подхватил свой скудный багаж и направился к двери через лужайку. Белый дом
с ярко-зелеными ставнями на окнах, этот неизменный символ семейного
комфорта и добра, теперь выглядел странным, почти чужим.
он в конце концов вернулся домой. Этот парень, который пересекает сейчас
лужайку, чувствует себя больше как цыган. Очень худой цыган".
на крыльцо. На ней была красная юбка и белая безрукавка. Билли не помнил,
чтобы когда-нибудь видел ее на ней прежде. Волосы ее оказались очень
коротко подстрижены. В какой-то миг он подумал, что это вовсе не Хейди, а
незнакомка, немного похожая на нее. Она посмотрела на него, лицо - слишком
бледное, глаза - слишком темные, губы дрожали.
надежд, Билли - не испытывая вообще никаких чувств. Но видимо, что-то было
в его взгляде, поскольку она воскликнула:
всплывающий на поверхность спокойного озера. Но видимо выглядела она
нормально, потому что Хейди ответила робкой улыбкой. По щекам ее потекли
слезы.
направился к ней.
и черника в сливках на десерт. Билли съел все без остатка. Хотя она ни
слова не сказала, каждый ее жест, каждое движение, любой взгляд говорили
об одном: Дай мне еще один шанс, Билли. Умоляю. Всего лишь второй шанс. В
чем-то это показалось ему весьма забавным. Забавным - с точки зрения
старого цыгана. Она перешла от отрицания какой-либо вины к принятию на
себя вины за все.
жестах и движениях кое-что еще: облегчение. Она ощутила себя прощенной.
Билли это вполне устраивало, потому что Хейди, решившая, что она прощена,
- было как раз то, что нужно.
пальцами его истощенного лица и закуривая одну сигарету за другой. А он
рассказывал ей, как гонялся за цыганами на побережье. О том, что получил
фотографии от Кирка Пеншли. И о том, как настиг их в Бар Харборе.
сказал Хейди, что драматическое противостояние, на которое он надеялся и
которого так опасался, состоялось. Для начала старый цыган посмеялся над
ним. Они все смеялись. "Если бы я проклял тебя, ты был бы сейчас глубоко
под землей", - сказал ему старый цыган. "Ты думаешь, что мы - колдуны. Все
белые люди из города считают нас колдунами. Но если бы мы были ими, разве
разъезжали бы в старых драндулетах, не находя себе места? Если бы мы были
магами, спали бы мы на полях? Нет, белый человек из города, это не маги,
это всего лишь бродячая труппа. Мы имеем дело с толстосумами, у которых
денег некуда девать, а потом едем себе дальше. А теперь убирайся отсюда,
пока я не прикажу тебя вытолкать этим молодым ребятам. Они знают
проклятье, которое называется "проклятьем бронзового кастета".
оставался там последующие два дня, пребывая в столь глубокой депрессии,
что едва прикасался к еде. На третий день, как раз три дня тому назад, он
встал на весы в ванной и обнаружил, что прибавил в весе на три фунта. И
это несмотря на то, что очень мало ел в последнее время.
чем, скажем обжорство сопровождаемое потерей веса, продолжал он. - Когда
эта идея овладела мной, я вдруг начал выкарабкиваться из той психической
щели, куда сам себя загнал. Провел еще день в мотеле, - наверное, в самых
напряженных раздумьях моей жизни. До меня начало доходить, что, в итоге, в
клинике Глассмана врачи были правы. Даже Майкл Хаустон, при всей моей
антипатии к этому прохвосту, в чем-то оказался прав.
"Скорее всего даже угощу пирогом", подумал Билли и засмеялся.
Хаустон, те врачи из клиники Глассмана и даже ты, Хейди, пытались
затолкать мне эту идею в глотку, насильственно напичкать меня правдой. А я
должен был сам до этого, дойти своим умом, понимаешь. Тут срабатывал и
комплекс вины, я думаю, и сочетание параноидальных иллюзий, и самообман.
Но в итоге, Хейди, я тоже оказался в чем-то прав. Пусть мои доводы были
ошибочны, но в чем-то я был прав. Я говорил, что должен был снова
повидаться с ним. Именно это и сработало. Хотя, по правде, и не так, как я
ожидал. Он оказался поменьше ростом, чем я его помнил, носил дешевенькие
часы "Таймекс", говорил с бруклинским акцентом. Такие мелочи, знаешь,
более всего подействовали на разрушение заблуждений и фантазий. Все равно
что услышать, как Тони Кертис говорит в том фильме об арабской империи: "А
тутечки дварец мово папеньки". В итоге я позвонил и...
убрать посуду.
что ты вернулся, Билли. Отправляйся наверх. Ты, должно быть, так утомился.
нагнулся, чтобы их подобрать, ударился головой о корпус машины. Руки так
сильно дрожали, что он никак не мог сразу попасть в замочную скважину
багажника.
рассудок. "Боже всемогущий, да она же убежит с криком, когда увидит
такое!"
домкрат и запаску. Потом вспомнил, что оставил пирог на пассажирском
сиденье. Захлопнул багажник и торопливо пошел к дверце. Пирог оказался на
месте, а корка его была совершенно неподвижной. Как и должно быть.
вручил ей пирог, все еще улыбаясь. "Передаю товар", подумал Билли.
Передача товара - вот что было важным среди всего прочего. Улыбка его
стала шире.
Клубничный! Мой любимый.
купил там, - сказал он. - В общем, решил вот такой знак мира преподнести.
обняла его одной рукой, балансируя на другой пирогом, как официант
балансирует подносом с яствами. Когда Хейди поцеловала его, пирог
качнулся, и сердце Билли на мгновение замерло.
сползать с ее ладони.
фартука, который успела надеть. - Ты принес мой любимый пирог, а я,
растяпа, чуть не уронила его тебе на туф... - Она капитулировала перед
волной собственных эмоций и припала к нему, всхлипывая. Он погладил рукой
ее новую короткую стрижку, держа другую руку подальше от ее тела, на
случай, если она сделает резкое движение.
простить за то, что я сделала. У тебя нет ко мне ненависти?
все еще теплый". - Ладно, пошли внутрь.
поешь.
сейчас приду.
кусок, когда его там не будет. А может, и нет. Не в такой поздний час.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Плотников Александр