намеренного убийства в моей жизни!.. Помните, синьора? Если бы не вы...
я бы совершил его. Но не знаю, стал ли бы я потом раскаиваться в этом.
Знаю одно - что я както нехорошо смеялся там, в лодке... И даже сейчас
все еще не могу удержаться от смеха... Уж очень забавно пошел он ко дну,
совсем прямо, словно тростник, который воткнули в ил. А когда на поверх-
ности воды осталась только его голова, только голова, попорченная моим
кулаком... О господи, как он был уродлив! Мне стало страшно!.. Он все
еще стоит перед моими глазами!
постаралась преодолеть собственное волнение, чтобы успокоить его и отв-
лечь. Карл был кроток и терпелив от природы, как истинный чешский кре-
постной. Полная трагических случайностей жизнь, уготованная ему судьбою,
была ему не по силам. Совершая поступки, продиктованные местью или иными
злобными чувствами, он испытывал затем муки раскаяния и страх перед бо-
гом. Отвлекая его от мрачных мыслей, Консуэло, быть может, хотела и сама
немного отдохнуть душой. Ведь она тоже вооружилась в эту ночь, чтобы
убить. Она тоже ранила человека и пролила несколько капель его нечистой
крови. Прямая и благочестивая душа не может допустить мысли об убийстве,
не может принять решение убить человека, не проклиная, но оплакивая те
обстоятельства, которые вынуждают защищать свою честь и жизнь с кинжалом
в руках. Консуэло была подавлена, удручена. Она уже не осмеливалась счи-
тать, что имела право купить свою свободу ценой пролитой крови - хотя бы
даже крови злодея.
ужасно. Но пусть тебя утешит мысль, что мы не хотели, не предвидели то-
го, что случилось - нас толкнула на это необходимость. А теперь расскажи
мне о господине, который так великодушно помог мне бежать. Ты совсем не
знаешь его?
как его имя.
редать вам, что если дорогой вы сделаете малейшую попытку расспрашивать
его, где мы находимся и куда едем, он будет вынужден покинуть вас на
полпути. Мне ясно, что он желает нам добра, и я решил позволить ему вес-
ти меня как ребенка.
вас в лодку. Он очень красив, синьора. Я никогда не видел никого краси-
вее. Настоящий король.
зал-то мне всего несколько слов, но какое удовольствие доставил бы мне
звук родного языка, не случись это в такую дурную минуту: "Не убивайте
его - в этом нет необходимости". Ох, он ошибся, это было более чем необ-
ходимо, - не так ли, синьора?
ся в лодку, где вы лежали как мертвая, и, видно, опасаясь, как бы кто не
причинил вам вреда, заслонил вас своим телом. А когда мы оказались в бе-
зопасности посреди пруда, он приподнял вас, закутал в отличный плащ, ко-
торый, должно быть, и принес специально для вас, а потом все время при-
жимал к сердцу, словно мать, охраняющая свое дитя. Да, он очень сильно
любит вас, синьора! Не может быть, чтобы вы не знали его.
я...
казаться странным со стороны этих людей.
я знаю не больше, чем вы, синьора, хотя вот уже два месяца, как они во-
дят меня на помочах и шаг за шагом учат, что я должен делать, чтобы по-
мочь вам и спасти.
шадей перепрягли в две минуты, форейтор тоже оказался новый, не состояв-
ший на королевской службе. Он торопливо обменялся несколькими словами с
незнакомцем, после чего последний подал Консуэло руку и вместе с ней во-
шел в карету. Здесь он занял место в глубине, как можно дальше от спут-
ницы, и торжественная тишина ночи была нарушена лишь в два часа, когда
прозвонили его часы. До рассвета было еще далеко, хотя перепелки уже
кричали в вереске, а издалека, с какой-то фермы, доносился собачий лай.
Стояла великолепная ночь, созвездие Большой Медведицы широко раскинулось
на небосклоне. Стук колес заглушал мелодичные голоса природы; путники
повернулись спиной к крупным северным звездам, и Консуэло поняла, что
направляется к югу. Карл, сидя на козлах, пытался отогнать призрак Мейе-
ра, который чудился ему на всех лесных перепутьях, у подножия крестов и
под всеми высокими елями, попадавшимися по дороге. Поэтому он не обращал
ни малейшего внимания на то, в какую сторону увлекает его счастливая или
несчастная звезда.
ным словом, Консуэло сочла за лучшее подчиниться странному обету молча-
ния, которого, по-видимому, он придерживался, следуя примеру древних
странствующих рыцарей. Чтобы избавиться от мрачных образов и грустных
размышлений, навеянных рассказом Карла, она попыталась обратить свои ду-
мы на неведомое будущее, открывавшееся перед нею, и понемногу погрузи-
лась в блаженные мечты. Лишь немногие избранные натуры обладают даром
распоряжаться ходом своих мыслей в минуты созерцательного бездействия. У
Консуэло не раз бывала возможность (особенно в продолжение трех месяцев
одиночества, проведенных в Шпандау) упражнять этот дар, который, впро-
чем, реже бывает уделом счастливцев мира сего, нежели тех, чья жизнь
полна труда, преследований и опасностей. Ибо следует признать, что су-
ществует некая таинственная благодать, ниспосылаемая провидением стра-
дальцам, - иначе ясность духа некоторых из них показалась бы невероятной
тому, кто сам не испытал горя.
настолько необычны, что действительно могли дать пищу для самых фантас-
тических воздушных замков. Эта тайна, словно облако окутывавшая все вок-
руг нее, этот рок, увлекавший ее в какой-то волшебный мир, эта странная,
похожая на отеческую, любовь, окружавшая ее чудесами, - все это вполне
могло поразить молодое воображение, склонное к поэзии. Консуэло вспоми-
нала слова священного писания, которые она положила на музыку в дни за-
точения:
бя, да не преткнешься о камень ногою твоею".
смысл. Когда мы перестаем верить в непосредственное явление и прямое
откровение божества, покровительство и помощь неба проявляются через
посредство дружбы и преданности нам подобных. Как сладостно вручить свою
судьбу тем, кто нас любит, и ощущать, если можно так выразиться, что те-
бя несут на руках! Это счастье столь велико, что оно быстро развратило
бы нас, когда б мы сами не прилагали усилий к тому, чтобы не слишком им
злоупотреблять. Это счастье ребенка, чьи золотые грезы не нарушаются ни-
какими тревогами жизни, пока он покоится на груди у матери.
данно избавилась от своих злоключений, убаюкивали ее, преисполняя ка-
кой-то невинной негой, и в конце концов она задремала, впав в то состоя-
ние покоя души и тела, в котором смешалось все и которое можно было бы
назвать небытием, но небытием, полным отрады. Она совершенно забыла о
своем безмолвном спутнике, как вдруг, проснувшись, увидела, что сидит
совсем рядом с ним и что голова ее лежит на его плече. В первую минуту
она и не подумала изменить положение - ей только что снилось, будто она
едет на тележке с матерью, и поддерживающая ее рука казалась ей рукой
Цыганки. Проснувшись совсем и обнаружив свою оплошность, она смутилась,
но рука незнакомца превратилась в какую-то волшебную цепь, обвившуюся
вокруг нее. Консуэло осторожно попробовала освободиться, но тщетно;
должно быть, незнакомец тоже уснул и, засыпая, бессознательно заключил в
объятия свою спутницу, когда, сморенная усталостью и покачиванием каре-
ты, она склонила голову ему на грудь. Обе его руки были сомкнуты вокруг
стана Консуэло, словно, перед тем как уснуть, он заранее позаботился о
том, чтобы она не могла упасть. Но сон ничуть не ослабил силы его спле-
тенных пальцев, и, чтобы разомкнуть их, пришлось бы окончательно его
разбудить. Консуэло не решалась на это. Она надеялась, что он сам неча-
янно отпустит ее и ей удастся сесть на прежнее место, не показав вида,
что она заметила все эти щекотливые подробности их пребывания наедине в
карете.
успокоенная его ровным дыханием и неподвижностью, заснула опять - пере-
житые потрясения оказались сильнее ее. Когда она проснулась, лицо незна-
комца было обращено к ней, его маска развязалась щека прикасалась к ее
щеке, их дыхание смешалось. Сделав резкое движение, она попыталась отод-
винуться, даже не догадавшись взглянуть ему в лицо, что, впрочем, было
бы нелегко, ибо кругом, а особенно в глубине кареты, еще царила тьма.
Незнакомец прижал Консуэло к себе, и жар его груди чудодейственным обра-
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Курылев Олег
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Глуховский Дмитрий