Чтение 53–й страницы книги ~Жизнь взаймы~

-- Да, -- Борис рассмеялся. -- Я знал одного человека,
который постоянно дрожал за свою жизнь. Зато лет в восемьдесят
он стал очень веселым. Эту перемену старик объяснял тем, что
теперь ему придется дрожать уже недолго -- ведь он болен
артериосклерозом и у него уже был инфаркт. Совсем другое дело
раньше, тогда ему приходилось загадывать лет на
двадцать-тридцать, а то и сорок вперед и это внушало ему такой
страх, что жизнь была ему не в жизнь.

-- Какая грустная история.

-- Когда-то она была моей единственной опорой, -- сказал
Волков. -- Одно время меня мучила мысль, что здоровые люди в
довершение всего еще ведут полнокровную, интенсивную жизнь. Мне
это казалось ужасно несправедливым.

-- А история со стариком тебя утешала?

-- В безутешных ситуациях люди всегда ищут утешения где
только можно. И находят.

Лилиан рассмеялась.

-- Какие мы мошенники! На самом деле человек понастоящему
счастлив только тогда, когда он меньше всего обращает внимания
на время и когда его не подгоняет страх. И все-таки, даже если
тебя подгоняет страх, можно смеяться. А что же еще остается
делать?

x x x

Они вернулись в горы очень тихим теплым днем. На полпути до
перевала на крутом вираже им повстречалась какая-то машина.
Водитель остановился, чтобы пропустить их.

-- Хольман! -- крикнула Лилиан. -- Ведь это Хольман!

Человек во встречной машине оторвал взгляд от дороги.

-- Лилиан! Борис! Но...

Сзади нетерпеливо засигналил какой-то итальянец, который
ехал в маленьком иате и воображал себя по меньшей мере гонщиком
Нуволари.

-- Я сейчас поставлю машину, -- закричал Хольман. --
Подождите меня!

Он проехал немного вперед, пропустил нетерпеливого итальянца
и вернулся пешком обратно.

-- Что случилось, Хольман? -- спросила Лилиан. -- Куда вы
едете?

-- Я ведь вам уже говорил, что выздоровел.

-- А машина?

-- Взял напрокат. Я решил, что ехать поездом глупо. Особенно
теперь, когда мне опять предложили контракт.

-- Контракт? Кто?

-- Наша старая фирма. Вчера они мне позвонили. Им нужен
гонщик на место Клерфэ. -- Хольман откинул назад волосы. -- С
Торриани они уже сговорились, а теперь хотят еще попытаться
выпустить меня. Если дело пойдет хорошо, я скоро буду
участвовать в небольших гонках, а потом и в больших. Пожелайте
мне удачи! Как хорошо, что я успел повидаться с вами, Лилиан!

Лилиан помахала ему вслед. Поднявшись еще на один виток, они
увидели Хольмана снова; сверху он казался каким-то синим
насекомым, сползавшим с горы. Он займет место Клерфэ, так же
как когда-то Клерфэ занял место другого гонщика и так же как
кто-то еще в свою очередь займет место Хольмана. Лилиан
посмотрела на небо, синее, как цветы горчанки, на фоне которого
вырисовывались ели.

-- О чем ты думаешь? -- спросил Волков.

-- Я думаю о том, -- сказала Лилиан медленно, -- что все на
свете содержит в себе свою противоположность; ничто не может
существовать без своей противоположности, как свет без тени,
как правда без лжи, как иллюзия без реальности, -- все эти
понятия не только связаны друг с другом, но и неотделимы друг
от друга...

-- Как жизнь и смерть?

-- Да, да, Борис, как жизнь и смерть. Не знаю, сколько
времени мне удастся верить в это. Хотелось бы верить очень
долго.

x x x

Лилиан умерла через шесть недель после своего приезда, в
светлый летний день, такой тихий, что казалось, природа затаила
дыхание. Она умерла быстро, неожиданно и в полном одиночестве.
Борис на короткое время отлучился в деревню. Когда он вернулся,
она лежала мертвая на кровати. Лицо ее было искажено, а руки
подняты к самому горлу; Лилиан умерла от удушья во время
кровотечения, но немного погодя черты ее лица разгладились.
Борис никогда не видел ее такой красивой. И он подумал, что она
была счастлива, насколько человек вообще может быть счастлив.