оружие, если можно таким назвать шандалы, бутылки и тяжелые крынки, которые
стояли на подоконнике. Шпагу этот лов-кий долговязый солдатик отбросил еще в
начале боя, она его явно не слушалась, но по-паучьи цепкие руки его все
время что-то хватали и метали в Алешину голову.
противником, сколько играл шпагой, как на сцене. Видно было, что ни тому, ни
другому никак не хочется быть раненым, а уж тем более убитым. Они все время
менялись местами, сталкиваясь неожиданно, толкали друг друга плечом и
скалили зубы, явно не испытывая злобы.
пытался сыскать камеру, в которой содержали его барина. При-мерное
расположение комнат в этом помещении он знал, Алеша подробно объяснил, где
он видел Никиту, но какая из дверей в этот темном коридоре нужная? Гавриле
категорически запрещено было применять для поиска голос, никаких там "барин"
или "Никита Григорьевич". Но, видно, услышав выстрелы, Никита понял, что
про-исходит что-то необычное и забарабанил в дверь. Вот тут уж верный
камердинер не мог сдержаться:
этот самый момент служителю Харитону понадобилось выйти в коридор, известно
одной фортуне. Видно, хоть и был он глух, однако обоняние не потерял, запах
пороховой гари разносился по всему дому. Гаврила оглянулся на его
торопливые, шаркающие шаги. На шее у Харитона позвякивала связка ключей.
пояса саблю. Она неохотно, с противным скрежетом выполз-ла из ножен.
нащупал нужный ключ. Дверь отворилась, и Никиту приняли крепкие руки
камердинера,
в грудь барина.-- Вырвали мы вас из рук супостатов. Да куда вы рветесь-то?
Там и без вас управятся!
камердинера без улыбки, потом разом отлепил от себя его руки и бросился на
шум боя. Гаврила, потрясая саблей, последовал за ним. О Харитоне было
забыто. А глухой служитель бочком побрел в конец коридора, вся его фигура
выражала только покорность и унижение. В своей комнатенке он не задержался,
а на-правился по винтовой лестнице в тихую обитель--бывший маяк.
шпагой ненавистный зад. Миловидный солдатик лежал под столом и надрывно
стонал, однако руки его, кажется, помимо воли несчастного, трудолюбиво
набивали монетами карман. Противник Адриана дал наконец себя связать и
преспокойно сидел в углу, на-блюдая не без интереса за дракой. Длиннорукий
тоже обезврежен. Сашке бы только покончить со старшим по команде, но в тот
мо-мент, когда Никита появился в проеме двери, пробудился вдруг ото сна
Прошкин. Ничего не соображая с похмелья, он схватил лавку, на которой спал,
и пошел крушить все направо и налево, крича что-то невразумительное. Идти на
него со шпагой было так же бесполезно, как остановить клинком сбесившегося
слона, и не дерни Никита с силой одеяло, которое тот топтал огромными
сапожищами, бой кончился бы с большими потерями.
удивлению опять захрапел, видно, драка ему показалась просто сном. В этот
момент рухнул старший из команды; убит или ранен, разбираться было некогда.
восторженны и бестолковы.
в тот момент, когда он играл роль утопающего. Ходкий беленький ялик с
веселой голубой полоской вдоль борта и веслами, оставленными в уключинах,
по-прежнему мирно покачивался у стол-ба, к которому был причален.
Григорьевич, все руки в занозах!-- весело трещал Гав-рила, пробираясь на
корму к Никите.
разлился синяк, клей от утраченной бороды залиловел от крови и как-то
странно забугрился, нос перечеркивала глубокая царапина.
от неожиданно обретенной свободы.-- Вот они, значит, где меня прятали.
небезопасно.
от окошка бывшего маяка, а Гаврила с ужасом почувство-вал, как обмякло вдруг
тело Никиты, которого он заботливо укрывал своей бекешей. Пуля пробила его
грудь навылет. Саша в бессильной ярости выхватил пистолет и выстрелил в
окошко башни, но Харито-на там уже не было, он спустился вниз, чтобы помочь
охране осво-бодиться от пут.
долгом выговорить Харитону: "Где ты раньше был, глухая тетеря? Нет бы раньше
помочь!" Убитого Кушнакова завернули в одеяло и отнесли в бывшую
арестантскую. Кто-то выскочил наружу по нужде, а вернувшись, сообщил, что
разбойники увели лодку. Известие это было принято почти с облегчением. Они
не могли теперь преследовать беглецов, не могли сообщить начальству о
на-падении на мызу. Ну и пусть его... Оставалось только ждать смены караула.
Поругались, посудачили, помылись, перевязали раны, поде-лили поровну
собранные с полу деньги и сели ужинать.
карета.
Гаврила с помощью Алеши выносит на берег бесчувствен-ное тело.
переодеваться! И скорее, скорее!
камнем и пошли на дно реки. Алексей и Адриан прыг-нули в лодку.
Гаврилой неловко усаживают в карету раненого друга.-- В карете трясет.
взяла командный тон.--Сейчас надо как можно скорее попасть к Черкасским. Да
отчаливайте же наконец! Может быть по-гоня!
ничего не смыслят в медицине, и он умоляюще погляды-вал на Сашу.
правит лучше тебя, и потом внутри и так тесно. Саша, ради Бога, скачите
первым. Мы должны разделиться. И не беспо-койтесь, мы справимся.
пустил ее галопом. Прежде чем сесть на козлы, Гаврила заботливо подсунул под
голову Никиты свернутую валиком бекешу. Раненый полулежал на заднем сиденье,
дыхание его было тяжелым, свистящим, грудь высоко поднималась и вдруг
опадала почти без-звучно, вызывая безотчетный страх, что вздох этот будет
послед-ним.
Гаврила и всхлипнул обиженно, как дитя малое.
когда своего коснулось, то разум мутится. А что касаемо утверждения, мол, не
смертельно, то это не более чем заговорные слова, чтоб беса отпугнуть.
летит по тракту, и -- о, чудо! -- то ли благодаря умению ку-чера, то ли
провидению, но ее почти не трясет.
человека. С самого первого мгновения, как увидела она плетью висящую руку,
плотно смеженные глаза и узкую, как у молодого дьячка, бороду, запачканную
кровью, ее не оставляли самые дурные предчувствия. Может быть, это конец и
злая судьба отнимает его навсегда? Все душевные силы ее были потрачены на
то, чтобы прогнать страшные мысли, и она не замечала, что дрожит, что из
глаз ее льются слезы и с монотонностью весенней капели ударяются о
маленькую, бисером вышитую сумочку, которую она судорожно сжимала в руке.
разомкнул мокрые от пота ресницы и внимательным взглядом окинул карету.
Видно было, что он все вспомнил и вполне осмыслил ситуацию. Взгляд его
задержался на Марии. Он рассматри-вал ее очень внимательно, подробно изучая
кружевной воротник, бе-лый капор, испуганные глаза, руку, которая зажимала
рот.
сознание, голова его упала на плечо сидящей рядом Софьи.
принял меня за какую-то другую особу.
слезы. Только бы довезти его до места.
движение, а близ Вознесенской першпективы и вовсе изменить маршрут. На
площади солдаты перегородили улицу ка-навой. Экие шустрые попались,
несколько часов назад только присту-пили к работе, а теперь уже деревья
выкорчевали, булыжник повыковыривали и изуродовали все вокруг до
неузнаваемости! Теперь другого пути нет, как ехать мимо дома Белова, Мысль
эта разозлила Гаврилу. Ах, молодежь, не слушает старших и мудрых. Сидел бы
сейчас Александр Федорович на козлах -- у дома бы сошел без забот, а он,
Гаврила, провел бы трудную дорогу рядом с барином, не допустил бы до его
особы глупых женских рук. И бинты поправить, и посадить поудобнее, разве им
это под силу?
Березин Федор
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Корнев Павел
Фазиль Искандер
Смит Кордвейнер