Прекрасной. Этот запах прочно вошел в тело покойного, и даже из
трещины в его черепе вместо крови сочилась амбра, насыщенная
тем же таинственным ароматом; и тут всем стало ясно, что запах
Ремедиос Прекрасной продолжает терзать мужчин даже и после
смерти, пока кости их не обратятся в прах. Однако никто не
связал страшное происшествие с гибелью первых двоих мужчин,
умерших из-за Ремедиос Прекрасной. Понадобилось еще одна
жертва, прежде чем чужеземцы и многие коренные жители Макондо
перестали считать легендой рассказы о том, что от Ремедиос
Прекрасной исходит не дыхание любви, а губительное веяние
смерти. Случай убедиться в справедливости этих толков
представился через несколько месяцев, в тот день, когда
Ремедиос Прекрасная отправилась в компании своих подруг
посмотреть на банановые плантации. У жителей Макондо стало
модным развлечением бродить по нескончаемым, пропитанным
сыростью коридорам между рядами банановых деревьев; тишина там
была совсем новенькая, такая нетронутая, словно ее перенесли из
каких-то других мест, где никто ни разу ею не пользовался, и
потому она еще не научилась толком передавать голоса. Иной раз
нельзя было расслышать сказанного на расстоянии полуметра от
вас, а то, что произнесли на другом конце плантации, доносилось
с абсолютной отчетливостью. Девушки Макондо обратили это
странное свойство в игру, в повод для смеха и испуга, шуток и
стращаний, а вечерами вспоминали о прогулке как о нелепом сне.
Тишина банановых аллей стяжала себе в Макондо столь громкую
славу, что Урсула не решилась отказать Ремедиос Прекрасной в
невинном развлечении и пустила ее на плантации, поставив
условием надеть шляпку и все, что полагается. Как только
девушки вступили в пределы плантации, воздух сразу наполнился
губительным ароматом. Мужчины, копавшие оросительные канавы,
почувствовали себя во власти некоего странного колдовства, под
угрозой какой-то невидимой опасности, и многие из них уступили
непреодолимому желанию разрыдаться. Ремедиос Прекрасная и ее
перепуганные подруги едва успели спрятаться в ближайшем доме от
толпы распаленных самцов, готовой броситься на них. Немного
погодя девушки были освобождены из своего убежища четырьмя
Аурелиано, чьи кресты из пепла внушали всем священный ужас, как
если бы они являлись знаком высшей касты, печатью неуязвимости.
Ремедиос Прекрасная никому не рассказала, что один из рабочих,
воспользовавшись суматохой, судорожно вцепился в ее живот рукой
-- так орел цепляется лапой за край пропасти. Словно яркая
вспышка на мгновение ослепила девушку, она повернулась к
обидчику и увидела отчаянный взгляд, который проник в ее сердце
и затеплил там уголек жалости. Вечером на улице Турков этот
рабочий похвалялся своей дерзостью и кичился своим счастьем, а
несколько минут спустя удар лошадиного копыта раздробил ему
грудь; толпа чужеземцев, собравшаяся над умирающим, смотрела,
как он бьется в агонии посреди мостовой, захлебываясь
собственной кровью.
способностью приносить смерть, было теперь подтверждено
четырьмя неоспоримыми доказательствами. Хотя кое-кому из
любящих прихвастнуть мужчин нравилось говорить, что за одну
ночь с такой обольстительной женщиной стоит отдать жизнь, на
самом деле никто из них не был на это способен. А ведь для
того, чтобы покорить Ремедиос Прекрасную и даже сделать себя
неуязвимым для связанных с нею опасностей, было бы достаточно
столь первобытного и простого чувства, как любовь, но именно
это никому и не приходило в голову. Урсула совсем перестала
заниматься правнучкой. Раньше, когда она все еще рассчитывала
спасти девушку для мира, она пыталась заинтересовать ее
немудреными домашними делами. "Мужчинам нужно больше, чем ты
думаешь, -- говорила она загадочно. -- Кроме того, о чем ты
думаешь, надо еще без конца готовить, подметать, страдать из-за
всякой мелочи". В глубине души Урсула понимала, что обманывает
себя, стараясь подготовить правнучку к семейному счастью, ибо
твердо знала: нет на земле такого мужчины, который,
удовлетворив свою страсть, способен будет вынести хотя бы в
течение одного дня превосходящую всякое понимание нерадивость
Ремедиос Прекрасной. Рождение последнего Хосе Аркадио и
непоколебимое желание вырастить из него папу вынудили Урсулу
отказаться от забот о правнучке. Она предоставила девушку ее
судьбе, веря, что рано или поздно произойдет чудо и в этом
мире, где есть все, найдется и человек, обладающий достаточным
хладнокровием, чтобы взвалить на себя такой груз. Амаранта
значительно раньше Урсулы оставила всякие попытки приспособить
Ремедиос Прекрасную к хозяйственным делам. Уже в те далекие
вечера в комнате у Амаранты, когда ее воспитанница с трудом
соглашалась даже на то, чтоб крутить ручку швейной машины,
Амаранта пришла к заключению, что Ремедиос Прекрасная просто
дурочка. "Придется разыграть тебя в лотерею", -- говорила
Амаранта, озабоченная полным безразличием девушки к разговорам
о мужчинах. Позже, когда Урсула велела Ремедиос Прекрасной,
отправляясь в церковь, закрывать лицо мантильей, Амаранта
подумала, что эта таинственность может оказаться весьма
притягательной и скоро объявится мужчина, любопытство которого
будет столь велико, что он начнет терпеливые поиски уязвимого
места в сердце красавицы. Но после того как девушка безрассудно
оттолкнула претендента, во многих отношениях казавшегося
заманчивей любого принца, Амаранта потеряла последнюю надежду.
Что касается Фернанды, то она даже и не пыталась понять
Ремедиос Прекрасную. Увидев ее во время кровавого карнавала в
костюме королевы, Фернанда решила, что это необыкновенное
существо. Но когда она обнаружила, что Ремедиос ест руками и не
способна сказать в ответ ни одного слова, которое не было бы
верхом глупости, она пожалела, что полоумные в роду Буэндиа
живут так долго. И хотя полковник Аурелиано Буэндиа продолжал
верить и повторять, что Ремедиос Прекрасная в действительности
самое здравомыслящее человеческое создание из всех, кого ему
довелось видеть, и то и дело доказывал это со своей
удивительной способностью издеваться над людьми, родные
покинули девушку на волю Божью. И Ремедиос Прекрасная стала
блуждать в пустыне одиночества, не испытывая, впрочем, от этого
никаких мук, и постепенно становилась взрослой во время своих
снов, лишенных кошмаров, своих бесконечных купаний,
беспорядочной еды, долгого и глубокого молчания, за которым не
крылось никаких воспоминаний. Так оно и шло до того самого
мартовского дня, когда Фернанда, собираясь снять с веревки в
саду простыни и сложить их, кликнула на подмогу всех женщин. Не
успели они приступить к делу, как Амаранта заметила, что
Ремедиос Прекрасная вдруг стала удивительно бледной, даже как
будто прозрачной.
простыни, ответила ей с улыбкой сострадания:
Фернанда почувствовала, что ласковый, напоенный сиянием ветер
вырывает у нее из рук простыни, и увидела, как он расправил их
в воздухе во всю ширину. Амаранта же ощутила таинственное
колыхание кружев на своих юбках и в ту минуту, когда Ремедиос
Прекрасная стала возноситься, вцепилась в свой конец простыни,
чтобы не упасть. Одна лишь Урсула, почти совсем уже слепая,
сохранила ясность духа и сумела опознать природу этого
неодолимого ветра -- она оставила простыни на милость его
лучезарных струй и глядела, как Ремедиос Прекрасная машет ей
рукой на прощание, окруженная ослепительно белым трепетанием
поднимающихся вместе с ней простынь: вместе с ней они покинули
слой воздуха, в котором летали жуки и цвели георгины, и
пронеслись с нею через воздух, где уже не было четырех часов
дня, и навсегда исчезли с нею в том дальнем воздухе, где ее не
смогли бы догнать даже самые высоколетающие птицы памяти.
неотвратимому жребию царицы пчел, а семья пытается спасти честь
сказкой о вознесении. Мучимая завистью, Фернанда со временем
все же признала чудо и долго потом надоедала Богу мольбами
вернуть ей простыни. Большинство коренных жителей Макондо тоже
уверовали в чудо и даже зажгли свечи и стали читать заупокойные
молитвы. Вероятно, люди еще долго не говорили бы ни о чем
другом, если бы вскоре удивление не было вытеснено ужасом, в
который привело город известие о варварском истреблении всех
Аурелиано. Полковник Аурелиано Буэндиа в какой-то мере
предчувствовал трагический конец своих сыновей, хотя и не
определил эти ощущения как пророчество. Когда Аурелиано Пильщик
и Аурелиано Аркайя, те двое, что прибыли вместе с потоком
чужеземцев, заявили о желании остаться в Макондо, отец пытался
отговорить их. Он не понимал, что они будут делать в городе, по
которому теперь с наступлением темноты стало опасно ходить. Но
Аурелиано Ржаной и Аурелиано Печальный, поддержанные Аурелиано
Вторым, дали братьям работу на своих предприятиях. Полковник
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Майер Стефани