сидеть на ста пятидесяти?
не отказался от прибавки. Но, даже если я защищусь и останусь при этом
младшим, прибавка будет небольшая. Рустам кандидат, а получает всего на
тридцатку больше, чем я.
назначат не тебя, а Рустама. Надо защититься, Валера! Каждый специалист
должен стремиться повышать квалификацию.
говорят, что ты способный, только легкомысленный... - В голосе Ани
послышались слезы.
от защиты, просто душа не лежит к дешевке... Защищаться ради защиты. Будет
еще настоящая тема, будет и диссертация... Вспомни опыт, который мы с Уром
на Джанаваре поставили, - вот настоящее...
легонько. - Ну что ты расстроилась? Все у нас будет хорошо! Через месяц мы
с теткой переедем в кооперативную квартиру, там у меня хорошая будет
комната... Мы поженимся, заживем счастливо... Ты не беспокойся, нам
хватит, я в Оргтехстрое наберу работы, им проектировщики нужны позарез...
Слышишь? Ну не обязательно же всем надо становиться учеными!.. Вон
Аркашка, Котик женились, и пацаны у них есть, а незащищенные. И ничего,
живут не хуже людей... Анечка!
там на скамейках. Валерий говорил и говорил, пугаясь ее слез и еще чего-то
непонятного, холодного, как осенний дождь.
лопастями, однако от него прохладнее не становилось. Начальник сидел очень
прямо в кресле, худощавый, с седыми усами и седой лысеющей головой.
Несмотря на духоту, на нем был темный костюм с галстуком. Вера Федоровна
избегала смотреть на этот костюм, вызывавший у нее ощущение удушья.
Коренная ленинградка, она плохо переносила южную жару.
галстуке, в белой льняной сорочке, но без пиджака. При температуре,
превышающей тридцать градусов, он позволял себе такую вольность.
начальник был безупречно вежлив.
говорил начальник. - Я просто хочу разобраться. Прием этого лица на работу
был согласован с нами, вот Максим Исидорович подтверждает, и по этому
пункту никаких претензий к вам мы не имеем.
принялась обмахиваться.
директор института, приняли на себя и ответственность за него. Так или не
так? Так. Следовательно, уважаемая Вера Федоровна, мы имеем основание
спросить вас. Вот, например, поступил сигнал, что это лицо выпивало в
рабочее время...
не думаю, чтобы оно пьянствовало.
начальник. - Отсюда позволительно сделать вывод, что дисциплина в
институте не на должном уровне. Так или не так? Так.
сомнительных слухов. Откуда у вас сигнал?
Никого не поставив в известность, не оформив надлежащим образом отпуск или
увольнение, это лицо неожиданно исчезает. Я спрашиваю вас как директора
института: где ваш сотрудник? Должны вы это знать? Должны.
работает несколько сотен сотрудников, и уследить за каждым...
Веру Федоровну из-под полуопущенных век.
что это лицо за границей.
движения. - И что же оно... он там делает?
многозначительно. Суть вопроса, как я погляжу, не в том, что Ур сбежал за
границу, а в том, что вы хотите пришить мне нечто. Нет уж, позвольте
договорить! Итак: твердо установлено, что иностранец Ур был принят по
звонку вашего заместителя Пиреева. Откуда он прибыл, мне не удосужились
сообщить. Иностранцы-практиканты бывали в институте и раньше, и никогда
директор не нес ответственности за их поведение. У них есть свои
консульства, свои посольства. Хочет практикант работать - пожалуйста. Не
хочет - пусть проваливает к чертовой... Извините. Я хотела сказать, что
практика иностранных специалистов - их собственное дело, я за это не
отвечаю. Если у нашего практиканта не было, насколько я знаю, официального
статуса, то ответственность за его поведение несет лицо, распорядившееся о
его приеме на работу, то есть товарищ Пиреев.
некотором отдалении и как бы подчеркивавший этим свою непричастность к
разговору, смеялся почти беззвучно, пофыркивая носом. Вера Федоровна
мельком взглянула на него. "Что за синие пятна у него на лбу?" - подумала
она и снова устремила напряженный взгляд на бесстрастное лицо начальника.
были им довольны. Он обнаружил серьезные физико-математические знания, о
чем, кстати, прекрасно осведомлен Максим Исидорович. В диссертацию,
которую для него писали мои сотрудники, практикантом вложен большой труд.
На завтра у него был взят билет на самолет в Москву, а оттуда начиналась
приятная дорога, в конце которой плескался ласковой голубой волной
Балатон. Но Максим Исидорович счел своим долгом присутствовать при
сегодняшнем разговоре начальника с этой змеей, директрисой, - и, как
видно, правильно сделал, что приехал: змея начинала выпускать жалящий
язык. "Для него писали"! И он впервые подал голос:
сторону.
Сейчас я сделаю официальное заявление: считаю своей ошибкой согласие на
написание Докторской диссертации для товарища Пиреева. Несколько месяцев
целая группа сотрудников была оторвана от основных занятий...
Исидорович.
официально, Вера Федоровна, то прошу в письменном виде. Оставим вопрос о
диссертации...
именно с этой диссертации все и началось. Пиреев, как видно, взбеленился и
решил за свою неудачу отыграться на мне. Первым актом мести было закрытие
темы океанских течений. Он знал, что направляет удар против меня, потому
что...
несвойственной ему поспешностью вскочил со стула. - И не думайте, что раз
вы московского подчинения, то мы не найдем на вас управу!..
за взаимные угрозы? Поскольку возник конфликт, придется разобраться, но
только в спокойной...
раскрылись, будто им предстало нечто в высшей степени удивительное. Вера
Федоровна невольно обернулась, чтобы проследить его взгляд, и увидела, что
у Пиреева, стоявшего у приставного столика, вроде бы что-то написано на
лбу. Она сильно прищурилась и прочла надпись, сделанную четкими синими
буквами:
тряслась от смеха, не имея сил взять себя в руки. Вынула из сумочки
зеркальце и протянула Пирееву:
свидетелем странного зрелища. Из кабинета шефа вышла полная дама,
директриса института, чей громкий голос, доносившийся из-за двери, был