самому краю придвинулся?
каждом вагоне освободится несколько сидячих мест, и нужно проявить сноровку,
чтобы успеть их занять. Из-за колонны выглянул скучающий субъект - я никак
не мог вспомнить, видел ли я его раньше. Ему подошел бы задрипанный
чемоданчик, ну да, это же человек Фирсова. Как он узнал, где нужно караулить
рыжего? И где сам Тихон? Неужели не поверил?
остановился состав из "Перова", и к нам ринулась целая толпа. Самоуверенный
инвалид влез между мной и Кнутовским и поставил мне на ногу свой костыль.
кровью. Пусть он уедет, дождусь следующего и тогда решусь".
второй прогуливался в центре зала. Был наверняка и третий, затерявшийся
где-то здесь, среди пассажиров. Не мало я запросил? Надо было пятерых. Хотя
какая разница, ведь я этого не сделаю.
уместная где-нибудь в зимнем Лондоне. Из Европы, стало быть, турист. Чего он
сюда приперся? Ехал бы на "Площадь революции", там красивые статуи с серпами
и "наганами".
козырька выскочил огненно-рыжий вихор. Это он! Потоптав костылем мою ногу,
инвалид сделал шаг назад, и нас с Шуриком прижало друг к другу.
локтями. - Миша, выберемся отсюда. Придушат на фиг!
скорость была еще приличной. Он раздавит человека как помидор. Красная гуща
разлетится по сальной стене, а тонкая кожица намотается на вращающиеся
части. Я не смогу!
беспортфельном киллере. Он понял. И он также стоял перед выбором.
приближающегося поезда, и тут Тихон не выдержал.
роптали, но расступались: кому охота связываться? Тихон схватил меня за
ворот как раз в тот момент, когда до передних колес оставался один прыжок.
Машинист с интересом покосился на внезапную возню, но поезд унес его дальше.
Мимо летел второй или третий вагон, собственно, уже не летел - дожимал
остатки движения, а Тихон все не отпускал мою рубашку и продолжал
оттаскивать меня от Шурика.
в какой-то другой.
но из вагона еще не все вышли. Мы мешали и тем и другим. Какой-то дюжий
мужчина оттолкнул нас в сторону, однако там тоже были люди, и они также
торопились. Барабанные перепонки проткнул истошный крик ребенка. Мальчишка в
красно-белой бейсболке с эмблемой "Спартака" на козырьке упорно
протискивался сквозь тела, силясь до кого-то дотянуться.
старушка с кошелками. Пытаясь подняться, он яростно засучил ногами, но лишь
опрокинул сумки, из которых высыпались какие-то мягкие свертки. Кепка
слетела на пол и тут же была затоптана разномастной обувью.
наблюдая окончание потасовки. Через секунду из толпы вывели Тихона с
выкрученными руками. Двое "серых" крепко, но неприметно придерживали его
запястья, и, как только появилась возможность, накинули на них наручники.
для этого нужно было знать всю историю, такую же запутанную, как большинство
его сюжетов. Он, несомненно, заметил, что я не просто связан со
светлопиджачной троицей, но и в каком-то смысле ее возглавляю.
наверху машина.
уходил. Он одиноко стоял в центре зала и не сводил с меня глаз. Инцидент на
платформе давно забылся, последние свидетели разъехались, а наши следы
затерлись и потерялись в пестром мраморе. Только Шурка не двигался с места и
продолжал вглядываться в толпу, словно трагически и сентиментально прощался
с первой любовью.
торопливой массе. Я надеялся, что он не исчезнет так незаметно и еще
появится, но когда запримеченный пятачок опустел, там уже никого не было.
Широкая дверь отъехала вбок, и мы забрались в жаркий салон. Внутри было
гораздо больше свободного пространства, чем могло показаться с улицы. Окна
отсутствовали - выгоревшие занавески были лишь искусной имитацией. На полу
лежали толстые резиновые коврики, а стены покрывал пористый фиолетовый
пластик. Дверь закрылась, и звуки улицы сразу смолкли, будто кто-то выключил
проигрыватель.
между ручками тросик. Затем подлокотники укоротились, и проволока впилась
ему в живот. Остальные разместились на длинном диване, и мне передали
несколько черных пакетиков.
Кроме дырокола он имел при себе немного местных денег с бурлаками и
аленушками, карманный атлас Москвы и обмотанное изолентой кольцо для ключей,
к которому были припаяны два жестких усика. Я не понял, зачем оно ему,
впрочем, в его рюкзаке, оставшемся у Фирсова, болталось столько всякого
барахла, что удивляться не приходилось.
откинул замаскированный в стене лючок и достал из ниши шприц-ампулу.
продешевил?
не слишком сильно, но этого было достаточно, чтобы из его губы побежал алый
ручеек.
и когда? Ах, ну конечно! То же самое я говорил Алене, а до этого - безусому
наемнику, косящему под эсэсовца. Какого черта меня записали в их компанию?
Тихону надели шерстяную шапочку и, надвинув ее до самого подбородка, бегом
перевели пленного из автобуса в подъезд. Люди в окнах предпочли этого не
заметить.
осмотрел замок. - Хозяева не обидятся? У нас рабочий день ненормированный,
просто не правильно это - на лестнице топтаться. Или вернемся в машину.
принес из автобуса какой-то прибор вроде тестера и, сняв с замка крышку,
подключил к проводам четыре "крокодильчика". Сканер засветился, считывая
пустоту. Обманутый запор клацнул и открыл дверь.
проверяя квартиру.
дальнюю комнату.
меня не это, а то, что покрывало оказалось совершенно чистым. У постели, для
блаженства босых пяток, растянулся коврик цвета ряженки - на нем также не
обнаружилось ни пятнышка.
выпендрежный вазон у телевизора. Сейчас было самое время посмотреть новости,
но я не имел ни малейшего представления о том, как этот ящик включается. Под
экраном располагалось несколько кнопок, и я ткнул в самую левую. Телевизор
ожил и показал какое-то ток-шоу: студия, освещенная "под интим", незнакомый
ведущий и сотня постных рож, поочередно бубнящих в микрофон.
послушать, как вашего начальника расчешут.
напарники рассредоточились по комнатам.
рук. Колян сдуру мог выхватить пистолет, и его бы тут же застрелили. -
Сюрприз для тебя имеется. Вон он - в шапке.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Курылев Олег
Русанов Владислав