просто шипели - влюбленные ссорились. Таких вещей не
пересказывают, но, на беду, мисс Дрюс повторила несколько
раз слово "убийство". То ли она просила не убивать кого-то,
то ли говорила, что убийством нельзя защитить свою честь.
Не так уж часто обращаются с такими просьбами к джентльмену,
заглянувшему на чашку чая.
- Вы не заметили, - спросил священник, - очень ли
сердился доктор после той перепалки с секретарем и
полковником?
- Да вовсе нет, - живо отозвался Финз, - он и вполовину
не был так сердит, как секретарь. Это секретарь
разбушевался из-за подписей.
- Ну, а что вы скажете, - спросил отец Браун, - о самом
завещании?
- Полковник был очень богатый человек, и от его воли
многое зависело. Трейл не стал нам сообщать, какие
изменения внесены в завещание, но позже, а точнее - сегодня
утром, я узнал, что большая часть денег, первоначально
отписанных сыну, перешла к дочери. Я уже говорил вам, что
разгульный образ жизни моего друга Дональда приводил в
бешенство его отца.
- Мы все рассуждаем об убийстве, - задумчиво заметил отец
Браун, - а упустили из виду мотив. При данных
обстоятельствах скоропостижная смерть полковника выгоднее
всего мисс Дрюс.
- Господи! Как вы хладнокровно говорите, - воскликнул
Финз, взглянув на него с ужасом. - Неужели вы серьезно
думаете, что она...
- Она выходит замуж за доктора? - спросил отец Браун.
- Кое-кто не одобряет этого, - последовал ответ. - Но
доктора любят и ценят в округе, он искусный, преданный
своему делу хирург.
- Настолько преданный, - сказал отец Браун, - что берет с
собой хирургические инструменты, отправляясь в гости к даме.
Ведь был же у него хоть ланцет, когда он осматривал тело, а
до дому он, по-моему, добраться не успел.
Финз вскочил и удивленно уставился на него.
- То есть вы предполагаете, этим же самым ланцетом он...
Отец Браун покачал головой.
- Все наши предположения пока что - чистая фантазия, -
сказал он. - Тут не в том вопрос - кто или чем убил, а -
как? Заподозрить можно многих, и даже орудий убийства хоть
отбавляй - булавки, ножницы, ланцеты. А вот как убийца
оказался в беседке? Как даже булавка оказалась там?
Говоря это, священник рассеянно разглядывал потолок, но
при последних словах его взгляд оживился, словно он вдруг
заметил на потолке какую-то необыкновенную муху.
- Ну, так как же все-таки, по-вашему? - спросил молодой
человек. - Что вы посоветуете мне, у вас такой богатый
опыт?
- Боюсь, я мало чем могу помочь, - сказал отец Браун,
вздохнув. - Трудно о чем- либо судить, не побывав на месте
преступления, да и людей я не видел. Пока вы только можете
возвратиться туда и продолжить расследование. Сейчас, как я
понимаю, это в какой-то мере взял на себя ваш друг из
индийской полиции. Я бы вам посоветовал поскорее выяснить,
каковы его успехи. Посмотрите, что там делает ваш
сыщик-любитель. Может быть, уже есть новости.
Когда гости - двуногий и четвероногий - удалились, отец
Браун взял карандаш и, вернувшись к прерванному занятию,
стал составлять план проповеди об энциклике Rerum Novarum
(1). Тема была обширна, и план пришлось несколько раз
перекраивать, вот почему за тем же занятием он сидел и двумя
днями позже, когда в комнату снова вбежала большая черная
собака и стала возбужденно и радостно прыгать на него.
Вошедший вслед за нею хозяин был также возбужден, но его
возбуждение выражалось вовсе не в такой приятной форме:
голубые глаза его, казалось, готовы были выскочить из орбит,
лицо было взволнованным и даже немного побледнело.
- Вы мне велели, - начал он без предисловия, - выяснить,
что делает Гарри Дрюс. Знаете что он сделал?
Священник промолчал, и гость запальчиво продолжил:
- Я скажу вам, что он сделал. Он покончил с собой.
Губы отца Брауна лишь слегка зашевелились и то, что он
пробормотал, не имело никакого отношения ни к нашей истории,
ни даже к нашему миру.
- Вы иногда просто пугаете меня, - сказа Финз. - Вы...
неужели вы этого ожидали?
- Считал возможным, - ответил отец Браун. - Я именно
поэтому и просил вас выяснить чем он занят. Я надеялся, что
время еще есть.
- Тело обнаружил я, - чуть хрипловато начал Финз. -
Никогда не видел более жуткого зрелища. Выйдя в сад, я
сразу почувствовал - там случилось еще что-то, кроме
убийства. Так же, как прежде, колыхалась сплошная масса
цветов, подступая синими клиньями к черному проему входа в
старенькую серую беседку; но мне казалось, что это бесы
пляшут перед входом в преисподнюю. Я поглядел вокруг; все
как будто было на месте, но мне стало мерещиться, что как-то
изменились самые очертания небосвода. И вдруг я понял, в
чем дело. Я привык к тому, что за оградой на фоне моря
видна Скала Судьбы. Ее не было.
Отец Браун поднял голову и слушал очень внимательно.
- Это было все равно, как если бы снялась с места гора
или луна упала с неба; а ведь я всегда, конечно, знал, что
эту каменную глыбу очень легко свалить. Что-то будто
обожгло меня; я пробежал по дорожке и прорвался напролом
через живую изгородь, как сквозь паутину. Кстати, изгородь
и вправду оказалась жиденькой, она лишь выглядела плотной,
поскольку до сих пор никто сквозь нее не ломился. У моря я
увидел каменную глыбу свалившуюся с пьедестала; бедняга
Гарри Дрюс лежал под ней, как обломок разбитого судна.
Одной рукой он обхватывал камень, словно бы стаскивая его на
себя; а рядом на буром песке большими расползающимися
буквами он нацарапал "Скала Судьбы да падет на безумца".
- Все это случилось из-за завещания, - заговорил отец
Браун. - Сын попал в немилость, и племянник решил сыграть
ва-банк; особенно - после того, как дядя пригласил его к
себе в один день со стряпчим и очень ласково принял. Это
был его последний шанс, из полиции его выгнали; он
проигрался дотла в Монте-Карло. Когда же он узнал, что убил
родного дядю понапрасну, он убил и себя.
- Да погодите вы! - крикнул растерянный Финз. - Я за
вами никак не поспею.
- Кстати о завещании, - невозмутимо продолжал отец Браун,
- пока я не забыл или мы с вами не перешли к более важным
темам. Мне кажется, эта история с доктором объясняется
просто. Я даже припоминаю, что слышал где-то обе фамилии.
Этот ваш доктор - французский аристократ, маркиз де Вийон.
Но при этом он ярый республиканец и, отказавшись от титула,
стал носить давно забытое родовое имя. Гражданин Рикетти
(2) на десять дней сбил с толку всю Европу.
- Что это значит? - изумленно спросил молодой человек.
- Так, ничего, - сказал священник. - В девяти случаях из
десяти люди скрываются под чужим именем из жульнических
побуждений, здесь же соображения - самые высокие. В том-то
и соль шутки доктора по поводу американцев, не имеющих имен
- то есть титулов. В Англии маркиза Хартингтона никто не
называет мистером Хартингтоном, но во Франции маркиз де
Вийон сплошь и рядом именуется мсье де Вийоном. Вот ему и
пришлось заодно изменить и фамилию. А что до разговора
влюбленных об убийстве, я думаю, и в том случае повинен
французский этикет. Доктор собирался вызвать Флойда на
дуэль, а девушка его отговаривала.
- Вот оно что! - встрепенувшись, протянул Финз. - Ну,
тогда я понял, на что она намекала.
- О чем вы это? - с улыбкой спросил священник.
- Видите ли, - отозвался молодой человек, - это случилось
прямо перед тем, как я нашел тело бедного Гарри, но я так
переволновался, что все забыл. Разве станешь помнить об
идиллической картинке после того, как столкнулся с
трагедией? Когда я шел к дому полковника, я встретил его
дочь с доктором Валантэном. Она, конечно, была в трауре, а
доктор всегда носит черное, будто собрался на похороны, но
вид у них был не такой уж похоронный. Мне еще не
приходилось встречать пары, столь радостной и веселой и в то
же время сдержанной. Они остановились поздороваться со
мной, и мисс Дрюс сказала, что они поженились и живут в
маленьком домике на окраине городка, где доктор продолжает
практиковать. Я удивился, так как знал, что по завещанию
Шилова Юлия
Перумов Ник
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Браун Дэн
Березин Федор