Чтение 54–й страницы книги ~Двадцать тысяч лье под водой~

вод.

Послышался топот ног на палубе. Стало быть, отвинчивают шлюпку и
спускают ее на воду! Шлюпка слегка толкнулась о корпус "Наутилуса", и все
стихло.

Прошло два часа. Шум и топот ног на палубе возобновился. Но вот шлюпку
подняли на борт, водворили в гнездо, и "Наутилус" снова пошел под воду.

Итак, золото было доставлено по адресу. Но в какие края на континенте?
Кто был корреспондентом капитана Немо?

На другой день я поделился с Конселем и канадцем впечатлениями минувшей
ночи. Они удивились не менее моего.

- Откуда у него такие золотые запасы? - спросил Нед Ленд.

Что можно было ответить? Позавтракав, я пошел в салон и сел за работу.
До пяти часов я приводил в порядок свои записи. Вдруг мне стало жарко, я
сбросил с плеч свою виссоновую куртку. В чем дело? Мы находились далеко от
тропиков, "Наутилус" шел в глубинных слоях, где не ощущалось повышения
температуры. Я посмотрел на манометр: мы шли в шестидесяти футах под
уровнем моря; на таких глубинах повышение атмосферного давления не
оказывает никакого действия.

Я работал, а жара становилась все нестерпимее.

"Не пожар ли на судне?" - подумал я.

Я хотел уже выйти из салона, как на пороге появился капитан Немо. Он
подошел к термометру, посмотрел на ртуть и оборотился в мою сторону.

- Сорок два градуса! - сказал он.

- И это чувствительно, капитан, - отвечал я. - Если температура будет
повышаться, мы заживо сваримся.

- О господин профессор, температура не повысится, если мы того не
пожелаем!

- В вашей власти управлять колебаниями температуры?

- Помилуйте! Но я могу уйти от очага, повышающего температуру.

- Стало быть, такова температура внешней среды?

- Разумеется! Мы плывем в кипящей воде.

- Не может быть! - вскричал я.

- Посмотрите!

Створы раздвинулись, и я увидел белые гребни бурунов вокруг
"Наутилуса". Клубы сернистого пара стлались по воде, клокотавшей как в
котле. Притронувшись к стеклу, я быстро отдернул руку, так оно было
горячо.

- Где мы? - спросил я.

- Близ острова Санторин, господин профессор, - отвечал капитан. - В
проливе, который отделяет Неа-Каменни от Палеа-Каменни. Я хотел показать
вам подводное извержение вулкана. Явление любопытное!

- Я думал, - сказал я, - что процесс формирования новых островов уже
завершился.

- В областях вулканического происхождения процесс формирования никогда
не завершается, - отвечал капитан Немо. - Внутренний огонь земли извечно
действует в недрах земного шара. По свидетельству Кассиодора и Плиния, еще
в девятнадцатом году нашей эры на том самом месте, где недавно
образовались эти острова, появился остров Божественная Тейя. Потом остров
скрылся под водой, чтобы снова возникнуть в шестьдесят девятом году и
снова исчезнуть в морских пучинах. С той поры вулканическая деятельность
приостановилась. Но третьего февраля - шел уже тысяча восемьсот шестьдесят
шестой год! - новый остров, наименованный островом Георгия, возник среди
клубов пара близ Неа-Каменни, а шестого числа того же месяца он слился с
Неа-Каменни. Ровно через неделю, тринадцатого февраля, появился остров
Афроэсса, образовав между собою и Неа-Каменни пролив шириною в десять
метров. Как сейчас помню, каким образом все это произошло. Я был как раз в
здешних морях. Я проследил вулканические явления во всех их фазах! Остров
Афроэсса, округлой формы, имел в поперечном сечении около трехсот футов и
возвышался над уровнем моря на тридцать футов. Он состоял из смеси черной
стекловидной лавы и обломков полевого шпата. Но вот десятого марта
появился еще островок, немного поменьше, названный Рэка. Острова эти
слились с Неа-Каменни и ныне составляют одно целое.

- А где же пролив?

- Вот он, - отвечал капитан Немо, показывая мне карту Греческого
архипелага. - Видите, я уже нанес на карту новые острова.

- Со временем пролив может исчезнуть?

- Весьма вероятно, господин Аронакс, ибо в тысяча восемьсот шестьдесят
шестом году, как раз напротив порта святого Николая, на Палеа-Каменни
появилось восемь островков вулканического происхождения. Можно ожидать,
что в ближайшее время Неа и Палеа образуют одно целое. Ежели в Тихом
океане рифообразующие кораллы создают материки, то в здешних морях ту же
роль играют вулканические извержения. Поглядите, сударь, поглядите-ка,
какая кипучая деятельность наблюдается в морских глубинах!

Я подошел к окну. "Наутилус" стоял на месте. Жара была нестерпимая.
Вода из белой стала красной от присутствия железистых солей. Несмотря на
герметические рамы, в салон проникал удушливый запах серы, и по ту сторону
окон вспыхивали порою языки пламени, столь яркого, что меркнул свет
прожектора.

Я обливался потом, не хватало воздуха, казалось, вот-вот сварюсь!

- Немыслимо оставаться дольше в этом кипящем котле! - сказал я
капитану.

- Да, это было бы неосторожно! - ответил невозмутимый капитан.

Он отдал приказание, "Наутилус" лег на другой галс и вышел из этого
пекла, где дальнейшее пребывание становилось небезопасным.

Четверть часа позже мы вздохнули полной грудью, всплыв на поверхность
вод.

"Ежели бы Нед Ленд, - подумал я, - избрал для побега здешние воды,
живыми мы не вышли бы из этого огненного моря!"

На другой день, 16 февраля, мы покинули этот бассейн, где, между
Родосом и Александрией, встречаются впадины глубиною чуть ли не в три
тысячи метров. И "Наутилус", обогнув мыс Матапан, вышел в открытое море,
оставив позади себя Греческий архипелаг.

7. В СОРОК ВОСЕМЬ ЧАСОВ ЧЕРЕЗ СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ

Средиземное море, лазурное море, "Великое море" иудеев, море греков,
"mare nostrum" [наше море (лат.)] римлян, с побережьями, утопавшими в
зелени апельсинных рощ, алоэ, кактусов, морских сосен, овеянное чистым
морским воздухом, напоенным благоуханием миртов, в окружении высоких гор,
но подверженное вулканическим извержениям, оно поистине является полем
битвы, где Нептун и Плутон извечно оспаривают власть над миром. Тут, на
этих берегах, в этих водах, говорит Мишле, в этом климате, лучшем на
земле, человек черпает новые силы.

Но как бы прекрасно ни было Средиземное море, я мог лишь окинуть
беглым, взглядом этот водный бассейн, поверхность которого занимает два
миллиона квадратных километров. Я не мог даже обратиться с расспросами к
капитану Немо, потому что этот удивительный человек ни разу не показался
за все время нашего молниеносного прохождения через Средиземное море.
Думаю, что "Наутилус" прошел под водами этого моря около шестисот лье,
покрыв это пространство в двое суток. Мы отошли от берегов Греции 16
февраля, а 18 февраля, с восходом солнца, миновали Гибралтарский пролив.

Я понимал, что капитану Немо не по душе Средиземное море, со всех
сторон окруженное той землей, от которой он бежал. Слишком много
воспоминаний, если не сожалений, будили в нем его лазурные воды, его
легкие ветры. Тут не было той свободы в выборе пути, той полной
независимости, какую он обретал в океанских просторах. "Как и "Наутилусу",
ему было тесно в пространстве, замкнутом между берегами Африки и Европы,
столь сближенными под этими широтами.

Мы шли со скоростью двадцати пяти миль в час.

Не приходится говорить, что Нед Ленд, к великому огорчению, должен был
отказаться от своего намерения нынче же бежать с судна. При скорости
"Наутилуса" от двенадцати до тринадцати метров в секунду нельзя было
воспользоваться шлюпкой. В таких условиях бежать было так же безрассудно,
как выскочить на ходу из вагона курьерского поезда. Кстати сказать,
"Наутилус" всплывал на поверхность только ночью, чтобы запастись свежим
воздухом, а остальное время шел, следуя показаниям компаса и лага.

Итак, Средиземное море промелькнуло передо мной, как проносится пейзаж
перед глазами пассажира курьерского поезда. Короче говоря, мне открывались
далекие горизонты, а все остальное, более близкое, ускользало из поля
зрения. Все же нам с Конселем удалось наблюдать некоторых
средиземноморских рыб, сильные плавники которых позволяли им плыть
короткое время вровень с "Наутилусом". Мы проводили многие часы в салоне,
сидя у окна. И наши беглые заметки позволяют мне сделать краткий обзор
ихтиофауны Средиземного моря.

Рыбы, во множестве населяющие Средиземное море, в большинстве своем
ускользнули от моего внимания, иных я видел лишь мельком, но все же
некоторых мне удалось наблюдать достаточно. Поэтому позвольте мне,
описывая их, придерживаться совершенно фантастической классификации,
которая все же вернее всего воспроизведет всю непосредственность моих
впечатлений.

В глубинных водах, в полосе яркого света, падавшего от прожектора,
извивались миноги в метр длиной, которые водятся почти во всех морях обоих
полушарий. Длиннорылые скаты до пяти футов в ширину, белобрюхие, с пятнами
на пепельно-серой спине, расстилались по воде словно платки, унесенные
течением. Прочие скаты проносились с такой быстротой, что я не мог
заключить, оправдывают ли они свое название морских орлов, которое им дали
древние греки, или же они заслуживают прозвищ - крысы, жабы, летучие мыши,
- которые им присвоили нынешние рыбаки. Собачьи акулы длиною в двенадцать