Спотыкачу указывать?! Он тебе так и доложил, что по моему указанию?
пальцем деланный.
но передумал.
разрядил и уже пустым бросил Волку.
травмотологии, там тебе колено соберут. Но хромать будешь. Сам нарвался.
жизнь.
Глава 48. Чистый четверг
уроков, и она посвящала его домашним делам. Таким образом, он у нее
превращался в "чистый четверг", правда, не по-христиански - она была
воспитана в материалистическом духе, - а в силу обстоятельств.
до вечера и еще ночь прихватывала. Теперь дочери выросли, но и она не
помолодела и, хотя за нагрузкой больше не гонялась, все равно ничего не
успевала. И ей постоянно казалось, что любое дело, за какое она бы ни
бралась, получалось теперь намного медленнее.
к себе в школу библиотекарем. Девочка серьезная, она училась на вечернем в
Педагогическом. Валентина Игнатьевна сначала переживала, сумеет ли дочь
совмещать работу с учебой. Но вот дочь уже добралась до четвертого курса.
Даже подменяет заболевших педагогов, и при этом учится только на отлично.
Одна беда - влюбилась в мужчину намного старше себя Такое уж, видимо, у них
у всех устройство генной системы. У Любы, у той - тоже человек на десять лет
старше. Да и сама Валентина Игнатьевна прижила обеих дочек от пожилого
профессора.
ушла с лекции с едва знакомым профессором, прямо до пустующей квартиры его
родителей. И прожила в той квартире всю жизнь.
остановки на трамвае от метро. Из окон виден лесок. Хотя и край Петербурга,
но проблема транспорта решена. А сначала ей казалось, что она попала в
страшную даль, у которой и название было подходящее - поселок Веселый.
стояли недостроенные коробки домов. Но повезло с работой - на их улице сразу
открыли школу, скоро уже тридцать лет будет, как Валентина Игнатьевна
работает в ней. Почти тридцать лет прожила она в квартире, принадлежавшей
когда-то родителям ее профессора.
помешала. Профессора она и в постели называла Егором Ивановичем. У него была
своя семья, взрослеющие дети, и Валентина Игнатьевна думать ему запретила о
разводе. Только разрешила переоформить эту кооперативную квартиру на себя с
дочками. Жена профессора обо всем, конечно, догадывалась. Они даже у гроба
на панихиде стояли рядом - две вдовы в черном: одна пожилая, другая -
моложе. А потом, когда после похорон и поминок все разошлись, обняли друг
друга и проплакали весь вечер. И на кладбище стали ездить вместе. А спустя
еще несколько дет у могилы Валентине Игнатьевне был дан наказ, который скоро
пришлось исполнить.
они прилетят из Америки... Ты осталась одна из всех, кто нас соединял с
Егором Ивановичем. И сама, если потом пожелаешь, можешь здесь лечь...
гнать прочь, нельзя и думать на эту тему, но та только грустно посмотрела на
нее и проговорила:
человек всегда должен быть подготовлен к своему концу.
они разговаривали.
доцента и ведет себя так, словно больше никого, кроме этого доцента, на
планете не существует. Летит к телефону на каждый звонок. А уж если он и в
самом деле позвонит - немедленно секонд-хендовскую дубленку в руки, сапоги
на ноги - и бегом.
работу. Но она не обижается - помнит, какая сама была в молодости.
стиральную машину, как в дверь позвонили.
через три дома, и Валентина Игнатьевна спросила, открывая дверь:
испугалась. Однако человек, стоявший за дверью, был вполне интеллигентного
вида. Даже назвал ее по имени-отчеству.
минут для доверительного разговора?
испуганно и ответила, поджав губы:
носках. У них были всего две пары тапочек: ее и Леночкины, но дочкины
предлагать незнакомому человеку не хотелось. Еще где-то хранились Любины
тапки, но Люба так редко к ним заезжала, что они были убраны куда-то на
антресоли.
Игнатьевна извинилась за беспорядок - мол, уборка, и приготовилась его
слушать.
Валентина Петровича?
помешала при встрече с незнакомыми людьми, даже если у них очки и
интеллигентная бородка.
Валентина Петровича и Любы.
сказать не могу... Они были где-то записаны, но я сама к ней ни разу не
приезжала на новую квартиру, так что даже не помню, и где. А уж Валентина
Петровича Барханова - и тем более я не знаю. Разве вам не известно, что они
уже два года, как не работают вместе? Раньше работали. Люба мне
рассказывала, какой он хороший хирург, он вроде бы ухаживал за ней, так это
когда было, а что сейчас - я понятия не имею.
афишировать их связь перед незнакомыми людьми. Мало ли, что он представился
другом и коллегой, - чем это докажешь, удостоверением? Да и какое может быть
удостоверение у друга.
поверьте, я бы не потащился к вам, если бы Валентину Петровичу не грозила
крупная неприятность. Мне нужно немедленно с ними связаться, чтобы он об
этом знал. Я повторяю: немедленно. Потому что потом может быть поздно.
отлучке. Я знаю, что их вместе с Любой сейчас нет в Петербурге, и мне нужно
успеть их предупредить, чтобы они сами решили, как поступать. Валентина
Игнатьевна, это нужно сделать как можно скорее! Я должен позвонить или
послать телеграмму, факс - что возможно.
его давать посторонним.
номер сами прямо сейчас, а потом дайте на минутку телефон мне. Самое важное
- установить с ними связь.
страну, а там как раз середина ночи. Нет уж, не станет она тревожить людей,
приютивших ее дочь и Барханова. С другой стороны, гость говорил искренне и
был заметно встревожен. Поэтому она приняла нелегкое решение. Порывшись в
шкатулке, где хранились самые важные документы, она нашла листочек бумаги с
рядом цифр.
уж запомню. У меня такая память с детства. С одного раза все запоминаю, -
объяснил он.
вам я советую тоже эти цифры запомнить. А бумажку лучше уничтожить. И больше
никому номер не сообщайте. Ни под каким видом.
Неужели Валентин Петрович кого зарезал... на операции? У хирургов это иногда