Чтение 53–й страницы книги ~Дитя эпохи~

тела". А эти статьи будут понятны, кроме меня и шефа, еще семнадцати че-
ловекам. Это на всем земном шаре.

Расстроился я и вернулся к Фомичу. Он меня напоил парным молоком, а
на ночь мы поговорили про космические лучи и относительность прост-
ранства-времени. Давно я на такие темы не говорил со свежим человеком. А
Фомич был абсолютно свеж. Пару раз он меня ставил в тупик. Оказывается,
в пространстве-времени много нерешенных вопросов.

- Васюта, спи! - попросила с печки жена Фомича.

- Погоди! Душу мне разбередил этот Эйнштейн. Это как же я поперед не-
го не подумал?

- Он просто раньше жил, - успокоил я Фомича.

- Разве что, - согласился Фомич. - Все равно обидно!

Он долго еще ворочался, а потом заснул. Я смотрел в окошко и видел
распаханное поле, залитое зеленоватым светом луны. От каждого бугорка
падала тень. По полю, опустив морду, пробежала собака. Или волк. Мне за-
хотелось к маме. Или к жене.

Просторы очень действовали на нервную систему.

Едем обратно

- Собирайтесь, Василий Фомич! - сказал я утром. - Упаковывайте прибо-
ры. Поедем в Ленинград.

- Чего я там не видал? - насторожился Фомич.

- Вас там не видали, - сказал я.

- И не увидят. Вот еще!

- Мы вам осциллограф подарим, - пообещал я.

- Осциллограф? - Фомич мечтательно зажмурился. У него даже волосики
на голове зашевелились. - Нет, не поеду. Кто коров будет облучать? Пред-
седатель не отпустит.

Я пошел к председателю в соседнюю деревню. Правление было там. Пред-
седатель ничуть не удивился моему визиту. Как видно, по поводу Фомича
его посещали часто. Странно, что он еще сохранил к нему теплые чувства.

- Золотая голова! - сказал председатель. - Это раз. Не пьет. Это дв
а... Но ерундит иногда, это верно. Измышляет без пользы. Вот облучатель
сделал -молодец! А плазма эта - ну кому она нужна?

По словам председателя, золотую голову Фомича они даже в аренду сда-
вали. Соседним колхозам. Фомич тем рацпредложение, а они колхозу денеж-
ки. В общем, как у нас на кафедре договорные работы с предприятиями.

- Ладно, уговорил! - сказал председатель, когда я намекнул ему на Но-
белевскую премию. - Будет премия, построим коровник.

- На эту премию и слоновник можно построить, - сказал я.

- Зачем нам слоны? - не понял председатель.

- Вместо петухов. Научите их кукарекать.

Председатель посмотрел на меня с интересом. Я понял, что свалял дура-
ка со своим юмором. Так у меня часто бывает. Поэтому я решил испра-
виться.

- Вообще, слонов в Индии используют как рабочую силу.

- Да у нас весь урожай на корма пойдет! - сказал председатель, пос-
мотрев на дело практически. - А сколько стоит слон?

- Их трудно достать. Они все импортные, - успокоил я председателя. Он
сразу потерял интерес к слонам и выписал Фомичу какие-то документы на
отъезд. Напоследок попросил, чтобы Фомич научил подпаска Кольку облучать
коров. Я обещал.

День у нас ушел на сборы. Набрали в кузнице мешочек подков. Довольно
тяжелый. Взяли приборы Фомича, чтобы соблюсти чистоту эксперимента. И
тронулись.

Жена Фомича дала сушеных грибов и сказала:

- Держись там, Васюта.

И далее у них произошел такой же разговор, как у меня с женой. Только
они говорили о научной позиции.

Когда приехали в райцентр, Фомич весь съежился. Он шел не поднимая
головы. Мы прошли мимо Дворца культуры. На стенде "Они позорят наш ра-
йон" фотографии Фомича уже не было. Как, впрочем, и на Доске почета. Фо-
тографии взаимно уничтожались, как частица с античастицей. У нас это на-
зывается -аннигилировали. Фомич первый раз улыбнулся. Неизвестно, исчез-
новению с какой доски он больше обрадовался.

Мы приехали утром, и я сразу поволок Фомича в институт. Он все время
озирался и прижимал к животу мешочек с подковами. Два раза я вынимал его
из-под колес движущегося транспорта. Один раз он меня. Но это случайно.

Мы шли по коридору кафедры, обрастая сзади хвостом из любопытных. У
входа в лабораторию все уже напоминали комету. Ядром были мы с Фомичом.

Я впихнул Фомича в лабораторию, вошел сам и объявил, как на приеме:

- Знакомьтесь, Василий Фомич Смирный.

Шеф в это время давал консультацию студентке. Он сидел к нам спиной.
И по лицу студентки я понял, что происходит с шефом. У студентки расши-
рились зрачки, и она пролепетала:

- Виктор Игнатьевич, я потом зайду...

Шеф медленно повернулся. Все-таки у него сильная воля. Саша Рыбаков
снял очки и протер их. Произошла немая сцена, как в "Ревизоре". А Фомич
сказал:

- Вы меня помните? Я вам писал про Брумма...

- Помним, - сказал шеф. - Очень хорошо помним.

Носимся с Фомичом (1)

Публика расположилась как на стадионе, и у шефа с Фомичом началось
состязание. Сначала работал шеф. Рыбаков ему ассистировал. Я был тре-
тейским судьей. Не знаю, что это такое. Так принято говорить.

Шеф взял подкову через носовой платок и укрепил ее. Подпаяли провода
и так далее. Нагрели. Результата, конечно, никакого.

- Ну-с, - сказал шеф.

- Это по-вашему, - сказал Фомич. - Дайте свечку.

Фомич заступил за пульт управления и мгновенно добился тока. Получи-
лась боевая ничья. Со счетом 1:1.

Откуда ни возьмись появился Лисоцкий. Он подошел к Фомичу и нежно об-
нял его за плечи. Фомич испуганно отшатнулся.

- Ай-яй-яй, - сказал Лисоцкий. - Вам не стыдно, товарищи? Так встре-
чать гостя не годится. Где наше ленинградское гостеприимство?

- Я пить не буду, - тихо сказал Фомич.

- Петр Николаевич, товарищ устроен в гостиницу? - спросил меня Лисоц-
кий.

- Он же не из Парижа, а из Петушков, - сказал я. - Попробуй его уст-
рой.

- Я это беру на себя, - сказал Лисоцкий.

- Да я уж на вокзале, - предложил Фомич.

А подкова все продолжала давать ток. Кто-то из лаборантов незаметно
присоединил к ней лампочку. Та, конечно, загорелась. Шеф сел на стул и
вытер лоб тем же платком, которым брал подкову. Саша Рыбаков замерил
напряжение и объявил:

- Двести двадцать вольт... А есть подкова на сто двадцать семь?

- Почему нет? Есть, - сказал Фомич.

- Не надо, - еле слышно сказал шеф.

- Василий Фомич, - сказал Лисоцкий. - Сейчас мы вас устроим, вы от-
дохнете, а завтра продолжим исследования.

- Да чего тут исследовать? - удивился Фомич.

- Могут быть побочные эффекты, - уклончиво ответил Лисоцкий. - Кроме
того, надо дать теоретическое обоснование.

- Его уже дал Брумм, - сказал я. - Все дело в черте. Или в дьяволе.

Тут Лисоцкий увел Фомича. Тот успел кинуть на меня взгляд, молящий о
помощи, но бесполезно. Мне нужно было писать отчет о командировке. Весь
народ из лаборатории рассосался. Лампочка продолжала гореть.

- Петя, уберите этот иллюзион, - сказал шеф устало.

- Ничего не поделаешь, работает, - развел я руками.

- Ха! - крикнул из своего угла Рыбаков.

Шеф вскочил и зашвырнул лампочку в железный ящик. Там она благополуч-
но взорвалась. Причем шефа стукнуло током от подковы. Это был неплохой
аргумент. Но шеф ему не внял. Как говорят, он закусил удила.

- Петя, - угрожающе начал шеф. - Чтобы этого Фомича я больше не ви-
дел. И подков тоже. Сделайте для меня такое одолжение. Я вас освобождаю
от работы на неделю. Поведите его в Эрмитаж, покажите кулибинское яйцо.
В цирк, на карусели, в бассейн. Куда угодно!

- А эффект Брумма? - спросил я.

- Забудьте это слово! - закричал шеф. Взгляд его упал на подкову, он
зарычал и бросился на нее. Никогда не думал, что шеф такой богатырь. Он
моментально разогнул подкову и зашвырнул ее в тот же ящик. Следом поле-
тела свеча. Шеф достал таблетку и засунул ее под язык. Я подумал, что
если он сейчас умрет, виноват буду я, а не Брумм. Поэтому я, пятясь, вы-
шел из лаборатории.

Носимся с Фомичом (2)

На следующий день был бенефис Фомича в лаборатории Лисоцкого. Лисоц-
кий прибежал на кафедру с самого утра, чего давно уже не бывало. В руках
у него болтался мешочек с подковами. Видно, выпросил все-таки. Снова на
счастье. Судя по всему, счастья Лисоцкому должно было теперь хватить до
двухтысячного года.

- Петр Николаевич, - обратился ко мне Лисоцкий. - Я устроил Смирного
в гостиницу "Ленинград". Поезжайте за ним, скоро прибудет корреспондент.

- Какой корреспондент? - спросил я.

- Из газеты, - сказал Лисоцкий.

Я пожал плечами, но поехал за Фомичом. Фомич по мне соскучился. Он
чуть меня не расцеловал. В отдельном номере гостиницы с полированной
финской мебелью он выглядел, как леший в целлофане. Он сидел перед зер-
калом во всю стену и приглаживал брови. Но безуспешно. При этом разгова-
ривал со своим изображением.

- Что, Васька, генералом стал? - говорил Фомич. - И чего тебя, дура-