- но великан усвистал от одного тычка как воздушный шарик.
духи с оборотнями, но и всякие переростки, циклопы с гигантами, тоже были
нитеплазменные. Пригласили бы меня в темное Средневековье, я бы стал там
лучом света, отличился бы на поприще борьбы с нечистой силой, отбирая
лавры у клерикалов.
счастью, оказался того же "правого" знака.
время как Шошана аккуратно прислонилась к елке. Когда через пять минут
собрался дальше в путь, то определил, что напрочь приклеился задницей к
сидению. Сильно бился, устроил конвульсиум, но сняться не смог. Хотела мне
Шошана пособить, но ее так стало притягивать, что я еле успел ее отогнать.
Потом я уже похитрее сделался, пытался сняться с заколдованного пенька
аккуратным кручением. И опять ничего радостного. Уже согласился с тем, что
видно судьба мне исчахнуть на этой полешке. Лишь когда Шошана с
почтительного расстояния уговорила меня расслабиться, дело моего спасения
заладилось. Мирные пульсации угомонили мои напряженные мышцы, "правый"
заряд тела упал до приемлемого уровня, и мне удалось сняться с вражеского
"левого" пенька, не оставив на нем "бубенцы" и прочие интимные
принадлежности. А что, разве столь страшный урон не терпели мужики,
попадавшие в схожие переделки на Земле?
левозаряженными предметами, надо старательно понижать свой собственный
правый заряд.
обстоятельства.
преодолевать по-змеиному: ползком, извиваясь и забирая вбок.
уже не мерзость, что ли?
Как и сила.
самом деле, чем слабее и "травояднее" какой-нибудь вид животных, тем
больше времени он уделяет любовным делам и меньше занимается выяснением
отношений.
базовые энергии в нашем мире тратятся на мириады хитросплетений. В которых
теряется почти вся мощь, хотя, конечно, при этом образовываются известные
нам вещества и поля. Йоги, факиры и прочие фемы пользуются небольшими
остатками базовых энергий, чего хватает лишь на мелкие фокусы с
резонансами. А вот у Плазмонта все изначальные силы в полном распоряжении,
потому что его энергетические каналы тянутся из колодцев
предматериальности до самого макромира, никуда особо не впутываясь и не
теряя мощности.
чтобы вернуться к более интересной.
стараясь не ошибиться с импульсами движения.
коллективы и организации, даже гены и физиологии. Остались лишь сгустки
мужской и женской энергии, "плюс" и "минус", "лево" и "право". Оголенные
души, одни средь чужой бесконечности, боясь растормошить ее, облекали друг
друга, наверное, как при самом первом слиянии мужских и женских гамет
каких-то малярийных плазмодиев. Не было поз и выкрутас, нечего было
показать зрителям - если бы таковые имелись - просто максимально возможное
слипание. Собственно, и физические обстоятельства вынуждали быть ласковыми
и деликатными.
застежками, что более тяжкого рейса у него не случалось. Хотя шкипер был
не зелен, отнюдь. О чем свидетельствовала седина, вернее большая
проплешина. Красные прожилки на носу и в глазах тоже говорили о многом.
Причем, не только о пристрастии к "Джонни Уокеру".
Меркурий, вернее, на орбитальный комплекс "Меркурий-4" пятьсот тонн
снабженческих грузов, принял навалом молибденовый полуфабрикат в чушках и
платину в слитках. После окончания грузовых работ грамотно оформил
приемо-сдаточные документы, получил от диспетчера полетное задание и
мотнулся на "челноке" в орбитальный Хунахуна, чтобы отрешиться от трудов и
скучного течения времени. Провел там трудную ночь в стальных и
электрических - то есть индустриальных - объятиях двух мутанток. В триста
трудовых мозолистых имперок обошелся сексуальный отдых (кто назвал это
отдыхом?). На следующее утро, грустно разминая помятые кости, Сэмпсон
выслушивал техника, оттестировавшего бортовые системы, и инженера по
силовым установкам. Те нудно рассказывали, как всю ночь спасали погибающий
из-за дефектов корабль своими аварийно-ремонтными работами. И шкиперу,
невзирая на стремительно падающее настроение, оставалось только
предоставить назойливым людям свою кредитную карточку.
знал, какая свирепая бяка притаилась впереди.
"Bloody Mary" не было приспособлено под извоз пассажиров. И, чтобы
мотаться сюда и туда, где подворачивался удачный фрахт, имело маршевую
двигательную установку, горячим сердцем которой был реактор типа "ядерная
лампа" с газовой активной зоной.
ускорять кровавую старушку "Mary" до третьей космической, выводя заодно на
необходимую траекторию. Тем временем урановая плазма набирала требуемую
температуру в 5000К, чем запрещено было заниматься в космопорте. Буксиры
отцепились на скорости пятнадцать километров в секунду, далее ядерный
двигатель должен был разогнать суденышко до тридцати километров в секунду
и благополучно отключиться. Когда судно уже накрутило восемьдесят тысяч
километров на пути от Меркурия, вышел на связь некто с рейса 13 судоходной
компании "Клипперные гонки" и неожиданно понес ахинею. Когда странная
связь наконец оборвалась, шкипер Брауни проверил свои навигационные и
баллистические параметры, потом "Меркурий-4" прогудел ему своим мощным
передатчиком, что судно, с которого поступила ахинея, находилось в
пиратских руках и совсем недавно разбилось где-то на поверхности планеты.
эфире ерундой. Почему упал рейс 13? Пираты вряд ли жаждали посадки на
Меркурий, уж скорее им хотелось как-нибудь оторваться на маневровых
двигателях от планетного притяжения. Даже если по беспросветной тупости
бандиты стали бы погонять судно в сторону планеты, автоматические пилотные
системы не позволили бы ему свалиться вниз со стационарной
околомеркурианской орбиты. Значит, рейс 13 был сбит или каким-то другим
образом уничтожен властями Меркурия. В любом случае, прежде всяких
ликвидаций, власти обязаны были связаться с Адмиралтейством или хотя бы
базой Меркурианской эскадры. И вояки наверняка бы предложили куда более
надежные и безопасные средства перехвата судна и обезвреживания пиратов. А
так было не за здорово живешь угроблено двадцать восемь человек.
изничтожении пиратов, значит, те в натуре знали какую-то тайну. Тайну,
способную подгадить меркурианской верхушке, в первую очередь
самодурам-казнокрадам из "Дубков" и "Вязов".
компании, потому что они редко нанимали мелких частников вроде него для
перевозок своих грузов. А если и нанимали, то по-хамски ужимали сумму
фрахта вполовину. И некуда было деться от этих соплистов-монополистов;
если благородно откажешься, то полетишь обратно порожняком.
основную и резервную записи своего разговора с рейсом 13, а по прибытии на
Марс аккуратно приложить их к своим рапортам Адмиралтейству и Департаменту
Торгового Флота.
установка. Нагло и беспричинно потянулась вверх температура в активной
зоне реактора, примерно на сто градусов каждые десять минут. Это означало,
что буферный газ аргон скоро перестанет защищать прозрачные стенки
"ядерной лампы" и урановая плазма начнет, замутняя, лихо конденсироваться
на них. Ох, лихо. А тепло, соответственно, уже не сможет излучаться и
разогревать водород, пока что пышущий из дюз. В итоге... жутко подумать и
даже зажмурить глаза - чертова "лампа" страшно бубухнет, из нее рванется
на волю сто тысяч джиннов, и Сэмпсон сам превратится в плазму,
размазывающуюся по просторам космоса...
своей помощью.
плазмы на судах типа "Mary" не была предусмотрена, как впрочем и
беспардонные прыжки температуры. Сэмпсон перекрыл клапана на системах
подачи ядерного топлива, но это помогло слабо. Увеличил впрыскивание
аргона, но урановая плазма уже пошла вовсю смешиваться с инертным газом,
отчего буферный слой приказал долго жить.
Василису Абрамовну - почему она называла себя полинезийкой? Наверное, уже
не сбыться их стародавней мечте устроить маленькую ферму на Каллисто под