на Серые Равнины. Но тут Рагар коснулся его плеча, и гнев Конана вдруг
растаял, как снег под лучами весеннего солнца. Ему стало смешно.
Кром справедливый и мудрый бог, который не суется в дела людей и не творит
зла... а вот о стигийском Сете этого не скажешь!
взглядом.
ты еще раз...
Что значат твои огненные демоны по сравнению с женщиной! Скоро ты
отправишься сражаться с ними, а я останусь здесь с этой стигийской
змейкой... Так кто же из нас храбрее? Кто настоящий герой?
ее висков, стиснул пальцы, словно зажимая в кулаке пучок невидимых и
неощутимых нитей, потом как бы отшвырнул их - за борт, в море. Огонек
ярости, разгоравшийся в глазах стигийки, погас; поджав губы, она окинула
Конана неодобрительным взором и сказала:
все!
Калла спросила: - Так я могу говорить?
девушкой он не произнес ни слова, однако жесты его странным образом
вселили успокоение в души киммерийца и стигийки; внезапно они даже
улыбнулись друг другу, будто бы все сказанное было шуткой.
духи, что обитают в них, то и дело трясут землю, заливают ее реками
пламени и, случается, разрушают города, губят людей... Так?
кто живут у ее подножья, тоже обречены на смерть?
- внезапно выпалила Калла, сверкая глазами. - Я хочу знать, ко всем ли
таким горам бог отправляет своих служителей, чтобы они закляли огненных
демонов! Я хочу знать, почему им это не удается - ведь ты сам признал, что
подземные духи не раз губили людей! И я хочу знать, зачем же тогда ты
пришел именно сюда, на этот проклятый остров? Чтобы найти тут свою смерть?
- К изумлению Конана, на глазах девушки выступили слезы.
все сводится к одному: стоит ли мне лезть на этот кардальский вулкан, или
лучше держаться от него подальше...
вопросы, заданные девушкой, приходили в голову и ему - только победа или
смерть Рагара волновали киммерийца в гораздо меньшей степени, чем его
подружку.
аргосец, подняв взгляд на смуглое личико Каллы. - Как ты думаешь, что
сделают люди, увидев над ней столб дыма? Что бы сделала ты сама?
поспешили бы убраться подальше.
запад или восток, ушла пешком, умчалась на коне, уехала в повозке... А
куда им бежать? - Он махнул рукой в сторону берега. - Вокруг океан,
кораблей мало, до Бараха плыть пять дней с попутным ветром, до Побережья
Пиктов и того дольше... Может, десятая часть и спасется, а остальные
обречены на гибель. Понимаешь, обречены, и выхода у них нет! Это
несправедливо, и это нарушает Великое Равновесие мира.
доводилось слышать о Великом Равновесии. Вероятно, одни боги стремились
поддержать его, другие - опрокинуть, ввергнув мир в пучину хаоса; третьи
же, подобно Крому, взирали на эту борьбу с полным равнодушием. Может быть,
они-то и являлись наиболее мудрыми во всем божественном пантеоне.
должны оставаться какие-то шансы? - спросила Калла. - Хотя бы надежда на
побег?
где обстоятельства не позволяют людям выбирать, Митра направляет своего
слугу...
заметно шевелились, и, хотя Конан не мог расслышать ни слова, он
догадался, что аргосец творит молитву.
полдень. За мысом береговая полоса оказалась изрезанной шхерами,
извилистыми протоками и бухтами, которые окружали барьеры застывшей лавы;
вероятно, с вершин Пламенных гор сюда не раз текли реки расплавленного
камня, вступая в поединок с океанскими водами. Однако земля эта не
выглядела безжизненной: здесь и там торчали довольно высокие деревья,
поверхность же старого лавового поля заросла кустарником и невысокой
травой.
промерять глубину; к счастью, тут не было ни отмелей, ни рифов, ни опасных
подводных скал. Спустя некоторое время корабль неторопливо, на пяти парах
весел, скользнул к темной базальтовой стене: загрохотали якорные цепи,
дружно ухнули мореходы, упираясь шестами в гладкий камень, и "Громовая
Стрела" замерла.
расплывалось огромное черное облако. Из него падал пепел, окутывая серой
пеленой деревья и травы; он ложился на прибрежные камни, на листву, на
воду, на палубу корабля, на плечи и лица людей. Метель, подумал Конан,
поглядывая на стоявших рядом Рагара и Каллу; бронзовый шлем на головке
девушки уже потерял блеск, а темно-синее шелковое одеяние аргосца стало
сизым и тусклым.
не белая, а темная. Пепел был теплым, но скоро его хлопья начнут жечь,
словно кристаллики льда, потом еще сильнее... Конан припомнил, как в
северных краях, в круговерти пурги, танцуют снежные девы, дочери Имира,
заманивая путников в свои холодные объятья. Кто запляшет здесь, когда под
раскаленным пеплом и камнями обратятся в прах деревья и травы? Огненные
саламандры? Драконы в пламенной чешуе? Чудища, дыханье которых плавит
скалы? Помрачнев, киммериец насупил брови; ему было неприятно сознавать
собственное бессилие.
раскатами. Почва ощутимо подрагивала; гигантский змей, затаившийся в жерле
вулкана, пробовал свои силы. До вечера было еще далеко, но над землей и
водами сгущался сумрак; туча пепла и дыма расползалась над обреченным
островом, застилая солнечный свет. Конан поднял лицо к небу, всматриваясь
в потускневший лик великого Митры, Подателя Жизни. Неужели Светоносный был
не в силах сам совладать с огненными демонами? Или ему для этого
требовалась помощь человека - такого, как Рагар?
своему капитану; глаза его, от волнения и страха, косили вдвое сильней,
чем обычно.
пробормотал он. - Темно, жарко, и скалы трясутся так, словно сам Нергал
чешет пятки под землей. Хорошо бы... гм... - кормчий запнулся и метнул
быстрый взгляд на Рагара.
Ну, я готов! - он сделал шаг к сходням, переброшенным на берег.
- Я хочу тебя проводить - хотя бы до тех дубов, которые ты собираешься
повести в битву! Выпить по чаше вина, плюнуть в морды огненных демонов и
послушать, как они зашипят!
до половины дороги. Дальше я пойду сам.
на палубе.
Конан на мгновение призадумался. - Вино бери аргосское, а чаши - побольше.
Да прикрой их чем-нибудь от этой дряни, что сыплется с небес!
лица, пробормотала:
страшными...
лестнице; по прежнему опыту он знал, что спорить с ней бесполезно. Друг за
Никитин Юрий
Грабб Джеф
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия