уже твердо решил, что не произнесет больше ни звука. Конечно, слишком
запоздало.
покушении на убийство Кармена (Пугача) Малаччи. Малаччи, числившийся в
общенациональном розыске после покушения на федерального судью в Милуоки,
был захвачен после того, как местные жители сообщили полиции о его
местопребывании, узнав его по портрету, показанному в телевизионных
новостях. Малаччи заявил, что направлялся на гребень Джонсона, Северная
Дакота, где надеялся сбежать сквозь ворота в Эдем.
арестован на обратном пути в свой номер после завтрака в блинной...
направляясь в депо, располагавшееся в паре миль дальше, когда ветер вдруг
заговорил с ним.
вагоны для таможенного досмотра. Они как раз покончили с поездом в сто
восемьдесят шесть вагонов длиной и уже направлялись обратно. Бендер и
таможенная инспекторша шли ярдах в сорока впереди, сунув руки в карманы и
прижав планшеты с ведомостями локтями к бокам.
дувшему с северо-запада. Все трое шли с восточной стороны поезда,
укрываясь от ветра за вагонами. Карт не придавал непогоде такого значения,
как его спутники. Те двое изрядную часть своей жизни проводят в помещении,
а Карт поработал на своем веку и путейцем, и строителем, и грузчиком, и
дорожником. Безжалостное солнце и хлесткие ветра успели выдубить его лицо,
когда Карту едва-едва перевалило за тридцать.
из строя. Плечи, колени и бедра болели не переставая. Кроме диабета, его
порой мучили боли в груди. Но обращаться к докторам он боялся.
куда больше работы, так что Карта вполне устраивало тащиться в хвосте, в
то время как другие спешили укрыться под крышей. Карту всегда нравились
долгие прогулки назад после досмотра поездов. Дело было под вечер, солнце
уже клонилось к закату. На параллельном пути дожидались отправки на
экспорт два дизеля. В промежутке между вагонами Карт заметил пикап,
направляющийся по шоссе N_75 на север, в сторону границы.
делившая с ним супружеское ложе тридцать семь лет, весной умерла, и теперь
Карт остался совсем один.
присыпая вагоны снежком. А потом выдохнул имя.
цистерны сидела сойка, разглядывая его одним глазом.
передачу, и двигатель натужно взревел. Вокруг не было ни души, кроме
таможенного инспектора и диспетчера. Угасающий свет дня озарял
приземистые, тяжеловесные, ржавеющие вагоны.
небу куда-то на юго-восток. Карт провожал ее взглядом, пока она не
скрылась из виду.
таможенная инспекторша тоже остановилась и оглянулась на Карта.
вагоне рядом с Картом. Ни единого человека, кроме тех двоих, что мерным
шагом отдалялись от него.
Карт взглянул на вагон сверху.
душу снизошли небесный покой и безразличие. Карт равнодушно взирал, на
собственное тело, распростертое на земле.
какой она была до того, как долгие зимы и безденежье подточили ее
характер. С сияющим взором она склонялась над ним.
ощутил прежнюю горечь утраты.
имя.
машину.
ужас. - Я тоже слышала это.
осмотрел след. На белом снегу горели алые капли.
нравилось тропить дичь, мало-помалу настигая ее, отыгрывая у нее дюйм за
дюймом, хотя и давая зверю вполне приличный шанс выжить. Но теперь олень
уже не мог бежать - отпечатки копыт утратили чистоту и отчетливость,
передние их края смазались. Следы говорили о неуверенности животного,
порой оно даже спотыкалось.
на исходе. Остановив мотонарты, Джек стащил лыжную маску и вынул из сумки
сандвич. Пускай себе бежит, теперь это уже не важно. Спешить незачем.
запах чащи, небо, цепляющееся за вершины деревьев, посвист ветра среди
веток и звонкий щелчок хорошо смазанного затвора винтовки, досылающего
патрон. Все это снова и снова напоминает, что ты здесь совсем один. Тут
легко затеряться и позабыть о существовании бетона городов и гомона детей.
преступником. Следы одним лишь своим видом внушали ему жалость. И снова
он, как много раз прежде, начал раздумывать о почти мистической
взаимосвязи между охотником и жертвой - ни злобы, ни ненависти. Олень уже
примирился со своей участью и встретит последний выстрел, пытаясь
подняться с колен, но понимая, кто стоит перед ним, и чувствуя соединившие
их незримые узы, ведущие свою историю с ледникового периода.
просто признавал ее, как и олень. Пил он кофе без спешки. Покончив с этим,
он сложил целлофановый пакет от сандвича и аккуратно сунул его в сумку.
(Время от времени ему встречались люди, бросающие мусор в лесу, и никто не
приводил его в такое бешенство, как эти свиньи. В прошлом году примерно в
эту же пору Джеку повстречался такой стервец, оставивший за собой след в
виде пустых банок от пива, и когда Джек уходил от его костра, тот плевался
кровавой слюной.)
последнего ритуала. Забравшись на мотонарты, он повернул ключ зажигания и
ягодицами ощутил проснувшуюся мощь двигателя. Напуганные птицы сорвались с
мест.
кусты. Тут он сполз по крутому склону. Джеку пришлось сделать крюк чуть ли
не в целую милю, чтобы съехать на дно оврага, но минут десять спустя он
снова катил по следу, ведущему поперек замерзшего ручья.
настиг его, олень попытался спрятаться в густых, покрытыми снегом зарослях
- но, конечно же, скрыть свои следы он не мог. Джек передернул затвор,
дослав патрон в патронник. Глаза их встретились - наступил последний
момент взаимного узнавания, - и олень сделал вялую попытку отпрянуть.
спуск. По лесу прокатилось эхо выстрела. Во взгляде оленя промелькнуло
изумление. Птицы тучами взмыли в небо, потревоженные деревья закачали
ветвями, сбрасывая снег.
рухнул мордой в снег, дернулся раз-другой и обмяк.
дожидаясь, когда кончится агония. Как только животное вытянулось
неподвижно, он повернулся к мотонартам и взял кусок полиэтилена,
приготовленный, чтобы завернуть тушу. И в этот момент солнце перекрыла
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Махров Алексей
Контровский Владимир