глазища снова стали по-рыбьему бессмысленны и тупы. У Кеши болели
руки, ныла спина. Он с затаенной надеждой думал о живоходе, об Иване,
который должен вот-вот прийти на выручку, о карлике Цае и Гуге
Хлодрике. Он верил в сказки, но он временами грезил, отключаясь от
кошмарного бытия.
Помощи и чуда не будет. Он на адской глубине, в чреве распроклятой и
подлой планеты Гиргея, безоружный, спутанный нитями, в лапах у
псевдоразумных дикарей. Он проиграл свой последний земной бой!
ждали. И дождались. Из мрака, в котором всё терялось и глохло,
послышались вдруг мерное сопение шаги, завывания - и выплыли корявые,
убогие и громоздкие белые носилки, выточенные то ли из камня, толи из
окаменевшего дерева. Несли их двенадцать оборотней самого устрашающего
вида, несли очень осторожно, с почтением - даже коленки у оборотней
были полусогнуты, головы полуопущены.
огромная женщина. Вполне земная. Если бы Кеша мог, он протер бы глаза.
Но руки были опутаны нитями, и он просто проморгался, зажмурился,
снова вгляделся.
двух или трех десятков коленопреклоненных оборотней - и оттого голова
этой "земной женщины" теперь маячила на уровне Кешиного лица. В
тусклом мерцании светящихся полипов-рыбоглотов, распятых на стенах и
сводах пещеры, в угарном дрожании четырех вонючих, смердящих факелов
он, наконец, рассмотрел женщину внимательнее. Жрица или владычица
оборотней выглядела странно, теперь она не казалась земною:
полупрозрачное, чешуйчато-волосатое тело восьмилапого, хвостатого и
плавникастого оборотня увенчивала седая голова старухи-ведьмы. Большой
горбатый нос, глубоко посаженные, острые как нож серые глаза,
взметнувшиеся седыми кустиками брови, острый, выдающийся вперед
подбородок, почти полное отсутствие губ - на их месте лишь окруженная
сбегающимися морщинами щель. И невероятно густые, длинные,
прикрывающие верхнюю часть тела волосы - грива седых, ослепительно
белых волос с пепельными подпалинами и синевой на концах. Кеша даже
вспотел. Ему не хватало для полного счастья этой страшной ведьмищи!
произнесла ведьма, мешая староанглийский с межгалактическим. - Вы
хотите, чтобы я сломала себе шею? Мерзавцы!
оборотней, повозились немного, один по нитям быстро вскарабкался к
крюку... и Кешу опустило. Теперь он мог бы при старании, коснуться
ногой грунта, надо было только чуть вытянуться. От такого положения у
него сразу заболело все тело - нет, неуежели висеть, то лучше повыше,
а тут одна иллюзия, что стоишь, это не висение, а пытка!
Кеша столь же внимательно разглядывал это чудище со старушечьей
головой, его трудно было смутить. Смотрины могли бы продолжаться
долго. Но случай решил иначе. Носилки качнулись, чуть не опрокинулись
- не выдержал кто-то из оборотней, придавленных своей владычицей. И
тут же в виновного, а может быть, и в невинного, но подвернувшегося
под руку вонзился тяжелый трезубец с черным шлейфом по алому древку.
Рука у ведьмы была тяжелая.
- то ли ему не было больно, то ли он был очень терпеливым.
не понимала юмора. - Ты в полной моей власти. Проникнись этим и веди
себя пристойно. Ты можешь выжить.
был готов на все. Оборотни завороженными полубезумными глазами
смотрели на свою владычицу. Но стоило им только моргнуть, и они бы
разорвали чужака в клочья. Кеша все понимал.
от вас, больной, его наказали. А про вас ничего такого.
трех дюжин только от одного польза. Бывает и реже. Вы тоже
вырождаетесь.
хреновый пошел, мелкий, глупый и слабый. Много всяких гадов стало
рождаться, я б таких в колыбели душил. Вырождаемся!
притихшее племя. Ей явно понравился ответ.
глядеть тошно! - усердствовал Кеша. - Это еще сюда лучших присылают, а
на матушке Земле одни выродки остались, и не разберешь - то ли
человек, то ли сволочь какая-то!
многозначительным видом.
облучения, были бы мутации. Мутация - она движет всем живым, она не
дает гнить и вырождаться она создает новые, более приспособленные
типы. Миллионы слабых издыхают, а сильные, единицы, десятки остаются
жить и становятся еще более сильными. - Ведьма злорадно ухмыльнулась,
снова затрясла седыми власами, уставилась пронзительйо на ветерана и
каторжника. - Скоро у вас останутся одни сильные!
о какой-то предстоящей войне, о вторжении. Ну ладно, тех еще понять
можно, ну а эта гадина, которая торчит в своей дырявой планетенке, в
самом ее гиблом нутре, она откуда знать может?!
Но не стал сильнее. И богаче не стал. Кто по штабам сидел, те здорово
обогатились, это да. А нам хрен под нос!
не бойся. Если ты окажешься тем, кто нам нужен, мы оставим тебя здесь.
Волны войны не докатятся до наших подземелий!
- объяснила седая ведьма. И неожиданно добавила: - Ты должен называть
меня королевой, понял?! Меня зовут королева Фриада, властительница
троггов!
называть меня моя королева! Это большая честь!
простую вещь, женщины любых рас любят галантность и деликатность, и в
его положении лучше не забывать об этом. Но все же не удержался: - А в
чем заключается моё предназначение? Чем это я могу подойти или не
подойти... королева?!
зачем мы здесь. Не спеши. В наших подземельях время течет медленно. Мы
были здесь, когда еще не было вас. И не было тех, кто продырявил,
испоганил нашу прекрасную планету.
добавил: - Моя королева!
меня моя королева. Может быть, тебе придется вернуться в ваши
обиталища.
возвращаться, там одно вырождение и одни выродки!
понимаю тебя. Я все могу понять, ведь во мне есть и людская кровь. Но
они, - Фриада обвела своим трехзубым жезлом послушную притихшую
паству, - они никогда не поймут тебя. Хотя во многих из них тоже есть
человеческая кровь. Погляди, ну разве скажешь, что это не одна раса,
что это гибриды?!
это. такой пестрый и разношерстный сброд, что другого такого не
отыщешь во всей Вселенной. Вон сидит оборотень с клювом как у пеликана
и свинячьими тусклыми глазками. А рядом огромная безгубая жаба с двумя
запавшими дырами надо ртом. А в полуметре от жабы высохший прозрачный
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман