векам петушок Домского собора.
наклонно падающих от витражей. Запах сухого камня. Голуби, клюющие зерно
на многогранных плитах базилики.
вороной, и собака не узнает своего хозяина...
напомнит мне, как все началось.
циклонным глазом фонаря в афишную тумбу. Неяркий вечерний глянец лег ка
брусчатку мостовой. Синими огнями вспыхнули осколки рифленого стекла. Это
вытек твой глаз. А вот осколки твоих разбитых окон. Перебирает ветер
бумажки и несет их по умершей колее.
Бривибас или на улицу Барона. Я стоял на площадке в корпорантской шапочке,
молодой и глупый. Вот так же застывал слепящий оранжевый отсвет в окнах
четвертого этажа и в воздухе плавал тополиный пух. Но не рыли во дворах
щели, не красили автобусы желто-зелеными маскировочными пятнами, и мне
было двадцать лет.
элегантно-небрежный. И уже тогда у него были седые виски.
Какая встреча... - Он еще что-то сказал мне, но я не слышал или не понял
его слов.
Криш стоял со мною рядом, дружески улыбался и что-то мне говорил. Как
блестели зубы на темном его лице и светились белые виски!
покоритель девушек и гордость профессоров. Он лучше всех танцевал
чарльстон, водил яхту, выбивал 95 из 100 в тире, говорил по-немецки с
настоящим берлинским акцентом и легко выпивал дюжину светлого под копченую
салаку. Вот кто был этот Криш Силис, который почтил своим вниманием
скромного студента.
зажигались. Но день угасал, дрожа и вспыхивая. Ветер с Янтарного моря нес
рваные облака. За черной решеткой отцветал жасмин. Запорошенный моховым
налетом тамплиерский герб на ослепшем фасаде двухэтажного особняка
показался мне позеленевшим медяком.
проскользнули в улочку, подобную водосточной трубе.
спросил Криш и чуть-чуть сдвинул набок яхтсменскую фуражку. - Почему вы
избрали математику? Вы же прирожденный художник? Мне трудно судить о вашем
умении строить сюжет, но ваше образное видение мира просто поражает. Вы
какой-то эмоциональный конденсатор. При чем тут бесстрастная абстракция
математики? Мне это непонятно.
изъясняется с людьми. Я хочу знать этот язык.
и приливы поля жизни... Мы еще поговорим с вами об этом. Хотите?
внизу вода. Мы опять свернули в какую-то арку и дворами прошли к центру.
реки. Бронзовая русалка сделалась синей. Нагретые камни возвращали тепло.
Цокали копыта. Неистово пахли цветы. Точно спешили скорей раствориться в
отлетающем дне.
пива и жареных миног. От сотрясения поставленной на мраморный столик
тарелки коричневый студенистый жир задрожал, и в полупрозрачной глубине
его зажглись крохотные огоньки.
пальцем туман с кружки.
куда-нибудь в Видземе.
Девушки, прыгающие через огонь... А что, если вам остаться при
университете?
успехи в науках весьма скромные.
нужно еще и писать.
несколько небольших эссе. Очень трудно передать все, что испытываешь...
Точно грозовое, раздираемое молниями облако уронит вдруг скупую холодную
каплю и растает в небе!
и солнце, и дюны, и пестрая толпа на пляже. Нужно лишь сохранить это
отражение... Представьте себе некий волшебный сосуд, в котором можно
хранить отраженные каплями картины! Мы возьмем каплю с севера и каплю с
юга, мутную слезинку, и ртутный шарик термометра, и росинку с цветочного
лепестка...
сказок?
отрываясь. И даже отблески люстр не дрожали в глубине его зрачков.
непонятную внутреннюю дрожь.
счастьем остро воспринимать мир. Вам доступны такие взлеты восторженности
и такие колодцы отчаяния, о которых мы лишь слабо догадываемся, читая
Эдгара По, Вилье де Лиль-Адана или д'Оревильи. Я не шучу. Вы могли бы
стать большим писателем и умереть от стужи и голода. Но я совсем не то
говорю... Эдгар По тоже носил тучу, ронявшую бесценные капли. Эти капли
остались на страницах его книг, а туча исчезла вместе с ним. А что, если
бы кто-нибудь попытался сохранить эту тучу навечно? Вы понимаете меня?
Навечно!
высших порядков! Отчего бы не попытаться?
ума - это редкость.
этой кружке. Вам придется насильственно избегать банальностей. Только
тогда что-нибудь может выйти. Без напряжения нам не достичь цели. Вы
понимаете, о каком напряжении я говорю? Нужно попытаться выразить
невыразимое. Найти новые слова для описания самых обыденных вещей. Создать
символы, способные точно передать любую эмоцию.
будете делать это ради совершенно идеальной цели, которую никто еще не
смог отлить в законченные формы. Понимаете?
Галатее?
эфемерида.
между танцующими, исчез в темном провале винтовой лестницы. Я бросился
вслед. Пробежал мимо гардероба и выскочил на улицу. Она была пуста.