Чтение 53–й страницы книги ~Запертая комната~

мусорщиков. Она пробежала в глубь коридора, очутилась в каком-то чулане и
спрятала сумку в деревянный сундук в углу. Дождалась, когда мусорщики
хлопнули дверью, и поспешно покинула дом.

На другое утро Монита вылетела за границу.

Мечтой всей ее жизни было увидеть Венецию, и уже через сутки после
ограбления она прилетела туда вместе с Моной. Oни недолго пробыли в Венеции,
всего два дня - было туго с гостиницей, к тому же стояла невыносимая жара,
усугубляемая вонью от каналов. Уж лучше приехать еще раз, когда схлынет
наплыв туристов.

Монита взяла билеты на поезд до Триеста, оттуда они проехали в Югославию,
в маленький истрийский городок, где и остановились.

Черная нейлоновая сумка с восемьюдесятью семью тысячами шведских крон
лежала в платяном шкафу ее номера, в одном из чемоданов. Монита не раз
говорила себе, что надо придумать более надежное место. Ничего, на днях
съездит в Триест и поместит деньги в банк.

Американца не оказалось дома, тогда она прошла в сад и села на траву,
прислонясь спиной к дереву; кажется, это была пиния.

Подобрав ноги и положив подбородок на колени, Монита смотрела на
Адриатическое море.

Воздух был на редкость прозрачный, хорошо видно линию горизонта и светлый
пассажирский катер, спешащий к гавани.

Прибрежные утесы, белый пляж и переливающийся синевой залив выглядели
очень заманчиво. Что ж, посидит немного и пойдет искупается...

Начальник ЦПУ вызвал члена коллегии Стига Мальма, и тот не замедлил
явиться в просторный, светлый угловой кабинет, расположенный в самом старом
из зданий полицейского управления.

На малиновом ковре лежал ромб солнечного света, сквозь закрытые окна
пробивался гул от стройки, где прокладывалась новая линия метро.

Речь шла о Мартине Беке.

- Ты ведь гораздо чаще моего встречался с ним,- говорил начальник ЦПУ.-
Когда у него был отпуск после ранения и теперь, в эти две недели, когда он
вышел на работу. Как он тебе?

- Смотря что ты подразумеваешь,- ответил Мальм.- Ты про здоровье
спрашиваешь?

- О его физической форме пусть врачи судят. По-моему, он совсем
оправился. Меня больше интересует, что ты думаешь о состоянии его психики.

Стиг Мальм пригладил свои холеные кудри.

- Гм... Как бы это сказать...

Дальше ничего не последовало, и, не дождавшись продолжения, начальник ЦПУ
заговорил сам с легким раздражением в голосе:

- Я не требую от тебя глубокого психологического анализа. Просто хотелось
бы услышать, какое впечатление он на тебя сейчас производит.

- И не так уж часто я с ним сталкивался,- уклончиво произнес Мальм.

- Во всяком случае, чаще, чем я,- настаивал начальник ЦПУ.- Тот он или не
тот?

- Ты хочешь знать, тот ли он, что прежде был, до ранения? Да нет,
пожалуй, не тот. Но ведь он долго болел, большой перерыв был, ему нужно
какое-то время, чтобы втянуться в работу.

- Ну а в какую сторону он, по-твоему, изменился?

Мальм неуверенно посмотрел на шефа.

- Да уж во всяком случае, не в лучшую. Он всегда был себе на уме и со
странностями. Ну и склонен слишком много на себя брать.

Начальник ЦПУ наклонил голову и сморщил лоб.

- В самом деле? Да, пожалуй, это верно, однако прежде он успешно
справлялся со всеми заданиями. Или по-твоему, он теперь стал больше
своевольничать?

- Трудно сказать... Ведь он всего две недели как вышел на работу...

- По-моему, он какой-то несобранный,- сказал начальник ЦПУ.- Хватка уже
не та. Взять хоть его последнее дело, этот смертный случай на Бергсгатан.

- Да-да,- подхватил Мальм.- Это дело он вел неважно.

- Отвратительно! Больше того - какую нелепую версию предложил! Спасибо,
пресса не заинтересовалась этим делом. Правда, еще не поздно, того и гляди,
просочиться что-нибудь. Вряд ли это будет полезно для нас, а для Бека и
подавно.

- Да, тут я просто теряюсь,- сказал Мальм.- У него там многое буквально
из пальца высосано. А это мнимое признание... Я даже слов не нахожу.

Начальник ЦПУ встал, подошел к окну, выходящему на Агнегатан, и уставился
на ратушу напротив. Постоял так несколько минут, потом вернулся на место,
положил ладони на стол, внимательно осмотрел свои ногти и возвестил:

- Я много думал об этой истории. Сам понимаешь, она меня беспокоит, тем
более что мы ведь собирались назначить Бека начальником управления.

Он помолчал. Мальм внимательно слушал.

- И вот к какому выводу я пришел,- снова заговорил начальник.- Когда
посмотришь, как Бек вел дело этого... этого...

- Свярда,- подсказал Мальм.

- Что? Ладно, пускай Свярда. Так вот - все поведение Бека
свидетельствует, что он вроде бы не в своей тарелке, как по-твоему?

- По-моему, очень похоже на то, что он спятил,- сказал Мальм.

- Ну до этого, будем надеяться, еще не дошло. Но какой-то сдвиг в
психике, несомненно, есть, а потому я предложил бы подождать и поглядеть -
серьезно это или речь идет о временном последствии его болезни.

Начальник ЦПУ оторвал ладони от стола и снова опустил их.

- Словом... В данный момент я посчитал бы несколько рискованным
рекомендовать его на должность начальника управления. Пусть еще поработает
на старом месте, а там будет видно. Все равно ведь этот вопрос обсуждался
только предварительно, на коллегию не выносился. Так что предлагаю снять его
с повестки дня и отложить до поры до времени. У меня есть другие, более
подходящие кандидаты на эту должность, а Беку необязательно знать, что
обсуждалась его кандидатура, и ему не обидно будет. Ну как?

- Правильно,- сказал Мальм.- Это разумное решение.

Начальник ЦПУ встал и открыл дверь: Мальм тотчас сорвался с места.

- Вот именно,- заключил начальник ЦПУ, затворяя за ним дверь.- Весьма
разумное решение.

Когда слух о том, что повышение отменяется, через два часа дошел до
Мартина Бека, он, в виде исключения, вынужден был согласиться с начальником
ЦПУ.

Решение и впрямь было на редкость разумным.

Филип Трезор Мауритсон ходил взад и вперед по камере.

Ему не сиделось на месте, и мысли его тоже не знали покоя. Правда, со
временем они сильно упростились и теперь свелись всего к нескольким
вопросам.

Что, собственно, произошло?

Как это могло получиться?

Он тщетно доискивался ответа.

Дежурные наблюдатели уже докладывали о нем тюремному психиатру. На
следующей неделе они собирались обратиться еще и к священнику.

Мауритсон все требовал, чтобы ему что-то объяснили. А священник - мастак
объяснять, пусть попробует.

Заключенный лежал неподвижно на нарах во мраке. Ему не спалось.

Он думал.

Что же случилось, черт побери?

Как все это вышло?

Кто-то должен знать ответ.

Кто?

1 Чарлз Гито в июле 1881 года смертельно ранил двадцатого президента США
- Гарфилда.- Здесь и далее примечания переводчиков.

2 Я - фотоаппарат (англ.).

3 "Партайтаг в Нюрнберге" - имеется в виду документальный фильм об одном
из сборищ немецких фашистов.

4 Гейдрих - гитлеровский палач, убит в 1942 году патриотами в
Чехословакии. Интерпол - международная организация уголовной полиции.

5 Навеки твой (англ.).

6 Оставить корабль {англ.).

7 "Кларте"- первое международное объединение прогрессивных деятелей
культуры. Основано в Париже в 1919 году. Скандинавские страны присоединились
к нему в начале двадцатых годов.

8 Объединенные группы поддержки Национального фронта освобождения Южного
Вьетнама. В настоящее время эта организация распущена.

9 Балаклавский бой произошел в октябре 1854 года во время Крымской воины.
Дэвид Битти - английский адмирал, во время первой мировой войны участвовал в
боях у Гельголанда, у Догтер-банки, в Ютландском сражении.