Алиса! Моя милая Алиса, придите в себя!.. Все напрасно! Она слышит меня,
но не в силах следовать за мной. Идите, благородный друг, спасайтесь и
предоставьте нас своей участи.
зил разведчик. - Вот, заверните ее в эту индейскую одежду. Спрячьте всю
ее маленькую фигурку, а то в пустыне не найдется другой такой ножки -
она выдаст ее. Укутайте ее со всех сторон. Ну, теперь возьмите ее на ру-
ки и идите за мной. Остальное предоставьте мне.
своих слов, как он поднял на руки Алису и пошел вслед за разведчиком к
выходу по устроенной самой природой галерее. Они быстро прошли мимо
больной женщины, которая лежала в таком же положении, как они ее остави-
ли, и совершенно одна. Когда они подошли к маленькой двери из коры, го-
лоса за нею показали им, что там собрались друзья и родные больной, тер-
пеливо ожидавшие позволения войти в пещеру.
мой английский язык покажет плутам, что среди них находится враг. Вы
должны поговорить с ними на французском наречии, майор. Скажите, что мы
заперли злого духа в пещере, а женщину несем в леса, чтобы поискать там
целебных кореньев. Пустите в дело всю вашу хитрость.
что делалось внутри, и разведчику пришлось прекратить свои наставления.
Яростный рев прогнал подслушивавшего, и разведчик, смело распахнув
дверь, вышел из пещеры, продолжая разыгрывать роль медведя. Дункан шел
за ним по пятам и вскоре очутился в центре группы встревоженных
родственников и друзей больной. Толпа, расступившись, дала дорогу отцу
и, по-видимому, мужу больной.
него?
он заперт в горах. Я отнесу женщину на некоторое расстояние, чтобы укре-
пить ее на случай других припадков. Она будет в вигваме воина, когда
взойдет солнце.
послышался сдержанный шепот, выражающий удовлетворение. Сам вождь сделал
Дункану знак идти дальше и проговорил громким, твердым голосом, с вели-
чественным жестом:
когда его поразили эти слова.
встретится со злым духом, и тот войдет в него!
моего брата в леса! Нет, пусть дети мои ждут у пещеры и, если покажется
дух, бьют его дубинами. Он хитер и укроется в горах, когда увидит,
сколько людей готово сразиться с ним.
и стали у входа, готовые излить свой гнев на воображаемого мучителя
больной. Женщины и дети наломали ветвей и набрали камней для той же це-
ли. Мнимые колдуны воспользовались этой минутой, чтобы исчезнуть.
цев, знал, что умнейшие из вождей не разделяют их, а относятся к ним
только терпимо. Знал он и цену времени в подобных случаях. Как бы ни об-
манывали себя индейцы и как бы их самообман ни помогал его планам, дос-
таточно было малейшего повода для подозрения, запавшего в душу хитрого
индейца, чтобы предприятие оказалось роковым. Поэтому он пошел тропин-
кой, по которой менее всего можно было ожидать преследования, и обошел
поселение, не входя в него.
ны к хижине. Но дети уже бросили свои игры, и ночная тишина понемногу
начинала сменять шум и возбуждение хлопотливого и полного событий вече-
ра.
ческие силы, а не память, то не потребовалось объяснять все случившееся.
могла раньше покинуть объятий Дункана. - Мне, право, лучше.
своей драгоценной ношей. Человек, принявший на себя личину медведя, ко-
нечно, не испытывал восхитительных ощущений влюбленного, несущего свою
любимую на руках; может быть, ему было неизвестно и чувство невинного
стыда, охватившего дрожавшую Алису. Когда он очутился на приличном расс-
тоянии от хижины, он остановился и заговорил о предмете, который знал в
совершенстве.
берегу, пока не дойдете до водопада. Поднимитесь на холм направо, и вы
увидите огни другого племени. Подите туда и просите защиты. Если это
настоящие делавары, то вы будете в безопасности. Бежать далеко с девуш-
кой невозможно, - гуроны догонят нас и завладеют нашими скальпами, преж-
де чем мы пройдем десяток миль. Ступайте! Да хранит вас бог!
вами?
в их власти. Я пойду разведаю, что можно сделать для его спасения. Если
бы они сняли ваш скальп, майор, за каждый его волосок пало бы по плуту,
как я обещал вам, но если к столбу поведут молодого сагамора, то индейцы
увидят также, как может умирать белый друг могикан.
почтение Ункасу, стал убеждать его отказаться от такого отчаянного
предприятия. Ему помогала Алиса: она присоединила свою просьбу к
просьбам Хейворда, умоляя разведчика отказаться от намерения, сулившего
столько опасностей и так мало надежды на успех. Все их красноречие было
напрасно. Разведчик слушал их нетерпеливо и закончил разговор, сказав
тоном, который сейчас же заставил замолчать Алису и доказал Хейворду,
как бесполезны будут все дальнейшие возражения:
женщине больше, чем отца к сыну. Может быть. Вот вы рисковали жизнью и
всем, что дорого вам, чтоб освободить милую девушку, и я думаю, что по-
добное же чувство лежит в основе вашего поступка. Что касается меня, то
я учил юношу обращаться с ружьем, и он щедро заплатил мне за это. Я сра-
жался рядом с ним во многих кровавых схватках, и пока слышал треск его
ружья с одной стороны и треск ружья сагамора с другой, я знал, что сзади
меня нет врага. Зимой и летом, ночью и днем бродили мы вместе по пусты-
не, ели из одной посуды. Один из нас спал, пока караулил другой. И чтобы
Ункаса повели на муки, когда я рядом!.. Да раньше чем юноша погибнет
из-за отсутствия друга, верность исчезнет на земле и "оленебой" станет
безвредным, как свисток певца...
гами назад, к хижинам гуронов. Хейворд и Алиса, печальные, несмотря на
счастье свидания, некоторое время смотрели ему вслед, потом пошли к от-
даленному селению делаваров.
отлично понимал предстоящие ему затруднения и опасности. По возвращении
в лагерь он напряг все силы своего острого ума, чтобы придумать, как об-
мануть бдительность и подозрительность врагов. Магуа и колдун, конечно,
стали бы первыми жертвами, которые Соколиный Глаз принес бы ради своей
личной безопасности, если бы он не считал подобного поступка совершенно
недостойным белого человека. Поэтому он отправился прямо, к центру ста-
на, надеясь на прочность веревок, которыми он связал индейца и колдуна.
жилищам, и от его бдительного взора не ускользал ни один признак враж-
дебных или дружеских намерений индейцев.
наполовину готовой, не приспособленной для жизни в ней.
и не достроенная, обитаема. Разведчик направился туда, как осторожный
генерал, который знакомится с авангардом вражеской армии, прежде чем
произвести атаку.
вереньки - и пошел к небольшому отверстию, сквозь которое можно было ви-
деть внутренность хижины. Она оказалась жилищем Давида Гамута. Здесь
учитель пения уединился со всеми печалями и страхами.
отрицал возможность прямого вмешательства сверхъестественной силы в сов-
ременный мир. Он безусловно верил в то, что ослица Валаама могла загово-
рить, он относился несколько скептически к возможности услышать пение
медведя, а между тем он убедился в этом, к великому своему удивлению.
Бросив взгляд на певца, Соколиный Глаз сразу увидел, что в уме у него
царит полное смятение. Давид сидел в печальном раздумье на куче хворос-
та, из которой брал иногда несколько ветвей, чтобы поддержать скудный
огонь. Одет был поклонник музыки все так же, только в дополнение к свое-
му наряду он прикрыл еще лысую голову треугольной шляпой, оказавшейся
Каменистый Артем
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр