Чтение 53–й страницы книги ~Ночи кровавого железа~

короткий меч. Я направил острие в сторону комнаты Конфетки.

Я вошел первым, вид у меня был совершенно дурацкий. И сразу
столкнулся с нашим незваным гостем, с этим чудовищем, которое почти без
усилий подняло Конфетку к самому потолку. Он закрепил веревку и
напоминающий плаху кусок бревна на перекладине, оставшейся торчать после
ремонта. Его толкало проклятие, и он собирался угрохать Конфетку прямо
на месте.

- Он растет на глазах, - прошептала Белинда.

Я не мог рта раскрыть. У меня язык прилип к гортани. Человек
продолжал двигаться, несмотря на воздействие Покойника. Проклятие давало
адскую силу!

Почему Конфетка не убежала от него? Покойник замедлил бы шаги убийцы,
и он бы ее не догнал.

- Ух! Белинда! Не смотри этому чудищу в глаза. У меня такое чувство,
что, если он положит на тебя свой зеленый взгляд, ты пропала.

- Хорошо. - Она не нервничала. Моя девочка Белинда не из таких. Она
невозмутима, как ее папочка. - Ты зажжешь свечи или дашь этим насекомым
одолеть меня?

Из угла рта злодея вылетали бабочки.

Я зажег серную свечу от обычной свечки, которую захватила с собой
Белинда, и поставил на пороге. Когда я ставил вторую свечу, негодяй
заметил, что он здесь не один. Боже, какой он был огромный! Вроде
Плоскомордого, только еще крупнее. И где Уинчелл его отыскал? Такое
громадное существо не должно бегать на свободе. Он медленно повернул
голову.

- Почему ты не пырнешь его, Гаррет? Тебе нравится тянуть время, да?

Да. Потому что у меня слишком много совести. А в этот раз еще потому,
что я совсем растерялся. Этого не могло быть. С убийцей девушек
разделались у Гулляра. Сейчас я уже должен был лежать в постели, может,
даже спать.

Гигант поднял Конфетку вверх ногами так высоко, что только голова ее
касалась пола. И тут он выпустил из рук веревку. Веревка со свистом
скользнула по плахе, и Конфетка плюхнулась на пол. Хотя во рту у нее
торчал кляп, она начала издавать какие-то звуки, будто пытаясь
произнести мое имя Я надеялся, что она не хочет меня о чем-то
предупредить. У меня не было времени выуживать из нее это
предупреждение. Гигант засверкал зелеными глазами. И стал изрыгать
бабочек. В основном тоже зеленых. Старик Дракир любил зеленый цвет.

Прямо у нас на глазах гигант начал стареть. Каждую минуту он
становился старше на несколько лет. Рост его тоже уменьшился, хотя,
чтобы добраться до него, мне надо было подставить лестницу ступенек в
пятнадцать.

Он приглядывался к Белинде.

Он тяжело задышал, будто бежал против урагана. Он пыхтел и хрипел.
Бабочки полетели у него из ноздрей. Довольно глупые насекомые, или
заклинание в этой части было плохо продумано. Почти все бабочки летали
за убийцей.

Я держал перед ним зажженную серную свечу. Бабочки не доставали меня
через марлю. Правда, ему, похоже, было все равно. Он не отрывал взгляда
от Белинды.

- Не смотри этому ублюдку в глаза, - напомнил я ей и отодвинулся в
сторону.

Я встал на колени и пополз вперед, негодяй продолжал проделывать свой
леденящий душу фокус. Я перерезал ему сухожилия за правым коленом и
левой лодыжкой. До него не сразу дошло, что к чему, но он упал. Затем
снова стал подниматься. Я проткнул ножом его правую ладонь и пригвоздил
ее к полу. Белинда вонзила нож в левую ладонь.

- Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.

В ней играла кровь Контагью.

Нарастающая боль и повреждения сломили гиганта настолько, что
проклятие ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.
Откуда-то совсем издалека долетел шепот, будто доносимый встречным
ветром:

"Ты пришел вовремя".

Я освободил Конфетку.

- И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти
нормального приятного парня вроде меня.

Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда
пошутила:

- Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.

Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не
отпускать.

Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного
дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих
сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят
проклятие?

- Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.

Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в
его комнату, исключительно ради эффекта.

Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул
на нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали
бабочки. Белинда сказала:

- Нельзя оставлять его здесь.

- Почему?

- Он сдохнет.

- Туда ему и дорога.

- Пошевели мозгами, гений! "В самом деле. Наступит твой черед нас
пугать".

- Не вмешивайся. - Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет,
проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж
здорово. - Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может
покончить с собой.

У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в
заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.

Покойник просигналил:

"Я могу его удержать".

- Как ты удерживал его, когда я вернулся? "Свяжи его, если тебе будет
от этого легче".

- Хорошо. - Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя
улучшилось. Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли
признаки жизни. Я сказал:

- У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника.
Тогда он будет...

- Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.

- Ты практична до ужаса. - Я развязал моток полотняной веревки и
принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил
ему в рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою
дубинку.

- Если он пошевелится, сразу же тресни его.

- Куда ты идешь?

- За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.

Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.

Глава 59

Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери, надо было
принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался
с Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не давал мне проходу.
Поэтому я совершенно не удивился, когда увидел, что Брешущий Пес
расположился у меня в коридоре вместе с Сас и Дином, Сас очень
расстроена, Амато суетится вокруг Дина, а Дин слабым голосом настаивает,
что с ним все в порядке. Дин был настолько ошеломлен, что не чувствовал
боли.

"Как бы мне отсюда выбраться, - пробормотал я, - пока еще никто меня
не заметил?" В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего
Пса.

- Гаррет!

Меня заметили.

- Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что-нибудь
тебе посоветовать.

- Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал,
что тебе не до меня.

- Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. -
Черт! В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? - Я иду за
капитаном Тупом.

- Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.

- В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник
хочет, он может обойтись без помощи.

Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:

- Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал.
Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя
малышка.

Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую,
тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса
до моего прихода.

Тупа пришлось будить; от одного этого я получил несказанное
удовольствие. Вот опять!

Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей среди
ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.

- Да! - настаивал я, добравшись наконец до его квартиры. - Вы,