правда, думал он, Глухой не льстит.
только и знают, что весь вечер задирают брови.
в себя глубже, он находил еще один источник более скрытой, но и более тонкой
радости. Источник этой радости заключался в том, что и тогда, когда он писал
записку, он помнил -- рано или поздно она вот так вот выплывет и сыграет
свою маленькую историческую роль... Так кто умеет заглядывать в будущее, он
или эти грамотеи?
товарищу Сталину эти несчастные мандарины? -- продолжал Нестор Лакоба.
трубкой в его сторону, -- народ сажал...
игру слов, заключенную в это невинное выражение. Впоследствии, когда
отшлифовалась его великолепная формула "враг народа", некоторые пытались
приписать ее происхождение Великой французской революции. Может, у французов
и было что-нибудь подобное, но он-то знал, что здесь, в России, он ее
вынянчил и пустил в жизнь.
контур будущего стихотворения, так и для него эти случайные слова стали
зародышем будущей формулы.
палача и поэта, подобно тому, как желудок людоеда и нормального человека
принимает еду с одинаковой добросовестностью. Но если вдуматься, то, что
кажется равнодушием природы человека, может быть следствием высочайшей
мудрости его нравственной природы.
конечном итоге выбор за нами.
упрощенный и опасный путь очеловечивания людоеда. Неизвестно, куда
обратилась бы эта его склонность.
преодоления человечности. Каждый раз выбор за нами и ответственность за
выбор тоже. И если мы говорим, что у нас нет выбора, то это значит, что
выбор уже сделан. Да мы и говорим о том, что нет выбора, потому что
почувствовали гнет вины за сделанный выбор. Если бы выбора и в самом деле не
было, мы бы не чувствовали гнета вины...)
замолкнуть этот гром во славу скромности вождя, как в дверях появился повар
в белом халате, а за ним директор санатория с тарелкой в руке.
слегка подтолкнул его и отвел от двери.
лица, какой часто бывает у поваров, с тяжелой шапкой курчавых волос на
голове.
тарелку, подошел к Лакобе.
показывая содержимое тарелки. В тарелке, слегка перекатываясь, лежало с
полдюжины яиц.
по яйцам. Этого он еще не видел.
тарелки яйцо.
подсовывая ему тарелку.
рассматривая яйцо. Яйца и в самом деле были довольно крупные.
стараясь обратить внимание Берии на тайный комизм этого обстоятельства. Но
Берия, не обращая внимания на тайный комизм этого обстоятельства, продолжал
рассматривать яйцо. Директор встревожился.
тарелку.
в усы. Калинин в ответ затряс бородкой.
кивая в противоположный тому, где стоял повар, угол. Так фотограф перед
началом съемки старается найти лучший эффект освещения.
директора, поза которого слишком назойливо подчеркивала его глухоту.
лице. Дядя Сандро только сейчас заметил, что он в одной руке сжимает колпак.
Пальцы этой руки все время шевелились.
противоположному углу. Директор важно нес впереди себя тарелку с яйцами.
накрахмаленным халатом, повар остановился в углу, повернувшись лицом к залу.
поворачиваясь к Нине. Та ничего не ответила. Широко раскрытыми глазами она
смотрела в угол. Сарья больше ни разу не посмотрела туда, куда смотрели все.
что-то говорил, а повар кивал головой. Лицо его приняло мучной цвет.
Директор выбрал из тарелки яйцо, и повар, теперь не шевеля головой, а только
скосив на него белые, как бы отдельно от лица плавающие глаза, следил за его
движениями. Директор стал ставить ему на голову яйцо, но то ли сам
волновался, то ли яйцо попалось неустойчивое, оно никак не хотело
становиться на попа.
стоять, приподнял руку, нащупал яйцо, прищурился своими белыми, отдельно
плавающими глазами, поймал точку равновесия и плавно опустил руку.
не выражение глаз, он был бы похож на призывника, которому меряют рост.
яйцами, и вдруг, словно испугавшись, что стрельба начнется до того, как он
отойдет от повара, сунул ему в руку тарелку и быстро отошел к дверям.
курок. Он оглянулся на Сталина и Калинина, стараясь стоять так, чтоб им все
было видно. Дяде Сандро пришлось сойти с места. Он встал за стулом Сарьи,
ухватившись руками за спинку. Дядя Сандро очень волновался.
кисть. Рука оставалась неподвижной, и вдруг дядя Сандро заметил, как бледное
лицо Лакобы превращается в кусок камня.
позвякивают в тарелке, которую он держал в одной руке. Вдруг дядя Сандро
заметил, как по лицу повара брызнуло что-то желтое и только потом услышал
выстрел.
рукоплесканий прозвучал, как разряд облегчения. Директор подбежал к повару,
выхватил у него из рук колпак, вытер щеку повара, облитую желтком, и сунул
колпак в карман его халата.
куда попал стрелявший, или спросить, надо ли подготовить мишень к очередному
выстрелу.
скорлупой разбитого яйца, отошел к дверям. И снова лицо Лакобы превратилось
в кусок камня, вытянутая рука окаменела, и только кисть, как часовой
механизм с тупой стрелкой ствола, медленно опускалась вниз.
яйца выплеснул вверх и только потом раздался выстрел.
бледной, счастливой улыбкой, Лакоба прятал пистолет. Повар все еще стоял в
углу, медленно оживая.
директор, которому повар теперь сердито сунул тарелку с яйцами. Сарья стояла
перед ним и, вытирая ему лицо салфеткой, что-то говорила. Повар с
достоинством кивал. Директор, присев на корточки и поставив рядом с собой
тарелку с яйцами, подбирал скорлупу разбитых яиц.
кинул его директору. По-видимому, случившееся на некоторое время давало ему
такие права, и он явно показывал окружающим, что он недаром рискует, а имеет
за это немало выгоды.
быстро проходил к дверям, дядя Сандро с удивлением подумал, что повар и
директор могли бы заменить друг друга, потому что многое в этой жизни решает
случай.
незнакомых дяде Сандро по портретам, и первым из секретарей райкомов.
ореховой подливы и положила кусок индюшатины. Повар сразу же выпил и сейчас,
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий