работать учителем истории в городскую гимназию на окраине. По слухам,
его - единственный в своем роде случай! - пытались уговорить остаться,
и Кардинал был недоволен. То ли Димке стало просто-напросто противно
(по своему опыту общения с СДЗН я отчасти могу его понять), то ли
взыграл в нем дух свойственного большинству из нас мессианства, но
факт остался фактом: своего решения Димка Долгов не изменил. По слухам
же, гимназисты его боготворили, учителем он оказался превосходным и
был великолепен, показывая в лицах убиение Самозванца: "Душа моя, мы
погибли!" - только что в окно не выпрыгивал и ног не ломал.
и начального курса выживания в экстремальных условиях - по
собственному почину и на голом энтузиазме, поскольку не получал за это
от гимназии ни гроша и даже открыто признавал нелепость оплаты того,
что и без денег не захиреет. Диплом инструктора у него был, что меня
нисколько не удивляло: он всегда был фанатом. Когда-то очень давно,
миллион лет назад, в препротивный период послешкольного "шлифования"
нам было оказано послабление: в по-прежнему обязательных спортивных
занятиях стал допускаться вольный выбор. Любопытно, что мало кто
избрал традиционные виды: бегать, плавать, метать, кряхтя, снаряды
различной формы и тяжести, а также играть в командные игры большинству
из нас к тому времени давно осточертело до рвоты. Лебедянский однажды
признался в увлечении стрельбой из пневматического пистолета с десяти
метров от мишени (по-моему, с такого расстояния неприлично стрелять
даже из рогатки), Димка выбрал экстремальное выживание, я -
спелеотуризм, что все-таки сошло за спорт. Разница между нами
заключалась в том, что Димка увлекся всерьез, а моим наивысшим
достижением был спуск в Снежную за второй сифон да еще случайная
находка в колодце совсем другой пещеры почти полного скелета
ископаемой нелетающей совы Syrnium Vitmani, кажется, единственного в
стране. Оставил, так сказать, след в палеонтологии. Кстати, если вам
когда-нибудь попадет в руки та сволочная статейка в "Природе", где
сказано, что я будто бы повредил ценнейшую находку, пытаясь выколупать
ее из известковых натеков, не верьте этому: вранье!
он, по-видимому, счастлив. Сказали бы ему в Школе, кто из него в конце
концов получится, - он бы в драку кинулся. Не раздумывая. Потому как,
подобно всем нам, полагал себя если не пупом Вселенной, то уж по
крайней мере околопупной точкой. И был прав так же, как и теперь,
возможно, прав. Все-таки все мы устилаем наш путь трупами самих себя,
размышлял я, и никуда от этого нам не деться. Один Димка, что ли? А я?
Пятнадцатилетний мальчишка с радужными надеждами Миша Малахов - где
он? Умер и погребен. От него остался труп. Или я семнадцатилетний -
тот же мальчишка, но уже познавший женщину, невероятно самодовольный,
- где этот я?
него в полном восхищении, разинув рты.
ясно? Только полог и подстилку для каждого на первый случай, а потом я
вас научу обходиться без этого. И четвертое, оно же главное: ничего
горячительного! У кого увижу спиртное, тому лично отломаю руки и
скормлю их остальным! - По рядам гимназистов прошли смешки. -
Запомните: зимой в лесу пить опасно и кощунственно, для этого
существуют квартиры, молодежные клубы и телефонные будки! Усвоили?
Пошли далее...
остались одни. - Зачем тебе с нами?
себе не вообрази ничего такого, я был бы только рад тебя взять, вдвоем
мы с этой бандой веселее справимся, а только... не советую. Тебе ведь
какое-никакое удовольствие получить нужно? Не будет тебе удовольствия.
Понял?
дипломатничать, оправдываться стал передо мной, вместо того чтобы
молча сунуть мне под нос кукиш, как бывало между нами когда-то -
просто, доступно и необидно. Вот и я, вместо того чтобы как следует
треснуть его ладонью по спине и высказать ему все, что думаю о его
неуклюжих реверансах в мой адрес, потребовал только:
правде, Школа - та еще аномалия, леший с ней... Короче, объяснить
тебе, что будет? - Он осклабился. - Объясняю. Во-первых, имей в виду,
что завтра к месту сбора явятся несколько родителей, обеспокоенных
тем, как бы их дорогих чад не поморозило, не простудило и не загрызло
волками, медведями, саблезубыми тиграми и прочей вымершей фауной. И я
буду битый час рассыпать перед ними перлы своего красноречия, а ты
будешь слушать, зевать и прыгать, чтобы согреться, дурак дураком.
Во-вторых, вести в лес с ночевкой два десятка обормотов, да еще по
первому разу - радость небольшая, можешь мне поверить. Для начала
Матищев и Чупрыгин подерутся за коровьи глазки Анечки Шанцевой, и
совершенно напрасно, поскольку глазки эти давно смотрят в сторону
балбеса Суходоева из девятого "А". Потом кто-то начнет ныть, кому-то
на ногу уронят полено, кто-то решит подшутить и спрячется, чтобы
послушать, как мы оглашаем лес глупым ауканьем, и при прочесывании
леса кто-нибудь в самом деле потеряется, ну а в конце концов ты
возвращаешься домой злой как черт с ощущением бездарно потерянного
времени и твердым намерением никогда не иметь дел с молодняком.
Убедил?
вернуться часом не подумываешь?
пресс-секретарем?
Кто в нашем выпуске был самый способный? Ты. Функционер бы из тебя
вышел - блеск, не мне чета. Соглашайся, а? Кардинала как-нибудь
уломаем.
лес просишься?
настолько же удивлен моей настойчивостью, и, боюсь, не вполне мне
поверил. - Я тебя предупредил, а там как знаешь. Только не опаздывай.
Да, насчет моего должка... Подождешь еще немного, а?
естественно, не стал настаивать. Бог ему судья. По идее, я должен был
бы испытывать к нему легкое презрение, а вот не было этого ни
капельки. Было во мне что-то другое, не очень приятное...
подсчитал заранее, банкноты дали лишний килограмм веса, но с этим
приходилось мириться. Если мой отчаянный финт удастся, довольно долгое
время мне не придется пользоваться кредитной карточкой.
пылилось на антресолях. Большой рюкзак и маленький герморюкзачок - с
ним я нырял в сифоны пропастей Бзыбского хребта. "Дыхалка" тоже
оказалась в порядке и даже с заряженным до трехсот атмосфер
баллончиком. Разве что резиновый загубник время испещрило сеточкой
трещин. Давненько я не держал тебя во рту, приятель... Хочешь в сифон?
рюкзачка. Кажется, все было на месте. Еда. Денежный кирпич в
дополнительной гермоупаковке. Разные мелочи. Карманный комп - куда я
без него? Табельное оружие. Табельный мозгокрут. Что еще? Жаль
коллекцию топоров - придется оставить тут, на растаскиванье...
пламени. Все.
на крыльцо.
извини.
за запястье. Он еще не догадался, что с ним не играют, и это меня
устраивало. Больше всего на свете мне не хотелось увидеть в его
зеленых искрах одну очень простую вещь - понимание.
3