конечно, не могла не разгадать тайну своей хозяйки.
те, я с ума сошла, но я хочу кое-что сказать вам. Вы очень добрый хозя-
ин. Вы очень добры к моей старой матери. Вы всегда, всегда были добры ко
мне...
нять на него глаза и продолжала:
покраснела; и Дик подумал: она стыдится того, что собиралась сказать.
дать ей прийти в себя.
зах опять мелькнуло сострадание.
тона, когда она ответила:
как бы изучая его лицо, затем опять повернулась к портрету и, показывая
на его глаза, сказала:
скрылась в спальне Паолы.
что должно было скоро обрушиться на него. Что ж, это начало конца. Ой-Ли
знает. Скоро узнают и другие, узнают все. В известном смысле он был даже
рад этому, - рад, что мука ожидания продлится теперь недолго.
нять китаянке, что с его точки зрения все пока обстоит благополучно.
Мартинесом и Грэхемом, Паола, в свою очередь, предприняла тайное палом-
ничество на половину мужа. Выйдя на веранду, служившую Дику спальней,
она окинула взглядом кнопки, телефон над постелью, соединявший Дика с
его служащими и почти со всей Калифорнией, диктофон на вращающейся подс-
тавке, аккуратно разложенные книги, журналы и сельскохозяйственные бюл-
летени, ожидавшие просмотра, пепельницу, папиросы, блокноты, термос.
рашение этой комнаты. Фотография висела над барометром и термометрами,
которые, как она знала, всего чаще привлекали взор Дика. По какой-то
странной фантазии она перевернула смеющийся портрет лицом к стене, уви-
дела пустой прямоугольник рамки, перевела взгляд на постель и снова на
стену - и вдруг, точно испугавшись, торопливо повесила смеющийся портрет
опять лицом к комнате. "Да, он тут на месте, - подумала Паола. - На мес-
те".
кобуре, висевшем так близко от постели Дика, что достаточно было протя-
нуть руку, чтобы вытащить его. Она взялась за рукоятку. Да, как и следо-
вало ожидать, курок не на предохранителе, таков уж у Дика обычай: как бы
долго револьвер ни оставался без употребления, он не дает ему залежи-
ваться в кобуре.
разглядывая огромные картотеки, шкафы с картами и чертежами на синьке,
вращающиеся полки со справочниками и длинные ряды тщательно переплетен-
ных племенных реестров. В конце концов она дошла и до библиотеки, - там
было множество брошюр, переплетенных журнальных статей и с десяток ка-
ких-то толстых научных книг. Она добросовестно прочла заглавия: "Кукуру-
за в Калифорнии", "Силосование кормов", "Организация фермы", "Курс
сельскохозяйственного счетоводства", "Ширы в Америке", "Истощение черно-
зема", "Люцерна в Калифорнии", "Почвообразование", "Высокие урожаи в Ка-
лифорнии", "Американские шортхорны". Прочтя последнее название, она лас-
ково улыбнулась, вспомнив ту оживленную полемику, которую Дик вел, отс-
таивая необходимость делать различие между дойной коровой и убойной,
против тех, кто доказывал, что надо выращивать коров, отвечающих однов-
ременно обоим назначениям.
глаза. О Дик! Какая-то мысль зародилась в ней и тут же угасла, оставив в
сердце смутную печаль, ибо Паола не решилась додумать ее до конца.
ких следов неоконченной работы. Только проволочный лоток с отстуканными
на пишущей машинке, ожидающими его подписи письмами да непривычно
большая стопка желтых телеграмм, принятых по телефону из Эльдорадо и пе-
репечатанных секретарями на бланки. Она рассеянно скользнула взглядом по
первым строкам лежавшей сверху телеграммы и наткнулась на чрезвычайно
заинтересовавшее ее сообщение. Паола, сдвинув брови, вчиталась в него,
затем начала рыться в куче телеграмм, пока не нашла подтверждения пора-
зившего ее известия. Погиб Джереми Брэкстон - этот рослый, веселый и
добрый челоовек. Шайка пьяных мексиканских пеонов убила его в горах,
когда он хотел бежать с рудников Харвест в Аризону. Телеграмма пришла
два дня тому назад, и Дик знал об этом уже в течение двух дней, но не
говорил, чтобы ее не расстраивать. Был в этом и другой смысл: смерть
Брэкстона знаменовала большие денежные потери: дела на рудниках Харвест
идут, видимо, все хуже. Да, таков Дик!
нее. Она почувствовала озноб. Такова жизнь - в конце пути каждого из нас
ждет смерть. И опять ее охватил тот же смутный страх и ужас. Впереди ей
рисовалась гибель. Но чья? Она не искала разгадки. Достаточно того, что
это была гибель. Ужас придавил ей душу, и самый воздух в этой спокойной
комнате показался ей гнетущим. Она медленно вышла.
беря с подноса коктейль, которым А-Ха обносил присутствующих.
сошлись в бильярдной.
го. У вас и так горят щеки. Еще коктейль - и вас совсем развезет. В ва-
шей юной голове идеи о красоте не должны затуманиваться винными парами.
Пусть пьют старшие. Чтобы пить, требуется особый талант. У вас его нет.
Что же касается меня...
жжет. И букета никакого. Ни черта. А-Ха, мой друг, - подозвал он китай-
ца, - устройка мне смесь из виски с содовой в таком длинномдлинном бока-
ле и, знаешь, настоящую - вот столько. - Он вытянул горизонтально четыре
пальца, показывая, сколько ему надо налить виски; и, когда А-Ха спросил,
какого виски он желает, Терренс ответил: - Шотландского или ирландского,
бурбонского или ржаного - все равно, какой под руку попадется.
вы наделали О'Хэю.
Говорят, что если у человека скверно на душе, так его может свалить с
ног одна капля.
ничен.
помнил Лео. - И как будто хотели сказать что-то очень хорошее...
Я сказал, что у нее чувствительность птички, но не чувствительность тря-
согузки или томно воркующей горлицы, а как у веселых птиц, например, у
диких канареек, которые купаются в здешних фонтанах, разбрасывая солнеч-
ные брызги, всегда поют и щебечут, и их сердечко точно пылает на золотой
грудке. Вот и маленькая хозяйка такая же. Я много за ней наблюдал.
жизнь: цветок ли мирта, который не по праву нарядился в пурпур, когда
ему нельзя быть красочнее бледной лаванды; или яркая роза - знаете, эта-
кая роскошная роза "Дюшес": ее чуть покачивает ветер, а она только что
распустилась под жаркими лучами солнца... Про такую розу Паола мне ска-
зала однажды: "У нее цвет зари, Терренс, и форма поцелуя". Для маленькой
хозяйки все радость: серебристое ржание Принцессы, звон колокольчиков в
морозное утро, прелестные шелковистые ангорские козы, которые бродят жи-
вописными группами по горным склонам, багряные лучины вдоль изгородей,
высокая жаркая трава на склонах и вдоль дороги или выжженные летним зно-
ем бурые горы, похожие на львов, приготовившихся к прыжку. А с каким
почти чувственным наслаждением она подставляет шею и руки лучам благо-
датного солнца!
реть; я это вполне понимаю.
бавил Терренс. - Послушайте-ка, мистер Грэхем, я открою вам один секрет.
Мы, философы из "Мадроньевой рощи", люди, потерпевшие крушение в житейс-
ком море, заброшенные сюда, в эту тихую заводь, где мы живем щедротами
Дика, мы составляем братство влюбленных. И у всех у нас одна дама сердца
- маленькая хозяйка. Мы беспечно теряем дни в мечтах и беседах, мы не
признаем ни бога, ни черта, ни родины, но мы все - рыцари маленькой хо-
Флинт Эрик
Куликов Роман
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия