Чтение 53–й страницы книги ~Прощай, оружие!~

- Ты молодец.

- Я не боюсь. Только бы вот такси скорее приехало.

Мы услышали шум машины на улице и увидели свет от фар. Такси подъехало к
крыльцу, и я помог Кэтрин сесть, а шофер поставил чемодан на переднее
сиденье.

- В больницу, - сказал я.

Мы выехали на мостовую и стали подниматься в гору.

Когда мы подъехали к больнице, я взял чемодан, и мы вошли. Внизу за
конторкой сидела женщина, которая записала в книгу имя и фамилию Кэтрин,
возраст, адрес, сведения о родственниках и о религии. Кэтрин сказала, что у
нее нет никакой религии, и женщина поставила против этого слова в книге
черточку. Кэтрин сказала, что ее фамилия Генри.

- Я отведу вас в палату, - сказала женщина.

Мы поднялись на лифте. Женщина остановила лифт, и мы вышли и пошли за ней
по коридору. Кэтрин крепко держалась за мою руку.

- Вот это ваша палата, - сказала женщина. - Пожалуйста, раздевайтесь и
ложитесь в постель. Вот вам ночная сорочка.

- У меня есть ночная сорочка, - сказала Кэтрин.

- Вам удобнее будет в этой, - сказала женщина.

Я вышел и сел на стул в коридоре. [269]

- Теперь можете войти, - сказала сестра, стоя в дверях.

Кэтрин лежала на узкой кровати, в простой ночной сорочке с квадратным
вырезом, сделанной" казалось, из простого холста. Она улыбнулась мне.

- Теперь уже у меня хорошие схватки, - сказала она.

Сестра держала ее руку и следила за схватками по часам.

- Вот сейчас была сильная, - сказала Кэтрин. Я видел это по ее лицу.

- Где доктор? - спросил я у сестры.

- Спит внизу. Он придет, когда нужно будет. Я должна кое-что сделать
madame, - сказала сестра. - Будьте добры, выйдите опять.

Я вышел в коридор. Коридор был пустой, с двумя окнами и рядом затворенных
дверей по всей длине. В нем пахло больницей. Я сидел на стуле, и смотрел в
пол, и молился за Кэтрин.

- Можете войти, - сказала сестра. Я вошел.

- Это ты, милый? - сказала Кэтрин.

- Ну, как?

- Теперь уже совсем часто.

Ее лицо исказилось. Потом она улыбнулась.

- Вот это была настоящая. Пожалуйста, сестра, подложите мне опять руку
под спину.

- А вам так легче? - спросила сестра.

- Ты теперь уходи, милый, - сказала Кэтрин. - Иди поешь чего-нибудь.
Сестра говорит, это может тянуться очень долго.

- Первые роды обычно бывают затяжные, - сказала сестра.

- Пожалуйста, иди поешь чего-нибудь, - сказала Кэтрин. - Я себя хорошо
чувствую, правда.

- Я еще немного побуду, - сказал я.

Схватки повторялись совершенно регулярно, потом пошли реже. Кэтрин была
очень возбуждена. Когда ей было особенно больно, она говорила, что схватка
хорошая. Когда схватки стали слабее, она была разочарована и смущена.

- Ты уходи, милый, - сказала она. - При тебе мне как-то несвободно. - Ее
лицо исказилось. - Вот. Эта уже была лучше. Я так хочу быть хорошей же[270]
ной и родить без всяких фокусов. Пожалуйста, иди позавтракай, милый, а потом
приходи опять. Я не буду скучать без тебя. Сестра такая славная.

- У вас вполне хватит времени позавтракать, - сказала сестра.

- Хорошо, я пойду. До свидания, дорогая.

- До свидания, - сказала Кэтрин. - Позавтракай как следует, за меня тоже.

- Где тут можно позавтракать? - спросил я сестру.

- На нашей улице, у самой площади, есть кафе, - сказала она. - Там должно
быть открыто.

Уже светало. Я дошел пустой улицей до кафе. В окнах горел свет. Я вошел и
остановился у оцинкованной стойки, и старик буфетчик подал мне стакан белого
вина и бриошь. Бриошь была вчерашняя. Я макал ее в вино и потом еще выпил
чашку кофе.

- Что вы тут делаете в такой ранний час? - спросил старик.

- У меня жена рожает в больнице.

- Вот как! Ну, желаю счастья.

- Дайте мне еще стакан вина.

Он налил, слишком сильно наклонив бутылку, так что немного пролилось на
стойку. Я выпил, расплатился и вышел. На улице у всех домов стояли ведра с
отбросами в ожидании мусорщика. Одно ведро обнюхивала собака.

- Чего тебе там нужно? - спросил я и наклонился посмотреть, нет ли в
ведре чего-нибудь для нее; сверху была только кофейная гуща, сор и несколько
увядших цветков.

- Ничего нет, пес, - сказал я. Собака перешла на Другую сторону. Придя в
больницу, я поднялся по лестнице в тот этаж, где была Кэтрин, и по коридору.
дошел до ее дверей. Я постучался. Никто не отвечал. Я открыл дверь; палата
была пуста, только чемодан Кэтрин стоял на стуле и на крючке висел ее
халатик. Я вышел в коридор и стал искать кого-нибудь. Я увидел другую
сестру.

- Где madame Генри?

- Только что какую-то даму взяли в родильную.

- Где это?

- Пойдемте, я вам покажу. [271]

Она повела меня в конец коридора. Дверь родильной была приотворена. Я
увидел Кэтрин на столе, покрытую простыней. У стола стояла сестра, а с
другой стороны, возле каких-то цилиндров - доктор. Доктор держал в руке
резиновую маску, прикрепленную к трубке.

- Я дам вам халат, и вы сможете войти, - сказала сестра. - Идите,
пожалуйста, сюда.

Она надела на меня белый халат и заколола его сзади у ворота английской
булавкой.

- Теперь можете войти, - сказала она. Я вошел в комнату.

- Это ты, милый? - сказала Кэтрин напряженным голосом. - Что-то дело не
двигается.

- Вы monsieur Генри? - спросил доктор.

- Да. Как тут у вас, доктор?

- Все идет очень хорошо, - сказал доктор. - Мы перешли сюда, чтобы можно
было давать газ во время схваток.

- Дайте, - сказала Кэтрин.

Доктор накрыл ее лицо резиновой маской и повернул какой-то диск, и я
увидел, как Кэтрин глубоко и быстро задышала. Потом она оттолкнула маску.
Доктор выключил аппарат.

- Не очень сильная. Вот недавно была одна очень сильная. Доктор сделал
так, что меня как будто не было. Правда, доктор? - У нее был странный голос.
Он повысился на слове "доктор". Доктор улыбнулся.

- Дайте, - сказала Кэтрин. Она крепко прижала резину к лицу и быстро
дышала. Я услышал, как она слегка застонала. Потом она сдвинула маску и
улыбнулась.

- Эта была сильнее, - сказала она. - Это была очень сильная. Ты не
беспокойся, милый. Уходи. Позавтракай еще раз.

- Я побуду здесь, - сказал я.

Мы поехали в больницу около трех часов утра. В полдень Кэтрин все еще была в родильной. Схватки опять стали слабее. Вид у нее был очень усталый и измученный, но она все еще бодрилась.
[272]

- Никуда я не гожусь, милый, - сказала она. - Так обидно. Я думала, у
меня все пройдет очень легко. А теперь - вот, опять... - Она протянула руку
за маской и положила ее себе на лицо. Доктор повернул диск и следил за ней.
Схватка скоро кончилась.

- Эта так себе, - сказала Кэтрин. - Она улыбалась. - Мне ужасно нравится
этот газ. Чудесная вещь!

- Мы возьмем немного домой, - сказал я.

- {Сейчас еще будет}, - сказала Кэтрин торопливо. Доктор повернул диск и
посмотрел на часы.

- Какой теперь промежуток между схватками? - спросил я.

- Около минуты.

- Вы не голодны?

- Я сейчас пойду завтракать, - сказал он.

- Вам непременно нужно поесть, доктор, - сказала Кэтрин. - До чего мне
обидно, что я так долго вожусь. Может быть, мой муж сумеет давать мне газ
пока?

- Если хотите, - сказал доктор. - Будете поворачивать до цифры два.

- Понимаю, - сказал я. На диске была стрелка, и он вращался с помощью
рычажка.

- {Дайте}, - сказала Кэтрин. Она крепко прижала маску к лицу. Я повернул
диск до цифры два, а когда Кэтрин отняла маску, повернул его назад. Я был
очень рад, что доктор дал мне занятие.

- Это ты давал газ, милый? - спросила Кэтрин. Она погладила мою руку.

- Я.

- Какой ты хороший!

Она была немного пьяна от газа.

- Я поем в соседней комнате, - сказал доктор. - Чуть что - вы можете меня
позвать.

Я смотрел, как он ест; потом, немного погодя, я увидел, что он прилег и
курит папиросу. Время шло. Кэтрин все больше уставала.

- Как ты думаешь, я все-таки сумею родить? - спросила она.

- Конечно, сумеешь.

- Я стараюсь, как только могу. Я толкаю, но оно опять уходит. {Сейчас
будет. Дай скорей}. [273]