другу, быстро семенили лапотками.
копьем.
мной соседские, Поспелка и Незамайка!
Князь узнает,- распалится!
ли ползут к нам? Если придут татары, мы тоже хотим драться с ними,- ка-
жись, не маленькие! Вот мы и прибежали узнать, что за скрип?
ночи ясно доносился отдаленный неумолчный скрип и звуки, похожие на
приглушенные голоса и тонкий плач.
горе несется из глубины снежных полей.
стучится по крышам, будит баб ночью топить печи. За Зимой бредут метели
и просят дела: засыпать снегом обоз или заморозить запоздавшего путни-
ка... А Зима идет лесом, сыплет из рукава иней, идет по реке и под сле-
дов своим кует воду льдом на пять локтей... Вот откуда скрипит и потрес-
кивает,-то метелица бабьим голосом воет!..
вдаль, говорили:
видны кони, сани, шагавшие люди, двигавшиеся по укатанной дороге вдоль
реки. Несмолкающий тягучий скрип полозьев, и жалобный тонкий плач, и
всхлипывания нарушали торжественную тишину морозной ночи. Люди и.кони
тонули в голубом тумане, а за ними появлялись новые обозы розвальней,
которые опять, как тени, почти бесшумно, с легким поскрипыванием уходили
вперед.
го, живут со скотом в Диком поле и злобою всех одолевают.
бунщиками драться надо, что с медведем: коли побежишь от него, он дого-
нит и задерет, а как полезешь на него с рогатиной, так опрокинешь его и
будешь с медвежьей шкурой.
это?
дом ехала группа всадников. Лунный блеск вспыхивал на коротких копьях и
железных шишаках, на пластинках нагрудных броней.
чугунное било, подымая тревогу, вызывая стражу.
постным воротам, прозванным "Золотыми".
сошли с коней и стучали в ворота.
бу, степенный сотник.
тихие места.
жинниками пустим, а вы поезжайте в дальние. погосты, там и отдохнете....
прибавилась. Часть их спустилась к воротам. Тяжелые дубовые створцы
раскрылись, пропустили всадников и снова закрылись.
поехали дальше искать крова и приюта.
Окладистая полуседая черная борода украшала могучую грудь. Взгляд темных
строгих глаз из-под черных бровей пронизывал насквозь, приводил в тре-
пет. Когда князь стоял в соборе на узком шемаханском ковре, отставив но-
гу в пестром сафьяновом сапоге с серебряной подковкой, и, заложив левую
руку за золотой пояс, правой истово совершал крестное знамение, касаясь
перстами белого открытого лба, золотой пуговицы на животе и широких
плеч, молящиеся дивились его величественным движениям, любовались, как
степенно он оправлял вьющиеся полуседые темные волосы и откидывал их на-
зад.
поблажки никому не дает". Когда он отправлялся по княжеству, никто не
мог отвертеться от дани и подарков, со всякого он умел получить хоть
шерсти клок.
чать и не терпел спорщиков:
дел, то многому бы научился и многое бы понял! Богом указано мне княжить
и судить людей.
го народа татар и мунгалов, а затем, когда толпы булгарских сбегов с же-
нами и детьми начали прибывать в Суздальское княжество, князь Георгий
Всеволодович только посмеялся:
многоценные, скусники кожевенники и сафьянники! Всем место найдется. Мне
такие мастера нужны. Я их расселю по разным городам, пусть сколачивают
дубильные чаны, пусть мочат и мнут кожу, пусть шьют сапоги. Через год
все мои бояре и старшие дружинники будут ходить не в лаптях-шептунах, а
в кожаных сапогах.
княжества, и стали они выделывать разные кожи - бычьи, конские, козьи,
кабаньи - и шить из них сапоги, черевья и чеботы.
делов. Князь нахмурился, но не особенно встревожился:
же, суздальцы, рязанцев били и их город сожгли, князей и бояр рязанских
сажали в порубы, а мужиков рязанских расселяли у себя по дальним погос-
там. Казалось, Рязань никогда уже не оправится,- а вот гляди! Снова за-
селилась и растет Рязань пуще прежнего, как трава-лебеда на пожарище...
- двух соглядатаев и чародейку,- князь Георгий Всеволодович принял их
пышно, показывал свое богатство и могущество: сам сидел на золоченом
кресле и в парчовом кафтане; бояре и боярыни были в парчовых и аксамито-
вых одеждах. С послами говорил он властно, не подслащивая свои речи. Он
отослал их обратно, одарив помалу, не так, как мог бы.
слезно просили подмоги:
Надо соединиться, станет русская сила грозна. Половецкие лазутчики доно-
сят, что бесчисленно татарское войско, что и не бывало еще такого. На-
добно всем, кто может, схватить топоры, грудью встретить ворогов, иначе
обратят они русские земли в золу и пепел.
Всеволодович. Сам прийти отказался и от своих полков не захотел дать ни
одного ратника: - Вы бы, рязанцы, раньше подумали с Владимиром и Сузда-
лем в дружбе жить и смуту с нами не заводить. А коли ко мне сюда татары
и мунгалы докатятся, я сам с ними справлюсь.
ромскому и зарайскому одним выйти в Дикое поле, чтобы задержать татарс-
кий набег.
тары прискачут к стенам стольного города Владимира? Георгий Всеволодо-
вич, грозно поводя очами, сказал:
дут, повертятся, пошарпают в погостах и предложат уплатить им дань. Тут
наше дело переманить их послов, угостить их до отвала белорыбицей и пи-
рогами, напоить старым медом и с ними отослать дары: тысячу пар красных
сапог, сотню аксамитовых и собольих шуб и в придачу подарки ханским же-
нам, всего, что у нас припасено в сундуках и кладовых. Захотят татары
еще чего-нибудь - коней вороных, рыжих, пегих и других, так и это дадим.
От того не обеднеем, А стены городские у меня крепкие, ворота прочные.
Степнякам и на коне их не перескочить и лбом не пробить.
своих лучших коней в дальние северные города, склады зерна и сена, быв-
шие за рекой, перевез в город, усилил дружину, переписал в городе охочих