пенькам - с одной лестницы на другую, а потом уж - на порог.
слежку, махнул ей рукой, приглашая последовать за ним.
тихшая и опустошенная - кажется наступил обед, ну точно обед - и дорож-
ные строители ушли... Виктор еще настойчивее приглашал ее последовать за
ним, он даже спустился обратно и, стоя на последней ступеньке, протяги-
вал к ней красивую ладонь. Маша тоже, будто вступая в тайный заговор,
осмотрелась. Потом смутилась, постояла в нерешительности, и , наконец,
двинулась вперед.
жилсь голова, когда она оглянулась вниз, перепрыгивая с лестницы на
лестницу. Она все-таки не представляла истинные размеры чудовища, и если
бы не твердая поддержка Виктора, было бы невозможно вынести стремительно
уходящих вниз московских кварталов. В какой-то момент появились облезлые
московские крыши, утыканные крестами антен, и среди них она отметила
крышу родного дома. Все казалось игрушечным, и какое-то давнее воспоми-
нание мягко толкнуло ее в грудь. Она теперь глядела на город глазами пи-
онерки, путешествующей по светлым залам Выставки Достижений Народного
Хозяйства. Как сладко было рассматривать изяшные макеты великих элект-
ростнаций с крошечными человечками и машинами. Эти кругленькие, крытые
блестящим лаком, тепловозики, ведущие за собой аккуратные вагончики,
чем-то напоминающие песочные пироженые с розовой глазурью, казались нас-
тоящим светлым миром победившей мечты.
располагаясь в кабине.
более прекрасным. Легкая проседь на висках, будто посеребренное воронье
крыло, сверкала на солнце. Он включил зажигание, и машина задрожала над
далекой столицей.
кричал Виктор, - Помните, Мария? Ибо истинно говорю вам: если вы будете
иметь веру хоть с горчичное зерно и скажете горе сей:"Поднимись и вверг-
нись гора в море", и сойдет гора в море.
ангел, но - не Змея, а Господа Бога. Да, я - его слуга, посыльный, а сам
он грядет через чрево твое, дабы свершить страшный суд.
повергнуто, а доброта и святость, наконец, обретут бессмертие. Так, неу-
жели, вы выберете Верзяева?
переименованную улицу Горького. Она оглянулась назад, и на месте оранже-
вого храма, обнаружила серую ровную поверхность.
первая, была особенной.
домом Пашкова и восстановленным Храмом Христа, легли на прямой курс
вдоль широкого проспекта, упиравшегося в горы имени Ленина.
миллионы обычных, бестолковых людей. А она, мол, была растакая-этакая, и
всяких чудес и знамений, при ней - масса. Да позвольте ж, спросить, ка-
кого чуда вам еще требуется? Каких знамений, если мы с вами и так парим
над третьим Римом? Чего еще желать? А понял! Желаете ту самую гору под-
винуть. Сейчас, сейчас, газку подбавим, даром что грейдер, да и какой
грейдер, смотри - лезвие, будто туполевское крыло.
гора стала стремительно приближаться. Они пролетели над автомобильной
пробкой у метромоста, потом заложили вираж, едва не чиркнув по крыше
олимпийского стадиона, и пошли по траверсу горы.
ложим, пока, дорогая моя, он во чреве, так - лишь Армагедончик, без
этих, знатете ли, семи архаргелов, одним обойдемся. Ну-ка, музычку пос-
тавим, шестьсот шестедесят шесть килогерц. Он нажал кнопку встроеного
"Пионера", и зазвучала ледянящая душу палеонтологическая труба.
ру имени главного из них. Чего нам понимаешь Варенух с Сердюками жалеть,
все это дерьмо карикатурное, с Лоханкиными, Берлагами и прочими сереб-
рянными детьми серебрянного века. Спасуться лишь избранные, а не эти
слепки. Даешь красоту нечеловечскую, час пробил, грядет Апокалипсис.
возразила Маша.
бусурманские моря сойдет. Вот так сель будет!
наступила, и все вокруг есть настоящий ад.
смотровой площадки. Маша ухватилась за руку Виктора и закрыла глаза.
и больно сжал ее руку.
серое пространство следовало за летящим грейдером.
простонародье говорят, силлогизм и свободный полет, а, еще точнее, -
свободное падение сознания.
талогия и еще - свободное падение в пустоту. Вот оно и есть - чудо, ка-
тарсис человеческого организма, чем не Маргарита с метлой или Просто Ма-
рия с Арнольдом? Глянь, красота беспросветная, чудо пустоты. Где мы, кто
мы? Е-ге, погодь, щас лунная дорожка появится, гулять будем, эх, жаль,
гармонь забыл захватить, я ведь, Маша, на гармони - мастак, ведь это же
настоящее, а не то, что раньше было: Варенуха с Ноздревым. Ведь мы ж не
зря из людей манекенов настругали, чего там Шинель? Шинель, понимаешь,
прохудилась. Да, а новую-то сперли! Кудесники пера сперли, а оставили
нам кокаинщиков заместо человеков. Чего мы боялись снов разума, когда
душа не то что уснула, а просто сдохла.
няем, раз такого чуда мало.
обычная советская женщина, ну, может быть, с придурью.
ны, вы погорячились, Мария Ардалионовна. Не надо бросаться словами.
женщине, вам ли летающие блюдца да чумаковские крэмы за чудо принимать?
Господи помилуй, да вы в этих чудесах сама купаетесь.
же обливались не водой, а горючими слезами?
подумала, откуда это он про Альенде знает.
не писал.- Виктор бросив рычаг прикоснулся к ее горячей ладони. - Да
разве это - не настоящее чудо? Милая моя, единственная... Да что там
Альенде, вы на себя в зеркало взгляните, ведь такое поразительное чудо
посреди пустоты. Ведь чудо господне не в исцелениях и хождениях по во-
дам, не в полетах в межоблачном пространстве, ни, господи меня помилуй,
в глотании ножей и всяческой прочей азиатчине, чудо в том, что вы, ате-
истка с молодых корней и молочных соков, живете так, как будто есть еще
что-то, кроме вампиров, Воландов да .....Черного Барона, да, мало того,
что живете еще и любите, любите и знаете, что Господь Бог не три буквы
на трафаретке или Всемогущее Ничто. Ведь готовы плакать не только над
той Девой, но и над "Просто Марией"!
невозможно, до того жалко на их страдания смотреть.
кое, какая-то внутрення боль, и вместе с ее появлением грейдер опустился
Березин Федор
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Рыбаков Вячеслав