абсолютную, как казалось бы - власть над миром можно получить. Правило
причинности исключает вмешательство непосредственно в те или иные события
- и хлопцы тут же проиллюстрировали это таким примером: вы пытаетесь убить
своего дедушку, но безуспешно: вас поражает молния, сбивает извозчик,
режет пьяный хулиган, - но зато можно возбудить или погасить колебания
выбранных вами линий. Гасить, видимо, легче; возможно, и точность при этом
достигается более высокая. Так, например, в бильярде: разбивая пирамиду,
самый лучший игрок не может быть уверен в исходе партии. Однако в середине
игры даже очень посредственный игрок, украв незаметно со стола нужный шар,
может предопределить выигрыш. В случае с царской семьей прекратить
колебания линии очень легко: достаточно подбросить исследователям
неопровержимые доказательства одной из версий. Этого не происходит,
скорее, наоборот: чем больше информации появляется, тем больше возрастает
неопределенность, тем, следовательно, выше амплитуда колебаний. Можно
предположить, что где-то в будущем эта линия, пересекаясь с какой-то
другой, гасит колебания той, не позволяя развиться резонансу - кризису.
Это, конечно, чистые спекуляции. Но в рамках этой же гипотезы получает
объяснение, скажем, Сахалинский кризис. Где-то в прошлом, относительно
недавнем, были стабилизированы некоторые проходящие через ту зону линии,
несшие колебания, условно говоря, одного знака. Другие линии, лишенные
стабилизирующего противодействия, стали колебаться в резонанс. Возник
кризис, в который мы вкатились, как по рельсам, по стабильным линиям...
Зачем? Зачем им все это? О, это вопрос! Это вопрос вопросов, который
Тарантул и хотел задать, летя сюда вместе с десантом... Допустим, они там,
в будущем, страшные эстеты и в то же время полные засранцы. Теребя
прошлое, они строят для себя роскошный гармоничный мир. Но, скорее всего,
они просто бьются за свое существование, гасят пожар, который вспыхивает у
них под ногами... Ведь чем дальше в будущее, тем плотнее становится сеть,
сотканная из мировых линий, да и сами линии, сами эти нити становятся
тяжелее, что ли. Темп жизни нарастает, число причинно-следственных связей
в каждом отрезке нити увеличивается. Наверное, там, в будущем, колебания
гасятся с гораздо большим трудом, а резонансы возникают чаще - и бывают
куда более разрушительными... Почему бы не предположить, что и мировая
линия имеет некий предел прочности, и если ее потрясти как следует...
быть, понял не совсем правильно... Шеф, мне хотелось бы погасить некоторые
колебания... м-м... в себе самом.
другое.
играет в свои ворота, я стал скармливать ему все, что попадало под руку.
Надо было сбить его с темпа, заставить нервничать, озираться...
спросил "какая бомба?" Просто сказал "нет".
- в рамках той программы. Программа сорвалась... Не удалось создать
надежной защиты. Рентгений излучает сильно, а слизистая кишечника очень
чувствительна. Агент с постоянным кровавым поносом - это, знаешь ли,
нонсенс.
засекли излучение.
тебя представлю.
но думал-то он об этом куда больше, чем я...
разговор. Они есть, они действуют - значит, мы должны знать о них все. По
возможности все. А зная - решать, что делать. Но - зная. Не гадать, как
сейчас... Может быть, мы будем помогать им. А может, истреблять, как псов.
Это решится само - потом. А сейчас - знать. Они лезут в нашу жизнь, играют
нами, как... как куклами... - Тарантул закашлялся. - Как оловянными
солдатиками. Это унизительно, наконец. Мы люди, и мы должны заставить их
считаться с собой...
уже в какой-то степени - их агенты? Независимо от своего желания?
триста процентов будем действовать в их интересах - но и в наших ведь
тоже! Представь - им вдруг станет невмоготу от того, что творится тут, и
они решат, скажем, отдать победу Сталину? Что получится?
хотел бы принять душ и выспаться.
все-таки не умер.
сидел все в той же позе: одна нога на столе, щекой опирается... о, нет,
переменил позу - не на ладонь, а на сжатый кулак. Он напоминал Атоса из
богато иллюстрированного, но очень древнего, без обложки и многих страниц,
"Виконта де Бражелона", который как-то приблудился ко мне и живет в моем
старом доме - вместе с другими старыми, странными и никому не нужными
вещами вроде черного репродуктора-тарелки, двух белых фарфоровых собачек,
фарфоровой же бутылки в форме рыбы, стоящей на хвосте, "Краткого курса
истории ВКП(б)" с карандашными пометками на полях, пачки перевязанных
ленточкой писем с ятями и твердыми знаками, подшивки журнала "Знание-сила"
за тридцать третий год без последнего номера... Домой, подумал я, домой.
Без Гвоздева. К черту Гвоздево. Домой.
потревожил, приподнял коросту. Я матюгнулся, а Тарантул, вспорхнув,
закружился, засуетился вокруг меня, перевязывая, обмазывая с головы до ног
йодом, давая какие-то советы и что-то объясняя. Наконец, он закончил
малярные работы, дал мне надеть, кряхтя и поеживаясь - это я, конечно,
кряхтел и поеживался - комбинезон, потом почесал нос и спросил:
ответил:
четко вырезанным оранжевым диском. Тени были густо-черные. После ночной
пиротехники, если не пройдут дожди или не подует ветер, такое непотребство
может продержаться не один день.
консульства - и углубились в переулки. Так, пытался я сообразить, а теперь
- налево... Ага, вот и скверик. В скверике биваком расположился егерский
батальон. Были натянуты навесы на легких козлах, на газонах стояли каре из
рюкзаков. Дымилась кухня. Десяток "Барсов" уже на колесах, со скатанными
юбками и убранными винтами, выстроились в очередь к заправщику. Самих
егерей было немного, вряд ли больше роты: слонялись лениво и без
очевидного дела, лежали на траве или на раскатанных циновках, и только
часовые истово несли службу. Интересно, что среди темных комбинезонов я
заметил песчаного цвета гимнастерки солдат Русского территориального
корпуса - надо полагать, активно шло братание. Незаметно было только
гражданских, и это как-то неприятно посасывало...
на Шаболовке. Традиционно "Боруссия" работала круглосуточно и без
выходных, и я рассчитывал, что из-за такого пустяка, как десант, они
традицию ломать не станут. Так и оказалось. Дверь была распахнута настежь,
и егеря тянулись к ней, как муравьи по своей муравьиной дороге. Тарантул
остановился и покрутил носом. Сначала я подумал, что он не хочет туда, где
много других, но оказалось, что его смутил "дурацкий дом". Я объяснил, что
Шломо Вульф
Лукьяненко Сергей
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Андреев Николай