какова была цель этой вашей экспедиции?
рассуждений... Как ее звали?
радость или облегчение. - И что это за карантин?
Подземная фауна - это его работа. Вирус ее создал, в ней он имеет свой
резервуар...
говорит за это. Но "лихорадка Вильсона" впервые появилась в двадцатых
годах - и уже тогда...
запретили. Собственно, запретили вообще всю нашу деятельность. Поэтому
приходится так - нелегально.
мир сошел с ума. Или все вместе.
генетического оружия...
- Нет, "работал" - это сильно сказано. Я получил это задание, получил эти
деньги... Боже мой, я совсем отупел! Мадам Хаппа, в девичестве...
отношений не поддерживаю.
брат Фанни. Или догадывался.
Начинали еще в оккупации, подпольно. Цель была: мобилизовать скрытые
резервы человека. Кое-чего добились. Очень многое узнали о мозге. Когда
все это рассекретят... золотое дно. Лет десять назад подошли вплотную к
главному: из необученного, неподготовленного человека мы могли сделать
бойца, стоящего десятка спецназовских офицеров. Причем сам человек ни о
чем не подозревал. Пока не получал задание. Да... Потом все это с треском
провалилось. Не без участия вашего свояка. Но я был слишком упрям... хотя
следовало бы... ладно. Как говорят, почтальон звонит дважды. Второй звонок
был четыре года назад, в Платиборе. Вы знаете, конечно, что там произошло.
Вот тогда я понял, что мы вторглись в запретную зону. И что вообще эти
предупреждения адресованы не только мне. С тех пор я трачу деньги, которые
мне дают на разработку оружия... м-м-м... в общем, я хочу понять, можно ли
из этой запретной зоны выбраться.
моей точки зрения, ваш подход... скажем, несколько механистичен. Надеюсь,
вы понимаете, что наладить нормальное сотрудничество в наших условиях -
дело нереальное. Вы, может быть, понимаете также, что этот антагонизм
рационального объяснения не имеет и поддерживается, вероятно, самим
предметом нашего общего интереса... - он помолчал, давая Ноэлю осознать
сказанное. Потом продолжил: - Я предлагаю вам - лично вам - свое
сотрудничество. В частном порядке. Минуя высшее руководство. Я понимаю,
что для вас это большой риск. Не буду объяснять, что это для меня. Но на
карту поставлена судьба цивилизации. Вы знаете, что это не громкие
слова...
мы сможем что-нибудь сделать, даже если перестанем лупить друг друга по
мордам и резко объединимся. Он правильно сказал: мы слишком долго бродим
по запретной зоне. И даже не в поисках выхода, а непонятно зачем...
Меестерс, - я готов предоставить вам практически всю информацию,
касающуюся похищения и убийства вашей сестры.
как знак серьезности моих намерений. Я думаю, лучшего случая мне не
представится.
Гейнц Гроссбландер. "Летучие мыши".
перевезем вас на нашу базу - и там, думаю, за сутки поставим на ноги.
Христо поможет вам сесть в машину. Старайтесь не делать вообще никаких
движений.
машины, Ноэль подумал, что так и не поблагодарил за спасение своей жизни.
Ладно, подумал он, еще успею...
Интересно, как там мои, подумал Ноэль, следят за нами или растерялись?
Должны следить... Улица Амундсена выводила на Окружное шоссе. Ага, вот
выехали и прибавили скорость. У Ноэля было природное чувство маршрута -
как у кошки. В любом городе, раз взглянув на карту, он мог
ориентироваться, как старожил. В родном - его невозможно было запутать.
Сейчас: с завязанными глазами, лежа - он мог определить свое
местоположение с точностью до квартала. Даже если бы водитель попытался
запутать его, кружа по переулкам, он все равно знал бы, где они находятся
и куда направляются: курсограф в мозгу работал безотказно. Мутантское
наследство... Каинова печать.
а если правее - шоссе на Боргос, еще правее - "лепесток", ведущий в
туннель под шоссе и дальше - к деловому центру. Поедем, наверное, прямо...
завизжали тормоза, покрышки, Ноэля бросило вперед, чей-то крик, стекло и
железо, вонь, удары не слышны, вспышка под черепом, выстрелы: один,
другой, третий... Скрежет. Тихая брань. Тишина.
под спину и под колени. Скорее, скорее, торопил кто-то знакомый, и
мучительная неузнаваемость голоса царапала больнее, чем настоящая боль.
Потом его стали укладывать в машину, и он опять уплыл.
помещение, потому что воздух был спертый и воняло сырой человеческой
грязью. И - чего-то не хватало. Чего именно - он долго не мог понять.
Наконец, понял. Не было повязки на глазах. Значит, их можно открыть...
длинном шнуре висела голая лампочка.
прибиты к каркасу из криво сколоченных горбылей. Два почерневших от
времени телеграфных столба - на одном сохранились даже перекладины с
изоляторами - удерживали это все на себе. На высоте выше человеческого
роста между столбами висела толстая и широкая плаха, непонятно на чем
держащаяся. На плаху опиралась грубая приставная лестница. Повыше плахи