read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



поездкой познакомим с теми товарищами, которые будут вас сопровождать, а
пока составьте реестр драгоценностей, которые, по вашему мнению, можно
будет легко реализовать на международном рынке", - сказали ему.
В свою очередь Шелехес, поняв, что провал Белова - первая ласточка в
цепи возможных провалов, только что передал Козловской, которая жила в
Кремле, маленький сверточек.

- Здесь, - сказал ей Шелехес, готовясь вскрыть пакет, - сувенир для
кузена: две деревянные матрешки "а-ля Хохлома". Кузен присылает питание, а
мне ответить нечем... Вот, извольте взглянуть, товарищ Козловская...
Женщина остановила его:
- Яков Савельевич, будет вам, я ведь не таможенник, а ваш товарищ по
службе. Адрес написали?
- А вот здесь, в конверте, письмецо и телефон. Ваша сестра позвонит
Огюсту, восемьдесят четыре двадцать три...
В деревянных куклах были выдолблены пустоты, и Шелехес спрятал туда
двадцать бриллиантов, самых редких, общей стоимостью на два миллиона
золотых рублей.

Дальнейший план Шелехеса разнился от того, что задумал Пожамчи. Яков
Савельевич рассчитывал получить разрешение на отдых в одном из
прибалтийских государств. Для этого он уже несколько раз обращался в
больницы с жалобами на боли в сердце. Он справедливо полагал, что память о
его погибшем брате, секретаре Курского губкома, положение двух других его
братьев позволит ему получить разрешение на выезд. Жену свою Пожамчи
терпеть не мог, и поэтому для него не стоял вопрос, как быть с семьей. А
для Якова Савельевича главным было, как вывезти с собой семью. Для этого
он рассчитывал в Ревеле, куда отправится один, заполучить верного врача и
послать телеграмму в Москву с требованием немедленного выезда
родственников из-за опасного состояния больного. Более того, он
рассчитывал получить справку о смерти, а затем попросту исчезнуть. Был
Яков Шелехес - умер Яков Шелехес. А уж если его жена и дочь решили
остаться в Ревеле охранять могилку, то это никак не может бросить тень на
братьев, служащих диктатуре пролетариата. Он додумал и самые, казалось бы,
мелочи. Он решил найти в Ревеле человека, который бы вступил в фиктивный
брак с его дочерью, это бы также явилось весомым оправданием для братьев,
в том, конечно, случае, если бы кто заинтересовался судьбой семьи их
"покойного" брата.
Шелехес, кончив помешивать ложечкой сахар в стакане, глянул на
Пожамчи, и они вдруг рассмеялись - одновременно, как сговорились, словно
прочитав тайные мысли друг друга.
- Когда надо начинать опасаться? - спросил Пожамчи. - Предупредите
заранее?
- Я убежден, что вы меня упредите недельки за три...
Пожамчи брал фору: если его отъезд состоится через две недели, он
предупредит об этом Шелехеса дня за три-четыре. Шелехес рассчитывал в свою
очередь предупредить Пожамчи о своем отъезде за неделю.
- А что нам делать с газаряновским золотом? - допив чай, спросил
Шелехес. - Мне золото держать не с руки.
- Мне тоже. Можно реализовать через старика Кропотова.
- Он предложит марки или франки. И то и другое шатается.
- Попросим доллары.
- Кропотов не дурак, - вздохнул Шелехес.
- У него сейчас мало работы, согласится. Обманет, правда, тысчонок на
двадцать...
- Переживем, Николай Макарович... Ну, кланяюсь вам...
- Кланяюсь, Яков Савельевич... Поклон супруге и дочери.

"Выйдя из квартиры, где проживают Пожамчи и Шабаев, лысый
направился в дом Кропотова; там он провел двадцать семь минут (часы
оказались у вновь присланного сотрудника, время теперь даю точное) и
вернулся домой. Кропотов через сорок минут вышел из дома и направился
на Театральную площадь, где имел встречу с Газаряном, который передал
ему чемоданчик.
Горьков".

- Главный вопрос, который меня мучает, Глеб Иванович, - докладывал
Будников Глебу Бокию, - это куда делся Шелехесов пакетик? В Кремле
пакетик-то остался, Глеб Иванович.
Бокий поднялся из-за стола, потерся спиной об угол большого сейфа -
позвоночник немел все чаще, левая нога делалась неживой, тяжелой. Спросил:
- Кто ему пропуск заказывал?
- Не отмечено.
- Голову за это надо снимать. Сообщите коменданту: пусть дежурного
отдадут под трибунал за ротозейство...
- Брать надо всех, Глеб Иванович. Цепь замкнулась: Белов - Прохоров -
Газарян - Шелехес - Пожамчи - Кропотов.
- А дальше? Куда поведет нас Кропотов? Кого навещал в Кремле Шелехес?
Где его посылочка? Нет, рано еще, Володя. Сейчас надобно смотреть в оба и
не переторопить события.

Дзержинский слушал Бокия очень внимательно. Потом он отошел к
большому итальянскому окну и долго смотрел на площадь, всю в трамвайном
перезвоне, криках извозчиков и звонких голосах мальчишек - продавцов
газет.
- Зря отчаиваетесь, Глеб, - сказал он, выслушав Бокия. - В том, что
вы для себя открыли, нет ничего противоестественного. Старайтесь всегда
прослеживать генезис, развитие. Я просил Мессинга подготовить справку на
всех участников. Картина получается любопытная. Родители Шелехеса имели
крохотный извоз на Волыни. Черта оседлости, еврейская нищета - страшнее не
придумаешь... Отец Пожамчи - дворник, у бар на празднике получал целковый
и ручку им целовал, и сына тому учил Кропотов. Сын раба. То бишь,
крепостного. Ему сейчас семьдесят, значит, и его самого барин порол на
конюшне, и отца мог пороть на его глазах, и мать. Так-то вот. Газарян -
сын тифлисского извозчика. Отец Прохорова начинал с лакея: "Подай, прими,
пшел вон!" И Прохоров ему помогал до тринадцати лет. Впрочем, Прохоров -
особая статья, мы еще к нему вернемся. Люди помнят нищету - причем особо
обостренно ее помнят люди, лишенные общественной идеи, то есть люди
среднего уровня, выбившиеся трудом и ловкостью в относительный достаток.
Мне один литератор как-то сказал: "Вы не можете себе представить, что
значит таскать на базар подушки!" Эта фраза - ключ к пониманию многих
человеческих аномалий, Глеб. До тех пор, пока будет нищета, люди,
выбившиеся из нее, станут делать все, что только в их силах, дабы стать
богаче, чтобы гарантировать себя и детей от того ужаса, который они так
страшно помнят сызмальства. Поворошите память: самые четкие воспоминания у
вас остались с времен детства?
- Нет, - возразил Бокий. - Каторга.
- Ничего подобного, - досадливо поморщился Дзержинский. - Что вам
дороже: лицо отца; луг, который вы увидели первый раз в жизни; ряженые на
святках; горе вашей мамы, когда вас нечем было кормить, или жандармская
рожа в камере следователя? Вот видите... Спорщик этакий... Капитулируете?
- Нет. Соглашаюсь, - улыбнулся Бокий.
- Тогда извольте следовать далее... Страх перед возможной нищетой
способен подвигнуть человека и на высокие и на мерзостные деяния. Вот вам
ответ на наши страхи.
- Тогда надо исповедовать Ламброзо - все зло в том или ином
индивиде...
- Человек, индивид, как вы изволили сформулировать, живет не в
безвоздушном пространстве, Глеб. Мы должны сломать главное: изжить
завистливого, подсматривающего в замочную скважину мещанина, привести к
рубежам научной революции новых людей. Ты умеешь, ты талантлив, ты работящ
- достигнешь всего, о чем мечтаешь! Как это ни тяжко говорить, Глеб, но,
сколько бы мы сейчас ни карали, язв нищеты не выведем: они должны
рубцеваться временем. Вдумайтесь, отчего Ленин повторяет изо дня в день:
учитесь, учитесь и еще раз учитесь? Отчего он так носится с Рамзиным,
Графтио, с Павловым?! Думаете, они лестно говорят о нас? Мне сдается, что
они внуков не чертом, а чекистом пугают. И далеко не со всем происходящим
согласны... А почему Ленин с ними так возится? Вдумайтесь! Потому что
наука - сама по себе - рождает качественно новых людей...
- Вы говорите, Феликс Эдмундович, а мне так и хочется Пожамчи с
Шелехесом отпустить на все четыре стороны.
- Нет, Глеб, они воруют бриллианты, на которые Запад продаст нам
оборудование для электростанций. Диалектика - вещь жестокая, неумолимая,
она не прощает двусмысленностей и отступлений от курса... Если мы хотим
видеть нашу страну государством высокой техники, нам придется немилосердно
расстреливать тех, кто страх за собственное благополучие - по-человечески
это можно понять - ставит выше нашей мечты.
- Когда позволите доложить прикидку операции по Гохрану? - спросил
Бокий.
- Сомнения ваши прошли?
- Прошли.
- Тогда посидите, сейчас должен подойти Юровский, мы подключаем его к
этому делу.




Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 [ 53 ] 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.