read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- После мира с Россией нам ведь тоже предстоит плавать в этих водах, и
маяк всем нужен. Одна лишь пристрелка по маяку потребует из погребов не
меньше пяти снарядов, каждый из которых обойдется Японии в шестьсот иен. А
мы уже и так разорены войною, потому всем японцам надлежит быть
экономными...
История уже никогда не выяснит, когда и при каких обстоятельствах
Губницкий состряпал бестолковую телеграмму: маяк разрушен, касса взломана,
деньги целы, - здесь, что ни слово, все неправда. Мне кажется, что эта
ахинея свидетельствовала о нервном состоянии ее автора, который потерял
былую уверенность в самом себе и уже не рассчитывал на безоблачное
будущее... Ну что ж! В русском народе есть старинное поверье: на чужом
несчастье своего счастья не построишь. Вернувшись из Японии в Америку,
миллионер Губницкий только было расположился начать роскошную жизнь, как
злодейка судьба решила - хватит! Жестокая астма схватила жулика за глотку
костлявыми пальцами и не разжала их до тех пор, пока он не посинел.
Камчатка и Командоры не забыли этого "кровопивца"!
Но странная телеграмма от Губницкого еще долго не давала покоя
приамурскому генерал-губернатору Андрееву.
- Сразу же, как смягчится военная обстановка на море, - сказал он
Соломину, - вам следует все-таки побывать на Камчатке. И даже не
отказывайтесь. Я верю, что никто лучше вас не разберется в тамошних делах.
Заодно уж вывезете оттуда Неякина и вручите награды отличившимся в обороне
Камчатки.
- Хорошо, - не стал возражать Соломин...
Чтобы быть к морю поближе, он заранее отъехал во Владивосток. На
городском вокзале как раз встречали большую партию раненых, которых
организация Красного Креста вызволила из японского плена. Какой-то
неприлично разъевшийся генерал держал перед ними речь, а под конец грозил
инвалидам пальцем:
- Так что, братцы, это я вам уже без дураков говорю, в следующий раз в
плен не попадайся, а бейся до последнего, как и положено славному русскому
солдатику.
В ответ из толпы калек резануло злобное:
- И не попались бы, если б генералы не завели...
Настроение у Соломина было пасмурное, как и небо над Золотым Рогом. По
слухам, циркулировавшим в редакциях, он знал, что государственный долг
России возрос на два миллиарда рублей, - народ ожидали экономические
невзгоды. На рейде перед городом дымил крейсер "Алмаз" - дерзостный одиночка
из эскадры Рожественского, который с залихватской удалью прорвался во
Владивосток. Андрей Петрович иногда встречал на улицах матросов с "Алмаза",
глаза у них были какие-то шалые, они не признавали тротуаров и шлялись по
мостовым, мешая движению.
Позиционная война с весны 1905 года замерла близ Мукдена, и порою
казалось, что ни русские, ни японцы не стремятся более воевать. А в
американской Портсмуте уже велись переговоры о мире. Куда ни придешь, всюду
пережевывают злободневную тему: что потребуют японцы от России и что уступит
им Россия? В городской библиотеке, разговорившись с одним интеллигентным
флотским офицером из штаба, Соломин сказал ему:
- Япония не посмеет требовать что-либо от России, дабы не иметь в
будущем у себя под боком могучего противника.
- Дело даже не в нас, - ответил офицер, протирая замшей стекла пенсне.
- Вступление японцев в мировой концерт - это удар по престижу и
американскому! Вы думаете, отчего Рузвельт настойчиво хлопочет, чтобы
помирить Токио с Петербургом? Сейчас Америка, пожалуй, больше России
побаивается усиления Японии на Тихом океане, и надо полагать, что наши дети
еще станут свидетелями грандиозных битв между янки и самураями.
- Я думаю, - ответил Андрей Петрович, - что Россия не останется
равнодушной наблюдательницей. Эта война долго не забудется в русском народе.
Наконец 23 августа был подписан Портсмутский мир, который вызвал в
народе нервное уныние. Россия была вынуждена уступить японцам южную часть
Сахалина. Но обстановка на море оставалась еще напряженной, рейсов на
Камчатку не было, и лишь в последних числах сентября Соломин на "Сунгари"
отплыл знакомой дорогой на Петропавловск.
На этот раз он должен был выступать перед Камчаткой в роли
государственного ревизора - карать и миловать. "Сунгари" сильно мотало на
пологой волне. В коридоре кают-компании, стоя перед зеркалом, Андрей
Петрович внимательно посмотрел на себя - и не понравился сам себе. Жизнь
накренилась за пятый десяток. "Все уже сделано. Осталось сделать
немногое..." С небывалой для него ранее аккуратностью он расчесал на макушке
последние редкие волосы.
- Да, брат, - сказал, - поехал ты... покатился.
Впервые за время войны "Сунгари" выходил в океан Сангарским проливом, и
слева по борту плыла японская земля Хоккайдо; чужестранные маяки светили
кораблю вполнакала - слабым дрожащим светом, словно усталые глаза через
застилавшую их горестную слезу. А стол кают-компании украшали дивные голубые
ирисы. Их подарила на стоянке в Хакодате молодая плачущая японка, у которой
муж затерялся в русском плену, - женщины Японии всегда оставались
возвышенно-благородны.
- И когда же будем в Петропавловске? - спросил Соломин, усаживаясь на
стул, выпрыгивающий из-под него при качке.
- Не ранее десятого октября, - ответил стюард, собирая сброшенные
креном со стола вилки. - В этом году ранняя зима. Машины на "Сунгари"
состарились, нам трудно выгребать против волны.
В коридорах корабля гуляли тревожные сквозняки.
НИКОГДА БОЛЬШЕ
Полоса счастья подозрительно затянулась...
По утрам Исполатов, стараясь не потревожить сладкий сон Натальи, тихо
выходил на двор кормить собак. В этом году зима пришла на Камчатку раньше
обычного - долины замело снегами. Он возился с собаками, пока из трубы не
начинало выметать искры - это Наталья уже разводила огонь, ставила ему чай.
И было сладостно, вернувшись в домашнее тепло, сбросить груз меховой одежды,
встретить ласковый взор женщины.
С тех пор как ему удалось вырваться от японцев из лепрозория, он редко
покидал зимовье, жил исключительно охотой, ставил капканы с привадой, а
табак и порох ездил выменивать в деревни. Здесь, вдали от людей, Исполатов,
пожалуй, впервые за эти годы испытал покой и ненасытное желание любви,
отчего порою становилось даже не по себе. "Слишком уж хорошо", - частенько
задумывался траппер...
В один из дней с Охотского побережья моря его зимовья пробежала упряжка
с незнакомым каюром - красивым парнем.
- Ты-кто? - спросил Исполатов.
- А почтальон.
- Из какой деревни?
- Явинский я.
- А-а-а... Ну, заходи, покормлю тебя.
За столом почтальон сказал, что война закончилась, а в Петропавловске
снова появился Соломин.
- Начальником Камчатки?
- Нет. Недельки на две. Потом уедет на материк...
Весь день Исполатов был задумчив.
- Наташа, - сказал, - мне надо побывать в городе. Женщина прижалась к
нему с криком:
- Не пущу! Я боюсь отпускать тебя.
- Пусти. Надо.
Она билась головою об его грудь:
- Нет, нет, нет... Тогда возьми и меня с собою. Мне без тебя не жить! А
ты пропадешь без меня. Я это знаю. Он легко высвободился из ее объятий:
- Чепуха! Я скоро вернусь.
- Тогда... оставь мне ружье, - строго велела Наталья. - Я застрелюсь,
если не вернешься, так и знай...
Пристегивая к торбасам громадные щитки наголенников, Исполатов
рассмеялся:
- Глупая! Что ты каждый раз так переживаешь нашу разлуку? Ведь ты
должна быть спокойна. Я люблю твои раскосые глаза, твои маленькие работящие
руки, мне нравятся жесткие черные волосы и застенчивая улыбка твоя... Я
люблю есть все, что ты варишь. Даже вода вкуснее, если ты сама зачерпнешь ее
для меня!
- Ты так меня любишь? - спросила Наталья.
Исполатов не сказал - да. Вскрыв стволы "бюксфлинта", он туго набил в
них две тяжелые пули.
- На! - крикнул он, бросая ружье в руки Наталье. - Оставляю в залог
того, что я обязательно вернусь. Жди.
Заплакав, она вышла во двор и помогла ему собрать в цуге собак. Пока
упряжка не скрылась вдали, женщина стояла на морозе. Исполатов на прощание
не поцеловал ее в губы - он поцеловал ей руку, и камчадалка этого поцелуя не
поняла.
Приход "Сунгари" прорвал военную блокаду Камчатки. В домах
Петропавловска пекли праздничные пироги из свежей муки, всюду виднелись
счастливые лица взрослых, стариков и детишек. Соломин вручил ополченцам
Георгиевские кресты и медали, казаки получили унтерские лычки, а их урядник
Сотенный обрел первый офицерский чин.
- Приходи, кума, любоваться! - сказал Мишка, примерив погоны
подпоручика к своим плечам. - Хорош гусь... Соломин спросил его, где
гидрограф Жабин.
- Ничего не знаем. Как ушел на Гижигу, так и пропал. Может, и жив. А
может, затерло льдами...
Некстати было появление доктора Трушина.
- Вы бы хоть не портили мне праздник.
- Извините. Я, наверное, виноват перед вами?
- Не наверное, а уж точно.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 [ 53 ] 54 55 56 57 58
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.