другом месте.
когда раздался голос Ахава, обращавшегося к старику в белом тюрбане, который
командовал ими:
Спустить вельботы!
замешательство, тут же перепрыгнули через планшир; закрутились, завизжали
блоки; три вельбота с размаху плюхнулись на воду; а люди с проворством и
бесстрашием, обычными только среди китобоев, попрыгали, словно козы, с борта
в лодки, раскачивавшиеся на волнах далеко внизу.
из-под противоположного борта показалась четвертая лодка с теми же пятью
незнакомцами на веслах и Ахавом, который, стоя на корме во весь рост, громко
крикнул Старбеку, Стаббу и Фласку, чтобы они растянулись по воде подальше
друг от друга, охватив как можно более широкое пространство. Но все взоры
снова были прикованы к темнолицему Федалле и его команде, и поэтому на
вельботах не услышали приказа.
спускайся ниже по ветру!
огромное рулевое весло. - Навались, ребята! А ну еще! еще! еще разок! Вот
они, прямо по носу! Навались!
Разве же я не слышал, как они возились в трюме? Я вот и Кабако говорил. Ну,
что ты теперь скажешь, Кабако? Это безбилетные пассажиры, мистер Фласк.
проникновенно и успокаивающе тянул единым выдохом Стабб, в чьей команде еще
чувствовалось беспокойство. - Что это вы так лениво спину гнете? Куда
уставились? На тех парней в капитанской шлюпке? Вот невидаль! Пятью
работниками больше у нас стало - так не все ли равно, откуда они взялись?
Чем больше, тем веселее. А ну, нажмите, нажмите посильней! Что нам за дело
до серного духа? Черти тоже неплохие ребята. Вот так, вот так! Совсем другая
работка, вот это толчок на тысячу фунтов, такой толчок сорвет все ставки! Да
здравствует золотая чаша спермацета, молодцы мои! Трижды ура, братцы, - с
вами не пропадешь! Эй, потише, потише; не торопиться, не торопиться! Ломайте
весла, вы, мошенники! А ну, вгрызайтесь, собаки! Так, так, хорошо, легче,
легче! Вот так, вот так! Заноси подальше и навались посильнее. Эй, полегче!
Ах, дьявол вас забери, лоботрясы и ободранцы, вы что там, уснули, что ли?
Кончайте храпеть и навалитесь на весла. Навалитесь, слышали? Навалитесь, вам
говорят! Да навалитесь вы или нет? Почему, во имя всех дьяволов, вы не
наваливаетесь? Навалитесь, хоть тресни хребет! Навалитесь, и пусть у вас
глаза на лоб повылезут! А ну! - и он выхватил острый нож из-за пояса. - Все
как один вытаскивайте ножи, лезвие в зубы и давайте гребите. Вот так, вот
так. Наконец-то вы вроде взялись за дело; закусили стальные удила. А ну,
рванем, рванем, серебряные ложечки! Рванем, матросские свайки!
поскольку он вообще отличался весьма своеобразной манерой разговаривать с
матросами, а в особенности когда внушал им священные заповеди гребли. На
основании вышеприведенного образца его проповедей не следует думать, будто
он временами способен был выходить из себя и обрушиваться в ярости на свою
паству. Вовсе нет, и в этом-то и состояло главное его своеобразие. Все эти
ужасные слова он имел обыкновение произносить таким странным тоном шутливого
бешенства, где бешенство служило, казалось, лишь приправой к шутливости, что
каждый гребец под звуки его заклинаний наваливался на весла что было силы,
словно тут дело шло о жизни и смерти, и в то же время словно чистого
удовольствия ради. К тому же сам он имел при этом такой непринужденный,
беспечный вид, так лениво ворочая рулевым веслом и зевая во весь рот, что по
одному только контрасту не мог не действовать по-колдовски успокаивающе на
всю команду. И кроме того, Стабб принадлежал к юмористам особого рода, чьи
шутки бывают подчас так каверзно замысловаты, что подчиненным постоянно
приходится держать ухо востро, выслушивая приказания.
вельботы на какую-то минуту сблизились, Стабб окликнул старшего помощника.
если позволите!
головы и продолжая тихо, но настойчиво подбадривать своих гребцов.
- шепотом своей команде, а потом снова во весь голос: - Неладное это дело,
мистер Стабб! (Больше пены, дети мои!) Но вы не тревожьтесь, мистер Стабб,
все к лучшему. Пусть ваши ребята дружнее налягут на весла, и будь что будет.
(Рывок, еще рывок!) Нас ждут впереди целые бочки спермацета, мистер Стабб, а
за этим-то мы и приплыли сюда. (Навались, ребята!) По крайней мере, это наш
долг; долг и доход, рука об руку.
разошлись. - Как взглянул на них, сразу же так и подумал. Да, да, вот зачем
он, оказывается, спускался так часто в трюм. Пончик еще давно об этом
рассказывал. Они там были спрятаны. Тут все дело в Белом Ките. Ну что ж,
ладно, пусть так. Что ж тут можно сделать? Ладно! Пошли, ребята! Пока что мы
еще не за Белым Китом гоняемся. Навались!
в такой критический момент, когда с палубы спускали вельботы, пробудило
вполне объяснимое суеверное недоумение; хотя удивительное открытие Арчи, о
котором все слышали, но которому прежде никто не давал веры, в какой-то мере
подготовило команду к этому событию. Их изумление было несколько притуплено,
а тут еще Стабб со своими спокойными и убедительными объяснениями, так что
матросы на время освободились от суеверных подозрений; хотя, конечно,
оставались все основания для самых диких догадок относительно того,
насколько замешан с самого начала в этом деле угрюмый Ахав. Что же до меня,
то я безмолвно припоминал таинственные тени, которые в туманный рассветный
час проскользнули у меня на глазах на палубу "Пекода", а также мистические
намеки загадочного Илии.
позицию на крайнем левом фланге и шел вперед, опередив другие вельботы, -
обстоятельство, обнаруживающее всю силу его гребцов. Эти тигрово-желтые
создания были сделаны, казалось, из стали и китового уса; словно заводные,
равномерно поднимались и опускались они в одновременном могучем рывке,
посылавшем шлюпку вперед не хуже парового двигателя, гоняющего суда по
Миссисипи. Федалла, который сидел за гарпунерским веслом, скинул свою черную
куртку и обнажил грудь, отчетливо выступавшую над планширом на зыбком фоне
водного горизонта; на другом конце лодки виден был Ахав, отставивший,
подобно фехтовальщику, назад руку, словно для того, чтобы не потерять
равновесия, и уверенно орудующий рулевым веслом, как и тысячи раз до того,
как его изувечил Белый Кит. Внезапно его вытянутая назад рука дернулась и
застыла, и все пять весел замерли в воздухе. Неподвижная шлюпка с
неподвижной командой закачалась на волнах. Вслед за ней остановились и три
других вельбота. Киты снова повсюду шли в голубую глубину, так что издалека
не удалось заметить даже их направления, однако Ахав, который находился к
ним ближе других, сумел определить его.
весь рост, с жадным напряжением вглядываясь в то место, где только что
виднелась дичь. А напротив него, на корме, где тоже имелась треугольная
площадка, приподнятая вровень с планширом вельбота, стоял сам Старбек,
невозмутимо и ловко балансируя в такт с покачиванием своего утлого суденышка
и глядя безмолвно в огромное синее океанское око.
неустрашимый командир стоял на верхушке лагрета - толстого столба,
приделанного нижним концом к килю и возвышающегося фута на два над кормовой
площадкой. Им пользуются для того, чтобы замедлить разматывание гарпунного
линя. Его верхний срез не шире человеческой ладони; и Фласк стоял на таком
пьедестале, словно на мачте тонущего корабля, уже скрывшегося под водой по
самые клотики. Но коротышка Водорез был приземист и мал, однако коротышка
Водорез был полон высоких и великих стремлений, и потому кругозор с лагрета
не удовлетворял Водореза.
чтобы я мог на него вскарабкаться?
вельбота, быстро пробрался на корму и тут, выпрямившись во весь рост,
предложил Фласку в качестве пьедестала свои возвышающиеся плечи.
росту было футов на пятьдесят больше.
нагнувшись немного, подставил Фласку в качестве ступеньки свою плоскую
ладонь, а затем, положив руку Фласка себе на увенчанную траурным плюмажем
голову и крикнув ему, чтобы он подпрыгнул, когда сам Дэггу будет его
подбрасывать, одним ловким рывком закинул коротышку Фласка живым и
невредимым себе на плечи. И теперь Фласк стоял там и держался за руку Дэггу,
которую тот поднял над головой, чтобы второму помощнику было на что
опереться.
сохраняет равновесие китолов, стоя в своем вельботе, который швыряют во все
стороны буйные и своенравные кипучие волны. Тем более удивительно видеть,
Аникина Наталья
Ильин Андрей
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Фазиль Искандер