Камень, Молния и Туманный Беглец следовали за ним. Джулиан рявкнул
Драконоторговцу какое-то неразборчивое приветствие, потом закричал команды
драконам, что оказалось совершенно лишним. Драконы часто выказывают
поразительную сообразительность; вот и теперь Туманный Беглец направился
прямиком к Урсуле. Молния подлетел к Джулиану и опустился рядом с ним на
брюхо. Дракон явно страдал от жары, он тяжело, с хрипом дышал и хлопал
длинными складками-жабо на шее, как крыльями.
рукой за спинную пластину и не перекинул ногу. Что дальше? Оставаться в
опасной близости от улан или бежать в холмы? Пока Джулиан раздумывал,
пытаясь одновременно нащупать ногой левое стремя, Урсула, видимо, уже все
решив, подала громкую команду своему дракону. Отчаянный крик Т*лина:
"Драконы не могут бежать "зомфом" в такую жару!" - потонул в диком
грохоте.
же там!
пластину. Бегство с поля боя могло бы привлечь внимание и вызвать погоню,
но Домми заслуживал спасения - если был, конечно, еще жив. Домми-то
заслуживал, а вот Экзетер Кровавый - нет! Это его сумасшедшие мессианские
пророчества привели к кровавой бойне. Правы были Джамбо и остальные в
Олимпе, правы с самого начала.
оставался безоружным, уже одно то, что он сидел верхом, придавало ему
силы. Конечно, не самое приятное ощущение стоять этаким одиноким утесом
перед фронтом атакующей кавалерии, но средние века есть средние века!
перерезанным горлом. По следам можно было понять, куда делся
победитель-нагианец, забравший свое копье, а также, судя по всему, и
уланскую пику. Но одна победа все равно не уравнивала шансы.
дети, многие до неузнаваемости изуродованы пиками. Песок пропитался
кровью. Бой еще продолжался - Джулиан слышал доносившиеся из храма крики и
вопли; ему и самому хотелось кричать. Помочь он не мог ничем. Вот если бы
эти их драконы были настоящими огнедышащими монстрами, а не кроткими,
щиплющими травку милашками...
кожей покалывание виртуальности. Святое место, древнее святилище... При
ближайшем рассмотрении руины поражали своей величиной. От храма почти
ничего не осталось - Джулиан так к не понял, на что это было похоже
прежде. Кое-где сохранились даже древние рельефы. Ветер изрядно потрудился
над камнями, придав некоторым из них причудливые формы, а время
отполировало их почти до блеска. Песок тоже внес свою лепту - то тут, то
там из песчаных пирамид торчали остатки стен и колонны. Теперь на них
гроздьями висели спасающиеся от улан паломники. На верхушке одной из
высоких колонн Джулиан увидел двух женщин и мужчину. Как они забрались
туда? Казалось, стоит кому-нибудь из них чихнуть, и они свалятся. Он
тщетно оглядывался по сторонам в поисках рыжей шевелюры Домми.
поворот, еще поворот, потом перевалил через песчаную дюну и чуть не
врезался в толпу верещавших моа, которых загнали в тупик. Двое верховых
улан стерегли их. Их работа и так, возможно, была не из легких, но теперь,
с появлением драконов, моа и вовсе ударились в панику. Солдаты взревели от
ярости. Урсула повернула Туманного Беглеца и направила его прямо на стену.
Молния, не дожидаясь приказа, последовал за ним. Незастегнутые горные
ремни бесполезно болтались за спиной - Джулиан ухватился здоровой рукой за
пластину, едва не вылетев из седла.
ее довольно медленно, изо всех сил скребя когтями по кладке. Джулиан
оглянулся, не собираются ли их пронзать пиками, но уланам хватало хлопот и
с моа.
краю рядом с Туманным Беглецом и извергая клубы пара. Урсула даже не
оглянулась. Она смотрела на драму, развернувшуюся прямо под ней. Когда-то,
судя по всему, это было огромным залом, а теперь представляло собой
тенистый двор. Песчаный пол полого сбегал к заросшему зеленой ряской
пруду, а над прудом возвышалась стена - из нее торчали еще полусгнившие
обломки балок, на которые раньше опиралась крыша. Остальные стены
превратились в каменные зубы, на остриях которых сидели, свесив ноги,
паломники Экзетера.
могли. Даже пешему приходилось пробираться под ней сгорбившись - здесь
нагианские копейщики могли наконец сдерживать превосходящие силы
ниолийцев. Трое нагианцев уже погибли, пытаясь остановить врага, но все,
чего они добились, - это чуть отдалили конец для своих товарищей, которых
теперь обходили с флангов. Солдаты рвались в пустые оконные проемы и
провалы в стенах. У нагианцев были щиты, но их копья заметно уступали в
длине пикам противника. И их было слишком мало. Отважное сопротивление
обернулось разгромом. Солдаты кричали; зрители визжали; умирающие стонали.
Это, конечно, не шло ни в какое сравнение с ужасом Западного фронта, но
все равно зрелище было ужасное.
разбрызгивая ряску, он брел через пруд в сопровождении двух нагианцев.
Оставшиеся в живых воины пытались прикрыть его отступление, и их методично
выбивали. Отступление? У безоружного Экзетера почти не было шанса убежать,
к тому же этого от него Джулиан никак не ожидал. В злобном отчаянии
смотрел он, как эти трое добрели наконец до стены. Ну же, ну, они должны
повернуть назад - дальше дороги не было. Вместо этого тот нагианец, что
был покрепче, опустился на четвереньки в воду, второй вспрыгнул ему на
спину и потянул своего предводителя вверх. Он сцепил руки; Экзетер
взобрался к нему на плечи и потянулся к выступу в стене. Чуть выше в стене
виднелось окно. Пожалуй, он мог бы даже добраться до него, но неужели он
надеется, что ему дадут так просто уйти?
Они снова взяли в руки копья, как раз когда последние оставшиеся в живых
несколько их товарищей отступили к ним, в воду. А потом ниолийцы
навалились на них. Пруд из зеленого стал красным - нагианцы упали,
пронзенные четырьмя или пятью пиками одновременно.
гримасе. Он торопливо обвел взглядом зрителей на стенах, надеясь увидеть
рыжую шевелюру Домми - того нигде не было. Он снова посмотрел вниз, на
кричавших и скачущих от восторга победителей, и снова ощутил загривком
знакомый холодок близкой смерти. Мирные паломники будут следующими: бойня
у пристани показала, что кто-то распорядился вырезать всех.
спектакль окончен.
над прудом. Когда-то это было, наверное, большое окно. Он выпрямился в нем
во весь рост, темный силуэт на фоне солнца. Он стоял, широко расставив
ноги и раскинув руки. Ветер трепал его серую хламиду, словно пытаясь
сбросить вниз обезумевшее чудовище. Он был идеальной мишенью, крестом в
круге. Ниолийцы не могли не видеть его.
возможность своему командиру прицелиться как следует. Бросок был не из
сложных, и хотя пика была слишком тяжелой, чтобы метать ее на далекое
расстояние, в этом случае дальность не превышала нескольких футов. Он
поднял древко и приготовился к разбегу.
в неподвижный пруд. Освободитель перестал вдруг быть мишенью.
вас не читал Писания? Или вы забыли свою присягу? - Слова его отдавались
эхом, усиленные причудливой акустикой и мощной виртуальностью. Он парил
над собравшимися разгневанным ангелом. Капитан в смятении уронил пику и,
открыв рот, глядел на своего обвинителя.
стене, закололо кожу от мощи этого призыва, а ведь он был всего лишь
наблюдателем. Экзетер бичевал улан, обрушив на них гнев за кровопролитие.
Он цитировал им их же собственные заповеди: Зеленое Писание, священные
слова Карзона, бога войны; Синие Писания Астины, богини воинов. Строка за
строкой доказывал он грешникам, насколько велик их грех, как далеко
преступили они закон. Он процитировал даже тайные клятвы культа Карзона,
культа Крови и Молота. Это-то он откуда знал?
зачарованная, как и все остальные. Ему, наверное, стоило уйти отсюда, уйти
искать Домми, искать среди живых и среди мертвых, но он не мог двинуться с
места. От волн харизмы и властности, исходивших от Экзетера, мутилось в
голове.
думать о вас Единственный Истинный Бог? Неделимый, тот, чье имя не может
быть произнесено? Отворите слух свой словам истины и трепещите! Вот его
воля...
слушатели понимали его. На глазах у Джулиана солдаты попадали на колени,
он слышал, как они всхлипывают. Он чувствовал, как и его глаза начинает
пощипывать, а Экзетер все обрушивал на их головы обвинение за обвинением.