согласился свести его с Тестем...
Тогда слушайте. Эта чертова война спутала все планы. Я уезжаю и вернусь
дней через тридцать-сорок. За это время, Фанк, вы должны закончить дело
Мака. К моему приезду Мак должен быть здесь, в этом доме. Дайте ему
должность, пусть работает, свободы его не стесняйте, но дайте ему понять -
очень, очень мягко! - что от его поведения зависит судьба Рады... Ни в
коем случае не давайте им встречаться... Покажите ему институт,
расскажите, над чем мы работаем... в разумных пределах, конечно.
Расскажите обо мне, опишите меня, как умного, доброго, справедливого
человека, крупного ученого. Дайте ему мои статьи... кроме совершенно
секретных. Намекните, что я в оппозиции к правительству. У него не должно
быть ни малейшего желания покинуть институт. У меня все. Вопросы есть?
чтобы он не захотел покинуть институт... Массаракш, и в такое время я
должен уезжать!.. Ну, теперь все?
застрял на запасных путях возле какой-то тусклой заплеванной станции,
новоиспеченный рядовой второго разряда Зеф, договорившись по-хорошему с
охранником, сбегал к колонке за кипятком и вернулся с портативным
приемником. Он сообщил, что на станции творится совершеннейший бедлам,
грузятся сразу две бригады, генералы перелаялись между собой, зазевались,
и он, Зеф, смешавшись с окружавшей их толпой ординарцев, денщиков,
адъютантов позаимствовал этот приемник у одного из них.
сорок человек немедленно сгрудились вокруг Зефа. Долгое время не могли
устроиться, кому-то дали по зубам, чтобы не пихался, кого-то пырнули шилом
в мягкое место, ругались и жаловались друг на друга, пока Максим, наконец,
не гаркнул: "Тихо, подонки!" Тогда все успокоились. Зеф включил приемник и
принялся ловить все станции подряд.
не началась и что радиостанция "Голос Отцов", вопящая последнюю неделю о
кровопролитных сражениях на нашей территории, врет самым безудержным
образом. Никаких кровопролитных сражений не было. Хонтийская
Патриотическая Лига в ужасе орала на весь мир о том, что эти бандиты, эти
узурпаторы, эти так называемые Неизвестные Отцы воспользовались гнусной
провокацией своих наймитов в лице так называемой и пресловутой Хонтийской
Унии Справедливости и теперь сосредотачивают свои бронированные орды на
границах многострадальной Хонти. В свою очередь Хонтийская Уния
Справедливости костила Хонтийских Патриотов, этих платных агентов
Неизвестных Отцов, последними словами и обстоятельно рассказывала, как
кто-то превосходящими силами вытеснил чьи-то истощенные предшествующими
боями подразделения через границу и не дает им возможности вернуться
обратно, каковое обстоятельство и послужило предлогом для так называемых
Неизвестных Отцов к варварскому вторжению, которого следует ожидать с
минуты на минуту. И Лига, и Уния при этом почти в одинаковых выражениях
считали своим долгом предупредить наглого агрессора, что ответный удар
будет сокрушительным и туманно намекали на какие-то атомные ловушки.
всякого стеснения объявляло, что Пандею устроит любое развитие этого
конфликта. Частные радиостанции Хонти и Пандеи развлекали слушателей
веселой музыкой и скабрезными викторинами, а обе правительственные
радиостанции Неизвестных Отцов непрерывно передавали репортажи с митингов
Ненависти вперемежку с маршами. Зеф также поймал какие-то передачи на
языках, известных только ему, и сообщил, что княжество Ондол, оказывается,
еще существует и, более того, продолжает совершать разбойничьи налеты на
остров Хаззалг. (Ни один человек в вагоне, кроме Зефа, никогда прежде не
слышал ни об этом княжестве, ни о таком острове). Однако, главным образом
эфир был забит невообразимой руганью между командирами частей и
соединений, которые тужились протиснуться к Стальному Плацдарму по двум
расхлябанным железнодорожным ниточкам.
приемник и открывая прения.
хонтийцам теперь придет конец. Уголовники считали, что главное - перейти
границу, а там каждый человек будет сам себе хозяин и каждый захваченный
город будут отдавать на три дня. Политические, то-есть выродки, смотрели
на положение более мрачно, не ждали от будущего ничего хорошего и прямо
заявляли, что посылают их на убой, подрывать собою атомные мины, никто из
них живой не останется, так что хорошо бы добраться до фронта и там
где-нибудь залечь, чтобы не нашли. Точки зрения спорящих были настолько
противоположны, что настоящего разговора не получилось, и патриотический
диспут очень скоро выродился в однообразную ругань по адресу вонючих
тыловиков, которые вторые сутки не дают жрать и уже, поди, успели
разворовать всю положенную водку. Об этом предмете штрафники готовы были
говорить ночь напролет, поэтому Максим и Зеф выбрались из толпы и полезли
на нары, криво сбитые из неструганных досок.
дал. "Спать будешь потом, - строго сказал он. - Завтра, может быть, будем
на фронте, а до сих пор ни о чем толком не договорились..." Зеф проворчал,
что договариваться не о чем, что утро вечера мудренее, что Максим сам не
слепой и должен видеть, в каком они оказались дерьме, что с этими
людишками, с этими ворами и бухгалтерами, каши не сваришь. Максим
возразил, что речь пока идет не о каше. До сих пор непонятно, зачем эта
война, кому она понадобилась, и пусть Зеф будет любезен не спать, когда с
ним разговаривают, а поделится своими соображениями. Зеф, однако, не
собирался быть любезным и не скрывал этого. С какой это стати, массаракш,
он будет любезен, когда так хочется жрать и когда имеешь дело с
молокососом, не способным на элементарные умозаключения, а еще - туда же!
- лезущим в революцию... Он ворчал, зевал, чесался, перематывал портянки,
обзывался, но понукаемый, взбадриваемый и подхлестываемый, в конце концов
разговорился и изложил свои представления о причинах войны.
Может быть, они действовали все разом, а может быть преобладала
какая-нибудь одна. А может быть, существовала четвертая, которая ему,
Зефу, пока еще не пришла в голову. Прежде всего - экономика. Данные об
экономическом положении Страны Отцов хранятся в строжайшем секрете, но
каждому ясно, что положение это - дерьмовое, массаракш-и-массаракш, а
когда экономика в дерьмовом состоянии, лучше всего затеять войну, что бы
сразу всем заткнуть глотки. Вепрь, зубы съевший в вопросе влияния
экономики на политику, предсказывал эту войну еще пять лет назад. Башни,
знаете ли, башнями, а нищета нищетой. Внушать голодному человек, что он
сыт, долго нельзя, не выдерживает психика, а править сумасшедшим народом -
удовольствие маленькое, особенно если учесть, что умалишенные излучению не
поддаются... Другая возможная причина - идеологическая. Государственная
идеология в Стране Отцов построена на идее угрозы извне. Сначала это было
просто вранье, придуманное для того, чтобы дисциплинировать послевоенную
вольницу, потом те, кто придумал это вранье, ушли со сцены, а наследники
их верят и искренне считают, что Хонти точит зубы на наши богатства. А
если учесть, что Хонти - бывшая провинция старой империи, провозгласившая
независимость в тяжелые времена, то ко всему добавляются еще и
колониалистские идеи: вернуть гадов в лоно, предварительно строго
наказав... И, наконец, возможна причина внутриполитического характера. Уже
много лет идет грызня между Департаментом общественного здоровья и
военными. Тут уж кто кого съест. Департамент общественного здоровья -
организация жуткая и ненасытная, но если военные действия пойдут хоть
сколько-нибудь успешно, господа генералы возьмут эту организацию к ногтю.
Правда, если из войны ничего путного не получится, к ногтю будут взяты
господа генералы, и поэтому нельзя исключить возможность, что вся эта
затея есть хитроумная провокация Департамента общественного здоровья.
Между прочим, на то и похоже - судя по кабаку, который везде творится, а
также по тому, что уже неделю орем на весь мир, а военные действия,
оказывается, еще и не начинались. А может быть, массаракш, и не
начнутся...
содрогнулся, снаружи послышались крики, свистки, топот, и эшелон со
штрафной танковой бригадой тронулся. Уголовники грянули песню: "И снова ни
жратвы нам и ни водки..."
а как тебе представляется ход войны, если она все-таки начнется? Что тогда
произойдет? Зеф агрессивно прорычал, что он не какой-нибудь генерал, и без
всякого перехода стал рассказывать, как все это ему представляется.
Оказалось, что за время короткой передышки между концом мировой и началом
гражданской войны хонтийцы успели отгородиться от своего бывшего сюзерена
мощной линией минно-атомных полей. Кроме того, у хонтийцев несомненно была
Буджолд Лоис
Корнев Павел
Зыков Виталий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия