Чтение 53–й страницы книги ~Никто, кроме тебя~

живые.

- А мертвые где? - Ворона решил, что Комбат употребил образное
выражение.

И тут его взгляд упал на три деревянных ящика.

- Привидений я не боюсь, но с покойниками так близко контачить...

- Лучше бы помолчал, - проворчал Комбат. - Здесь все-таки женщина.
Вот если она раскапризничается, тогда мало не покажется.

- Все, заткнулся.

Чтобы обезопасить на всякий случай машину и пассажиров, Гидж-Иван
полетел над морем, держась примерно в километре от берега. Так немного
спокойнее - не ждешь выстрела снизу в брюхо. Топливо в баках подходило к
концу и на заправку по прежней схеме рассчитывать не приходится.
Впрочем, до российской территории запаса должно хватить.

Комбат молчал. Неужто удалось? Получилось почти все, что обещал себе
и павшим? Лучше не думать, чтобы не сглазить раньше времени. Всякое
может случиться. Да, корпус, у машины бронированный, но одно точное
попадание в хвостовую балку перебивает трансмиссию. Именно так были
сбиты девяносто процентов ?вертушек? в Афгане.

Теперь уже от Рублева мало что зависело, и он невольно расслабился,
прикидывая, когда сможет снять бинты. Внизу блистал и переливался
Каспий, виден был пенный след от катера. Возле берега, при небольшой
глубине, море было зеленоватым. Дальше зеленый цвет темнел и плавно
переходил в синеву, на которую больно было смотреть от тысяч ярчайших
искр.

Гидж-Иван вел машину уверенно, но состояние его оставляло желать
лучшего. Бормотал себе под нос, то спрашивая, то отвечая. Прислушавшись,
можно было разобрать дискуссию с самим собой по поводу
тактико-технических характеристик летательных аппаратов. Но даже профан
мог бы заметить полное не правдоподобие цифр - таких машин даже близко
не существовало в реальности.

"Ты уверен, что он нас довезет?? - одними глазами спросил Ворона.

Комбат кивнул.

Спасенный заложник молчал, ноздри его вздрагивали. Как будто
тяготится неприятным запахом, не в силах уйти от него, спрятаться.
Запахом человеческих костей? Запахом свалки, въевшимся в кожу Комбата,
запахом дыма? Или стального корпуса, разгоряченного долгим полетом и
прямыми солнечными лучами? Может, просто укачало человека, дурно ему?

- Потерпи, браток.

Освобожденный заложник кивнул и выставил ладонь перед лицом - все в
порядке, продержусь.

- Можно поглядеть? - Алла потянулась к автомату, лежащему на коленях
у Комбата. - Никогда в жизни не видела.

Рублев не успел еще ответить, Алла потянула ?Калашникова? к себе, и в
следующую секунду неожиданно резким движением бывший заложник вырвал
оружие у нее из рук.

- Я очень извиняюсь, но придется разворачиваться!

Странное сочетание вежливости с угрожающе выставленным дулом поначалу
сбило Комбата с толку.

- Отдай! - взвизгнула Алла и попыталась уцепиться за приклад.

С тем же вежливым выражением ?заложник? ударил ее левой по лицу.
Ударил не глядя - следил за теми, кто представлял реальную опасность.

Комбату стало ясно: последний шаг из тысячи может оказаться шагом в
пустоту. Он смотрел в глаза человеку с автоматом и не видел в них ни
фанатичной храбрости, ни страха.

- Что тебе надо? - Рублеву хотелось понять своего нового противника.

- Ничего. Просто с вами мне не по пути.

- Хочешь сойти?

Комбат знал, что топлива у них в обрез и даже для виду снижаться
рискованно - как раз этих литров может потом не хватить.

- Сойдем вместе. А то я уже видел, как вы работаете. Под кустом не
спрячешься: шарахнете с высоты. Всех мне не нужно. Кого-нибудь одного
для гарантии безопасности.

- Договорились, - согласился Комбат. И бросил взгляд на пилота:
может, все-таки снизимся? Не надо углубляться слишком далеко -
достаточно сбросить их где-нибудь на пляже. Оказавшись с этим оборотнем
один на один. Комбат быстро бы с ним разобрался. А здесь не хотел
рисковать.

- Лучше кого-нибудь из них двоих, - Бурмистров кивнул в сторону Аллы
и Вороны.

- Возьми лучше отступных, - предложил щуплый парень в черных джинсах
и майке. - Двадцать штук тебя устроит? А ракеты можно сейчас расстрелять
над водой. Сколько их там осталось - пара штук.

- Расстреливайте, я не против, - пожал плечами Игорь-Ибрагим.

Собственный запах окончательно выбил его из колеи. С этим нужно было
что-то делать.

- Но если через минуту я не увижу признаков снижения, открою огонь.

- Ты здесь так хорошо устроился? - спросила Алла, с трудом шевеля
распухшими окровавленными губами.

- Просто война еще не закончена, - криво усмехнулся Бурмистров.

Сопоставив факты, Комбат уловил удивительное сходство между западней
в аэропорту и мистификацией этого человека, не успевшего скрыться из
санатория. Везде знакомый почерк. И там и тут - заложники, попытка
сыграть на самых чувствительных струнах. Комбата осенило. А ведь это его
придумка! А чечены и местные кадры только пытались воплотить его замысел
в жизнь!

Рублев еще не опомнился от своей догадки, как пол вдруг резко
накренился. Это Гидж-Иван решился на маневр, рискуя потерять
устойчивость и перевернуть машину брюхом вверх.

Алла взвизгнула, фальшивый заложник нажал на спусковой крючок, и в ту
же секунду Комбат прижал его всей массой своего тела и ухватил за горло.
Пули гулко ударили о внутреннюю обшивку корпуса, срикошетили по
несколько раз. Потом пальцы Бурмистрова разжались, автомат выскользнул
на пол.

Через секунду, когда вертолет снова выровнялся, Комбат услышал за
спиной стон Вороны. Оглянулся и увидел намокшую, прилипшую к телу черную
майку. Ударил наотмашь полузадушенного противника - чтобы вырубить
наверняка и освободить себе руки. Бурмистров грохнулся на пол, а Комбат
поспешил к Вороне.

- Тихо ты. Дай посмотрю.

- Пустяки. Лучше смотри, чтобы он снова чего не выкинул.

Рана в самом деле оказалась неопасной - одна из срикошетивших пуль
чиркнула по плечу, выпустив из Вороны неожиданно много крови - чуть не
стакан ее вытек на майку, прежде чем удалось остановить.

- Герои в бинтах, - сыронизировал Ворона над собой и Рублевым. -
Жалко нет фоторепортеров.

Комбат приобнял их с Аллой, и все трое одновременно стукнулись лбами.
Пора возвращать в Отечество этих заблудших детей России.

...Бурмистров очнулся от собственного запаха. Он валялся беспомощный
среди этих людей, с завязанными за спиной руками. Все достигнутое за
последние годы оказалось самообманом. Он так же слаб и ничтожен, как
всегда. Даже сейчас, когда преодолел страх. Слаб, потому что он ни за
кого - ни за своих, ни за врагов. Одних ненавидит, других презирает. И
эта слабость столь же невыносима, как запах собственного тела.

Сдвинуться незаметно: на сантиметр, потом еще на один. Надо покончить
с этим замкнутым кругом. По крайней мере сам с собой он еще в силах
расправиться. Жаль только не увидит потом фотоснимка - не увидит, что с
ним случится после падения с такой высоты. Это было бы самым большим
наслаждением...

Внутрь ворвался ветер, Комбат метнулся, пытаясь уцепить пленника за
ноги. Но воздушный поток оказался сильнее, мощнее. Бурмистрова вытянуло
в мгновение ока, и он полетел вниз - без крика, с широко раскрытыми
глазами.