все х. Исторический опыт застает человека уже восполненным некоторою
общественною средой, и затем вся история есть лишь возвышение и расширение
той двусторонней, лично-общественной жизни. Указанные мною три главные
степени, или формации, в этом процессе: род овая,
национально-государственная и универсальная - связаны, разумеется,
множеством промежуточных звеньев, и, помимо этого, высшая форма не заменяет
и не упраздняет всецело низшую, а только, вбирая ее в свою сферу,
видоизменяет ее, из самостоятельного це лого делая подчиненною частью. Так,
родовой союз с возникновением государства становится его подчиненным,
частным элементом в виде семьи, в которой родственная связь не упраздняется,
а скорее углубляется нравственно, изменяя только свое социологическое и
правовое значение, переставая быть основанием независимой власти или
собственной юрисдикции.
присущей ей бесконечной потенции понимания и стремления к лучшему является в
избранных своих представителях началом движения и прогресса (динамический
элемент истории), тогда как да нная общественная среда, как уже достигнутая
действительность, как законченная в своей сфере и на своей степени
объективация нравственного содержания, естественно представляет косную,
охранительную сторону (статический элемент истории). Когда единичные л ица,
более других одаренные или более развитые, начинают испытывать действие
своей общественной среды не как осуществление и восполнение их жизни, а лишь
как внешнее ограничение и препятствие для их положительных нравственных
стремлений, тогда они станов ятся носителями высшего общественного сознания,
которое стремится затем к поглощению в новых соответствующих ему формах и
порядках жизни.
нравственности (должных отношений) на известной степени человеческого
развития; но нравственная личность в силу своего стремления к безусловному
добру перерастает данную ограниченную фо рму воплощенного в обществе
нравственного содержания и начинает относиться к нему отрицательно - не к
самому по себе, а только к данной низшей ступени его воплощения. Очевидно,
такое столкновение не есть принципиальное противоречие между личным началом
и общественным началом как таковыми, а только между прежнею и новом стадиями
лично-общественного развития.
родовой жизни84. Здесь мы находим зачаточное воплощение или организацию всей
нравственности: религиозной, альтруистической и аскетической, другими
словами, род есть осуществление личного
Первое условие действительного достоинства человека - благоговение перед
тем, что выше его, перед сверхматериальными силами, управляющими его жизнью,
- осуществляется здесь в почитании п редков или умерших родоначальников;
второе условие личного достоинства - признание такового за другим, -
выражается в солидарном взаимоотношении между членами рода, в их любви и
совете; наконец, третье (а с иной точки зрения - первое) условие человеческо
го достоинства - свобода от преобладания плотских влечений - достигается
здесь в известной мере посредством того или другого обязательного
ограничения или упорядочения половых сношений в различных формах брака, а
также посредством иных сдерживающих прави л родового общежития, требовавших
того стыдения, о котором говорит древний летописец.
достоинство лица во всех отношениях осуществляется обществом и в обществе. В
чем же тут может выразиться и откуда явиться принципиальное противоречие и
противоборство между личностью и обществом? Отношение между ними прямое и
положительное. Общественный закон не есть что-нибудь чужое для личности,
извне на нее налагаемое вопреки ее природе, - он только сообщает
определенную, объективную и постоянную форму внутренним мотивам личной нра
вственности. Так, собственное религиозное чувство человека (встречаемое в
зачаточном состоянии уже у отдельных животных) побуждает его чтить тайные
причины и условия его существования, - родовой культ предков дает только
предметное выражение этому стремл ению; точно так же присущее человеку
чувство жалости склоняет его к справедливому и человеколюбивому обращению с
его родичами, - закон общественный только закрепляет этот личный альтруизм
постоянными и определенными формами и дает ему способ верного осущ ествления
(так, защита слабых членов рода от чужой обиды, невозможная для человека
одинокого, организуется в целом роде и союзе родов); наконец, присущая
человеческой личности стыдливость реализуется в общественных заповедях
определенного воздержания. Ка к отделить здесь личную нравственность от
общественной, когда первая есть внутреннее начало второй, а вторая -
предметное осуществление первой? Раз правила родового общежития - каковы
почитание общих предков, взаимопомощь родичей, ограничение чувственнос ти
браками - имеют нравственный источник и характер, то ясно, что исполнение
этих общественных правил идет не в ущерб, а в пользу личности. Чем более
единичный член рода входит на деле в смысл родового строя, требующего
благоговения к невидимым, солидарн ости с ближними и умерения плотских
страстей, тем нравственнее он, очевидно, становится, а чем он нравственнее,
тем выше его внутреннее значение или личное достоинство; таким образом,
подчинение обществу есть возвышение лица. С другой стороны, чем свобод нее
это подчинение, т.е. чем самостоятельнее единичное лицо следует внутренним
побуждениям своей нравственной природы, согласным с требованиями
общественной нравственности, тем более верною и прочною опорою может такое
лицо служить для общества; значит,
Другими словами, между действительным значением личности и действительною
силою общества отношение не обратное, а прямое.
принципиальное восстание лица против общества и возвышение над ним? Разве в
том, что этот мнимый боец за права личности осквернил бы гробницы своих
предков, надругался бы над своим отцом, оп озорил мать, убил братьев и
вступил в брак с родными сестрами? Насколько ясно, однако, что такие деяния
ниже самого низкого общественного уровня, настолько ясно и то, что
действительное осуществление безусловного личного достоинства невозможно
чрез прост ое отрицание данного общественного строя.
родового быта неизбежно растрогается историческим процессом при деятельном
участии личности. Первоначальное расширение элементарной жизни обусловлено,
конечно, естественным ходом размн ожения. Уже в пределах одного рода вслед
за ближайшими являются и более отдаленные степени родства, но нравственные
обязанности распространяются и на них. Затем, подобно прогрессирующему
делению живой органической клеточки, происходит разделение обществе нной
клеточки - рода на многие роды, сохраняющие, однако, связь между собою и
память единого происхождения, - из рода образуется новая общественная группа
- племя, обнимающее несколько ближних родов. Так, напр., у
североамериканских краснокожих племя Сен ека, которого устройство и быт
изучил и описал известный социолог Морган119, состояло из восьми
самостоятельных родов, очевидно происшедших из разделения одного
первоначального рода, в силу чего они сохраняли определенную связь между
собою. Каждый род бы л основан на признанном кровном родстве, и браки внутри
рода безусловно запрещались как кровосмешение. Такой род пользовался
автономией, которая, однако, уже была в известных отношениях подчинена общей
власти целого племени, именно племенному совету, куд а входили представители
всех восьми родов. Кроме этого военно-политического учреждения единство
племени выражалось в общности языка и в общих религиозных празднествах.
Переходною степенью между родом и племенем были те группы, на которые Морган
перенес к лассическое название фратрий. Так, племя Сенека делилось на две
фратрии с ровным числом родов в каждой; первая заключала в себе роды: Волк,
Медведь, Черепаха, Бобер; вторая: Олень, Кулик, Цапля, Сокол; роды в каждой
группе считались между собою родами-бр атьями, а по отношению к родам другой
группы - двоюродными. Ясно, первичный род, из которого вышло племя Сенека,
разделился сначала на два новых рода, а из них каждый разделился
впоследствии на четыре, и эта постепенность сохранилась в общей памяти.
группу родов остановилось на границах племени. Совершившееся расширение
нравственного кругозора, с одной стороны, и познанные выгоды совокупного
действия - с другой, побуждают многие п лемена сначала приступать к
временным, а потом входить и в постоянные союзы между собою. Так, племя
Сенека вместе со многими другими входит в союз племен, носящих общее
название Ирокезов. В таких племенных союзах общность отдаленных предков есть
предполо жение обыкновенное, не составляя, однако, непременного условия. Во
многих, если не в большинстве случаев несколько племен, родоначальники
которых разошлись в незапамятные времена и которые выросли затем и развились
самостоятельно, вне всякой связи между
ради взаимной защиты и общих предприятий. Договор имеет здесь во всяком
случае несравненно более значения, нежели кровное родство, которое может и
вовсе не предполагаться.
образованности и занимают определенную территорию, есть уже переход к
государству, зародыш нации. Ирокезы, как и большинство других племен
краснокожих, оставшихся в диких лесах и степях Северной Америки, не пошли
дальше такого зародыша нации и государства. Но другие представители той же
расы, двинувшиеся к югу, довольно быстро перешли от военного союза племен к
постоянному политическому строю. Ацтеки в Мексике, Инки в Перу основали нас
тоящие национальные государства того же типа, как великие теократические
монархии Старого Света. Внутренняя, существенная связь между первоначальною
общественною клеточкой - родом и широкою политическою организацией ясно
выражается в слове отечество, кот орым обозначается на всех почти языках
Верещагин Олег
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий
Плотников Александр