ненависти к несчастным, которые не по своей воле явились сюда. Но они
явились сюда, чтобы убить вас всех и сделать рабами наших детей - и нам
приходится убивать ради себя самих и ради своих детей. Поверьте, Ланс, -
говорю я ему, - будь их немногим больше, чем нас, я бы с охотой уступил
это дело Криру. И это было бы война в вашем вкусе с большими сражениями и
боевым грабежом. Мне противны эти леса, - говорю я ему, - набитые
мертвецами и пропахшие смертью, но это только начало, Ланс. Здесь, в
Приграничье, мы должны измолоть половину их войска ("И не дать Тибайену
прислать подкрепление", - думаю я, но это уже не для Ланса). Мы должны
сохранить нашу армию, - говорю я ему, - потому что главное предстоит
сделать все-таки ей. Они облегчили нашу задачу, когда пошли на Исог...
поражения.
глазах суеверный ужас. И я улыбаюсь, хоть мне не до смеха.
драться.
его беглый раб, мать - дикарка из племени _х_е_г_у_, из затей цивилизации
Тайор признает лишь ружье, но на левом плече у него висит самострел, а у
пояса - черный колчан, где кивают перьями стрелы. Он коряв нескладен, как
здешний лес, беспощаден, как судьба, и верен... Как что? Что есть в мире,
чтобы не изменяло?
признающее из всех законов только вечный закон лесов. Люди, загнанные
бедой и жаждой свободы в эти скверные, гнилые леса, на эти скудные горькие
земли и не верящие никому. Тайор родных не отправил в Квайр, а укрыл в
какой-то лесной чащобе.
завтра он встанет против Квайра, если Квайр введет в Приграничье свои
войска. И это то, чего я хочу.
нашей спиной поредевший отряд Эргиса и мой поредевший отряд, а за спиною
Тайора полтора десятка его людей.
он пришел только с родней.
лесов, который он знает, как свой, я вставляю слово по-квайрски.
девушки войны, как и мужчины, потому Бассот и нельзя победит, что каждый
из хегу воин. Коренастая девчонка в потертых мехах, только крепкая грудь
да коса вокруг головы. Мне нельзя улыбнуться ей и спросить, как ее зовут.
Не стоит даже глядеть на нее.
запах ее тела...
сегодняшний день и сегодняшний лес, и гнусное дело, которое мы совершим.
поневоле, так пусть умрут и те, кто привел их сюда! Мой брат! - говорю я
Тайору, - смерть голодна, давай же накормим ее, чтобы она не сожрала нас и
тех, кто нам дорог!
говоришь "брат", а завтра ты скажешь "раб". Сейчас ты с нами, а завтра ты
против нас.
братство. Дай руку, Тайор, - говорю ему и сам подаю ему руку. Кинжал в
руке у Эргиса, короткая боль, и яркая лужица крови на бурой земле. - Мой
род и твой род - одно, - говорю я Тайору, - и пусть твоя кровь убьет меня,
если я вас предам.
необходимо, и я ни о чем не жалею. И хватит.
И прикрыли. Я потерял семерых, Эргис - больше десятка. Терпимые потери, но
лишь потому, что Крир не подвел; ударил тогда, когда его просили ударить.
Не получилось. Сифар и Каррот - опальные любимцы Валдера, ночевали в своих
корпусах и сумели ослабить удар.
истребить. А сзади уже подходил нетронутый арьергард во главе с Абилором.
троих - пятьдесят.
бунт. Горцы Афсала жаждут свободы, там было достаточно слов. Оружием мы
снабдили Гирдан. Да, Тибайен, Гирдан - это очень серьезно. Не знаю,
сумеешь ли ты его удержать.
тысячи сабель, и занят он только мной, Жаль, что я не тщеславен.
ускользая, надо делать работу война, а батареи уже на исходе, и скоро мой
передатчик умрет, и тогда уже - хочешь - не хочешь! - а давай, пробивайся
к Исогу, где свои поопасней врагов.
- кони попросту умирают, а работе войны нет конца...
Мы уже не могли уходить, оставалось напасть самим.
Теперь уже меньше. Намного.
Телохранитель и нянька, безмолвная тень за спиной. Рядом столько дней и
ночей, но что я знаю о нем? Как я себе прощу?
отводят в сторону. А его накрывают плащом и опускают в могилу. В
неглубокую яму, где уже проступила вода. Прямо в воду.
плохо лежат в воде. И липкие комья сырой земли. И молитва.
одна короткая жизнь, случайно зажженная, случайно погасшая.
будет оборвано, если я жив и покуда я жив? Как я себя прощу?
продолжался штурм, и Исог сожжен. Мы уходим из Приграничья.
Мы с Приграничьем сделали нашу работу, теперь пойдет война в классическом
стиле - армии против армий. История будет помнить только эту войну. Ну и
ладно.
надломлены Приграничьем, и их немногим больше, чем нас. Если б не страх
перед Тибайеном, они бы уже повернули назад. Нам тоже пора уходить, мы
пока не нужны войне. Отдохнем и посмотрим, чем кончится дело.
почти не владею рукой. Мой новый телохранитель Бараг, густоусый и
многословный - он так не похож на Дарна! - но опекает меня не хуже, чем
Дарн. Он сам появился рядом со мной, и это значит, что они все-таки любят
меня... те, что остались живы.
Трава по пояс, сухая земля... А мы своих мертвецов оставили в той,
зловонной и мокрой земле Приграничья. Девять из десяти остались лежат в
той земле, а нас только тридцать - три десятка и трех сотен. Отряд Эргиса
и мой отряд, и мы никак не привыкнем к тому, что живы. Что можно раздеться
на ночь и есть до отвала, а вечером просто сидеть у костра. Что есть
запасные батареи, и мой передатчик опять живой.
отпустило. А война не отпускает Эргиса, он все рвется к Биссалу... зря!
Они уже обойдутся без нас, пускай обходятся сами, нам еще столько
предстоит, столько всего...
и сумрачный огонек над шкалой высвечивает его подбородок и губы.
Предместье Торан сожжено ("О господи, - думаю я, - наш Торан!"), кеватцы
готовятся к штурму.
Зелором, - командую я, - пусть выдадут Тиргу подземные ходы в Торан и
Кавл. Кстати, их казну охраняет корпус Оссара. Не забудьте об этом, когда
Березин Федор
Андреев Николай
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Никитин Юрий