Чтение 53–й страницы книги ~Эксклюзивный грех~

редактора:

- Добрый вечер, Дима. Вернулся?

- Здрасьте, Василий Степаныч. Вернулся. Привез ?гвоздь?. Настоящую
?бомбу?.

- Когда мы все будем иметь счастье ее читать?

- Если дела пойдут неудачно, то завтра.

- А если дела у тебя пойдут удачно?

- Тогда - послезавтра.

- Ты опять вляпался в какое-то дерьмо?

- Потихоньку вляпываюсь.

- Чем я могу тебе помочь?

- Помогите Марине Михайловне найти для меня один адресок. И еще. Если я
действительно во что-то вляпаюсь, завтра к вам приедет девушка. Лично к вам.
Молодая, красивая, большегрудая. Привезет вам тот самый ?гвоздь?. Поставьте
материал в номер. Желательно - не читая.

- Имя у девушки есть?

- Она вам, Василий Степаныч, скажет, что она - от меня. Я ей дам телефон
вашей мобилы.

- Хорошо. Береги себя, Дима. Ты нам нужен.

- Спасибо, Василий Степанович.

***

- ..Имя у девушки есть?

- Она вам скажет, что она от меня. Я ей дам телефон вашей мобилы...

Объект вышел на связь с одним из ста постоянно прослушиваемых номеров (а
именно: 257-52-76) в семнадцать пятьдесят две. Машина автоматически начала
запись.

Связист в этот момент находился у пульта, поэтому он сразу определил,
откуда идет звонок. Оказалось: с уличного таксофона, расположенного возле
выхода из метро ?Кузьминки?. Связист тут же установил параметры телефонной
карты, с помощью которой производился звонок: карта МГТС номер 012000157974.
Это был первый разговор по данной карте. Ее только что активировали.
Вероятно, объект недавно приобрел ее.

Связист ввел параметры телефонной карты в машину. Теперь машина будет
автоматически фиксировать любые будущие переговоры, произведенные с помощью
данной карты. Кроме того, Связист тут же ввел режим постоянной прослушки для
тех двух номеров, что назвал объекту женский голос. Телефоны принадлежали
Госдуме: 202-06-67 и 202-06-69. Из разговора объекта Связист понял: вскоре
тот позвонит по одному из двух этих номеров.

Объект закончил разговор с главным редактором ?Молодежных вестей? в
семнадцать пятьдесят девять.

Связист тут же набрал номер Седова.

***

- Это беспокоит вас специальный корреспондент газеты ?Молодежные вести?
Полуянов Дмитрий Сергеевич. Мне надо поговорить с господином Котовым.

- Простите, по какому вы вопросу?

- У меня редакционное задание: сделать с Константином Семеновичем
интервью.

- Извините, Дмитрий Сергеевич, но вам сперва следует обратиться к
пресс-секретарю нашей депутатской группы. Возможно, он захочет ознакомиться
с текстом ваших вопросов. Мне очень жаль, но таков принятый у нас порядок.
Вы запишете телефон пресс-секретаря?

- Знаете, вопросы, которые я хотел бы задать господину Котову, очень
личные. Возможно, он не захочет, чтобы о них узнал кто бы то ни было,
включая пресс-секретаря.

- И тем не менее я не в силах изменить порядок.

- В таком случае передайте, пожалуйста, Константину Семеновичу - сейчас,
немедленно... Передайте ему, что я расследую самоубийство студентки,
происшедшее двадцать пять лет назад. Есть люди, заинтересованные в том,
чтобы возложить вину за это самоубийство на господина Котова. Аргументы этих
людей пока кажутся мне и нашей редакции убедительными. И если Константин
Семенович не найдет времени встретиться со мной - причем встретиться завтра
же! - тогда, возможно, изложение истории в не очень выгодном для господина
Котова свете появится на страницах газеты. Вы все запомнили?

- Да. Одну минуту.

В трубке зазвучала музыка - ни больше ни меньше ?Славься? Глинки.

Дима звонил от метро ?Кузьминки?, автомата, соседнего с первым, - но,
естественно, по той же самой карточке. Он посматривал на припаркованный в
сотне метров ?Опель?. Силуэт Нади был виден на переднем пассажирском
сиденье: очень прямой, напряженный. Возле машины никто не отирался.

Мелодия в трубке отыграла и завелась снова. Дима напряженно ждал. Он
загадал: если Котов сейчас ответит, сам ответит ему - значит, он все угадал
правильно. Значит, все окончится хорошо.

- Это Котов! - раздался в трубке мужской недовольный, наступательный
голос. - Что за ерунду вы нагородили моему секретарю?

- Ваш секретарь, я думаю, все передала вам правильно. Нам надо
встретиться.

- Вас дезинформировали, молодой человек.

- И тем не менее эта дезинформация может появиться в печати.

- Какая глупость! - с досадой произнес депутат. - Я только что вернулся
из длительной поездки... Идет обсуждение проекта бюджета страны... Ох. Я не
могу уделить вам более получаса.

- Этого хватит.

- Послезавтра, в семь утра вас устроит?

- Боюсь, статья уже уйдет в типографию.

- Какая глупость!.. - повторил Котов. - Я сейчас же буду звонить вашему
главному редактору! Там у вас Василий Степанович - я не ошибаюсь?

- Не ошибаетесь. Василий Степанович в курсе дела.

- Так. - Шуршание листами ежедневника. Затем звучит шутливо-жалобное:

- А потом вы же сами, журналисты, будете пинать нас, депутатов, за то,
что мы не посещаем пленарных заседаний!.. Ладно, давайте завтра. Только из
уважения к вашей газете. Хотя, должен заметить, у вас недобросовестные
информаторы. Завтра, в одиннадцать сорок пять. Кабинет мой в Думе -
четыреста семидесятый.

Котов, не прощаясь, швырнул трубку.

Дима вышел из телефонного загончика. Он еле сдерживал ликование. Только
народ на улице мешал ему подпрыгнуть от радости.

"У него рыльце в пушку! Этот Котов - что-то знает. Иначе он не согласился
бы встретиться со мной: сразу, завтра же. Он что-то знает, во что-то
замешан. Возможно, я угадал правильно, и он - убийца. Но меня он боится!..
Еще бы ему не бояться!.."

Дима набрал еще один номер. Длинные гудки. Домашний телефон Желяева
по-прежнему, как и пятнадцать минут назад, не отвечал. Он еще раз позвонит
ему на обратном пути, из другой будки. И секретарше главного, Марине
Михайловне, - позвонит тоже. Она к тому времени узнает домашний адрес
Желяева. Полуянов быстрыми шагами пошел к машине.

Надя

Надя, Дима и Саша сидели за кухонным столом. За окном уютно шуршал
осенний дождь. Мужчины с аппетитом уминали борщ, а Надя иронично думала:
?Как патриархально! Как интимно! Мы - словно семья. Благостная картинка:
вечер, кухня, борщ, галантные кавалеры. Отчего ж на душе так тревожно?"

Борщец у Нади вышел отличный. Даже избалованный маминой кухней (и
хорошими кабаками) Полуянов потребовал половник добавки и расщедрился на
скупое: ?Недурственно?. А Сашка - тот вообще две тарелки слопал: одну - пока
их не было, и вторую - за компанию. Ел, нахваливал и лапочкой Надежду
называл, и умничкой, и хозяюшкой. Быстро уничтожив почти полную кастрюлю
(девушка планировала растянуть ее на два дня), мужчины принялись за чай.
Надя, продолжая играть роль хранительницы очага, взялась за посуду. Сашка с
удовольствием наблюдал, как тарелки выстраиваются в мойке, блестя чистейшими
боками. Он явно настроился на продолжение банкета. Приготовился болтать,
вспоминать прошлое, распушать перед Надей перья. Но Дима сидел задумчивый,
хмурился, отвечал невпопад. Наде тоже едва хватало сил улыбаться в ответ на
Сашины цветистые комплименты.

- Ну вас к Аллаху, - наконец вздохнул Сашка. - Какие-то вы оба сегодня
неживые... Он зевнул и поднялся:

- Пошел я от вас. Посплю. Надя надеялась, что Дима останется вместе с ней
на кухне. Ей хотелось поговорить о завтрашнем дне, убедить журналиста, что
поход в Думу - это чистейшее безумие. Выдвинуть другую, пусть завиральную,
версию - лишь бы он не шел к Котову. Она даже саркастическую фразу
заготовила: ?Чего ж ты про маньяка Ефремова так быстро забыл? Испугался
его?!"

Но Дима неожиданно встал одновременно с Сашкой:

- И верно, Сашок. Пошли, отработаем... Друзья заговорщицки переглянулись.

- Что отработаем? - возмутилась Надя. Полуянов фыркнул, пояснил:

- Взаимодействие щеки с подушкой. Минут на пятьсот-шестьсот.

А Сашка добавил:

- Это мы на военных сборах так говорили. Они покинули кухню, о чем-то
забубнили в коридоре. Обиженная Надя осталась сидеть над остывшим чаем. В
дверь просунулся Дима:

- Ликуй, Надька! Саша разрешил тебе Родиона в комнату взять! -
Ухмыльнулся и добавил:

- Очаровала ты его. Пошел ради тебя противу всех принципов. Собачью
шерсть в комнаты допустил!

"Засранцы, - устало подумала Надя. - Добрые дяди. На тебе, Надюшка,
конфетку - только не плачь?.