочее, чем он пользовался
в предыдущей жизни, определить место "Валгаллы". Некоторые сомнения
оставались в отношении времени.
этих слов вахтенный робот доложил, что встречным курсом на расстоянии
двадцать миль движется плавающий объект. Скорость сближения сорок четыре
узла.
скорость двадцать четыре, поскольку у нас двадцать. Минут через пятнадцать
скажу с точностью до десятилетия. Прошу всех в рубку. Кому интересно,
конечно...
Определяющий, можно сказать. Пока Воронцов вводил в компьютер
соответствующие команды, объекты сблизились на расстояние, достаточное,
чтобы сработала система опознавания. То есть оптические, радиолокационные
и прочие комплексы внимательно рассмотрели цель, передали все ее
характеристики в память компьютера, который соотнес их с информацией,
содержащейся в "Джене" и иных справочниках военных флотов за текущий век.
На полутораметровом цветном экране появилось отчетливое изображение
идущего с легким креном темно-серого четырехтрубного крейсера, а бегущая
строка сообщила: "Великобритания. Легкий крейсер типа "Сидней". Год
постройки 1913, водоизмещение 5400 тонн, скорость 26 узлов, вооружение - 8
152-мм орудий, 1 76-мм, 2 торпедных аппарата. Анализируемый образец
наиболее соответствует фотографии крейсера "Девоншир" из справочника
Германского Главморштаба за 1916 год".
Новиков. - Поздравляю. С новосельем. Здесь будем жить, значит...
спросил Берестин.
скорее всего, после зачисления в строй, справочник готовился тоже перед
войной и вышел в шестнадцатом... - пояснил Воронцов. Несмотря на то, что
изображение на экране рисовало корабль во всех деталях и подробностях, и
сам Воронцов и, следуя его примеру, остальные предпочли выйти на крыло
мостика, посмотреть на артефакт "живьем", через нормальную оптику
биноклей.
реальным прошлого. Подтверждающий, кстати, не только подлинность
межвременного перехода, но и то, что попали они в настоящее, то есть
собственное прошлое, а не какое-нибудь параллельное.
соответствующие нашим справочникам.
"Ярбуха", но с ходового мостика крейсера замигал ратьеровский фонарь.
американский. - Что они там дальше молотят? Ага... Ваше имя, порт
приписки, пункт назначения...