Чтение 54–й страницы книги ~Кризис~

Но, выбравшись из чрева корабля, Инглиш убеждал себя, что все это не
напрасно: когда-нибудь МТНО сможет захватить и доставить в тыл для
изучения пилотируемый человеком корабль Синдиката.

Подобные операции всегда были обычным делом: каждая из воюющих сторон
старается захватить оснащение противника, изучить вражескую технику,
пытается сконструировать противосистемы - и никого не волнует, сколько
подчиненных погибнет ради выполнения этой задачи, сколько оружия будет
сожжено.

Инглишу нужно было позаботиться о трупе Гинесса. Теперь, когда
девяносто вторая рота находилась внутри катера, на огромной скорости
мчащего их к "Хэйгу", когда включилась искусственная гравитация, тело
Гинесса, привязанное за тросик, больше не будет плавать в воздухе,
натыкаясь на раненых и заставляя их стонать от боли. Гинесс не так уж
долго воевал под его командованием, и Инглиш не знал, есть ли у сержанта
семья. Это он выяснит из файла, вставленного в шлем погибшего. И если
семья есть, то сегодня вечером капитану придется сочинять Неуклюжее письмо
с соболезнованиями родным и близким.

Когда они снова оказались на борту МТНО, Инглиш опустился на колени
перед телом и вручную поднял визор на шлеме.

Лицо под визором уставилось на него пустыми глазницами. Лазерный луч
поразил Гинесса, когда по каким-то причинам отказала защитная система
скафандра. Попав в человеческий глаз, луч лазерной установки увеличивается
в десять тысяч раз и действует, как струя пламени.

Инглиш зажмурился. От вида месива, которым стало знакомое лицо, его
едва не вырвало.

Он снова опустил визор Гинесса и поднялся. Теперь это не просто тело
человека, которого рота потеряла в бою. Труп красноречиво свидетельствовал
о том, что подстерегало каждого из них.

- А теперь - внимание, - сказал Инглиш, с отвращением прислушиваясь к
собственному хриплому голосу в переговорном устройстве. - При
использовании нового оснащения проблема братоубийства выходит из-под
контроля. Защитные системы Гинесса сгорели и перестали действовать. По
этой причине и наступила смерть. Так что это мы убили его, между нами
девочками говоря. Один из нас. Никто конкретно. Нет никакой необходимости
в расследовании. Просто, когда стреляете, наводите винтовку поточнее,
иначе мы понесем больше потерь друг от друга, чем от этих проклятых
роботов.

Капитан прошел вперед, на ходу нетерпеливым движением срывая с себя
шлем, вернее, то, что осталось от шлема. На площадке вождения Сойер
сторожил двух разгневанных пилотов, теперь уже вольных лететь, куда им
вздумается.

- Здорово, ребята, - обратился к ним Инглиш, когда оба обернулись. - Вы
хотели что-то мне сказать? - У Инглиша, как всегда, был при себе
кинетический пистолет. Правда, капитан питал отвращение к убийству людей.
Но этих двоих, ради спасения собственной шкуры едва не сорвавших операцию,
бросив трех человек на поругание врагу, Инглиш уже не считал за людей. Они
представляли для него какую-то низшую форму жизни.

Наверно, в его глазах промелькнуло что-то такое, отчего пилоты, вместо
того чтобы пожаловаться на произвол, съежились и молча отвернулись.

- Сэр, вы, конечно, хотите получить последние донесения? - спросил
Сойер.

- Зачитай их мне, Сойер. Какими бы ни были скверными новости, слушать
их через переговорную сеть - слишком хлопотное дело. На моем шлеме места
живого не осталось - не знаю, работает ли в нем хоть одно устройство.

- Слушаюсь, сэр, - сказал лейтенант напряженным голосом. От него вдруг
повеяло таким же холодом, как от подступающих со всех сторон космических
глубин.

Впервые за несколько часов освободившись от оптических приборов, Инглиш
мельком бросил взгляд в иллюминатор за спиной Сойера. Там виднелась
планета под названием Халия. Кто мог подумать, что коммандос придется
защищать чужой форпост? Эта война - полная бессмыслица с самого начала.

- Сэр... Тоби, с "Хэйга" спрашивают, сделаем ли мы остановку в районе
местонахождения двадцать первого.

- Это не по пути. У тебя рация, наверное, лучше моей работает. Ты
знаешь, сколько у нас раненых. Готов поклясться...

- Сэр, Мэннинг и ТК отправились на Халию выручать двадцать первый.
Последнее, что было слышно из того района - это сильный взрыв, а теперь
там глухое молчание в радиусе десяти щелчков диапазона.

Инглиш обессиленно откинулся назад:

- Летим туда, Сойер. По дороге введешь меня в курс дела.

Он вдруг почувствовал неимоверную усталость. Оснащение показалось
слишком тяжелым, и ему пришлось упереться рукой в одно из пилотских
кресел.

Казалось, вот-вот остановится сердце.

Никаких сигналов в радиусе десяти щелчков...

Ну, а чего же он еще ждал в субботу? Инглиш всегда терпеть не мог
двойные операции во время уик-энда. Он напрягал память, стараясь
восстановить последний разговор с Клиари. И сник совсем, вспомнив: ведь он
сам разрешил ей действовать на собственный страх и риск.

Значит, все произошло чуть ли не с его благословения. Он никак не мог
предположить, что ей вздумается искать смерти.

- А есть какие-нибудь признаки аварии? Сенсоры хоть что-то обнаружили?
- с трудом выдавил он из себя.

- Никаких. Только нечто, похожее на остаточные выбросы неядерной
энергетической установки и ИКР, которые они использовали. Излучения
неустановленного источника оказалось достаточно, чтобы выбить все,
оказавшееся на его пути, на более низкую орбиту. Помимо всего прочего, мы
лишились в этом районе всех сенсоров, находящихся в воздухе. И по чистому
везению не был сбит ни один пилотируемый людьми корабль.

- Да уж, повезло, - пробормотал Инглиш. - Это была единственная
утешительная новость. На войне везение важнее всего остального, - даже
умения воевать.

Когда потрепанное в бою подразделение Инглиша добралось до района, из
которого был получен сигнал бедствия от 121-го и куда затем отправились в
составе спасательной команды Мэннинг и Клиари, Инглиш вначале вообще не
уловил там никаких признаков жизни.

Он упрашивал своего Дельта установить связь с "Хэйгом", но переносные
реле связи больше не работали, потому что вышел из строя стационарный
агрегат, а Дельта, переполненный оперативной информацией, пытался
самостоятельно устранить полученные в бою повреждения в своей схеме.

Но, имея МТНО, Инглиш по-прежнему располагал большими возможностями.
Это был корабль, предназначенный для операций СЕРПА, и когда Сойер пинком
вышиб из кресла второго пилота и сел вместо него за рычаги управления,
Инглиш понял, как многому научились его коммандос с тех пор, как стали
работать на Электронную Разведку.

Прислушиваясь к новым ощущениям в теле, капитан отметил про себя, что
никогда не добьешься от пилота из другого ведомства таких же результатов,
как от морского пехотинца, непосредственно занятого в операции.

Сойер и Мэннинг сошлись в те незапамятные времена, когда Сойер был еще
сержантом, а Тоби - лейтенантом, и они вместе собирали хвосты хорьков на
оторочку шуб.

- Ты тоже проваливай на корму, - сказал Инглиш пилоту, который
несказанно обрадовался этому приказу - он, наверное, до сих пор сидел в
страхе, что получит пулю за то, что хотел смыться, бросив на обшивке
вражеского корабля троих людей этого бешеного капитана.

Инглиш действительно едва поборол в себе такое искушение. Если пилоты
молчали сейчас, это совсем не значило, что потом они не будут жаловаться.
Но будь что будет - главное, операция прошла очень успешно для Флота.
Наверняка захваченный у противника корабль уже паркуется на посадочной
площадке "Хэйга".

Инглиш лично передал управление кораблем Синдиката Штабу Командования
Диверсионными операциями. Сделай он это раньше, наверняка можно было бы
предотвратить ситуацию, сложившуюся сейчас вокруг 121-й.

И когда он понял это, возникло ощущение, что все события,
разворачивающиеся у него на глазах, на самом деле происходят где-то в едва
различимой дали, за сотни километров отсюда. Он знал, что Сойер пребывает
в таком же состоянии - оно наступает порой во время затяжного боя, когда
организм человека настолько перенапряжен, что может работать или с
удвоенной энергией, или, наоборот, только вполсилы.

И ему, и Сойеру было легче от мысли, что они могут хоть что-то
предпринять для спасения людей.

Но сейчас они вели электронную разведку местности и обследовали
поврежденную технику, поэтому занята была лишь часть их мозга, привыкшего
работать в диалоговом режиме со сложнейшей электронной аппаратурой.

Инглиш чувствовал, как его скафандр самостоятельно настраивается, чтобы
забирать энергию из неповрежденной цепи МТНО.

Когда в поле зрения наконец попала огневая зона, электронно-оптические
приборы заработали на полную мощность, производя сканирование местности.
Инглиша нисколько не волновало, что их с Сойером тоже могут сбить из
неведомого оружия. Хотя причиненные этим оружием разрушения красноречиво
говорили о случившемся.

Если их предположения верны, навряд ли в этом районе кто-то выжил.

- Сойер, - сказал он мягко, - думаю, наша главная надежда - вот эти
камни и грязь.

Сойер в шлеме с поднятым визором, от которого тянулся кабель к пульту,
повернул голову:

- Ты думаешь, они могли выжить после взрыва планетодробилки? Да? - И
его большие глаза как-то по-детски посмотрели на Инглиша.

- Еще одна поставлена в трех щелчках отсюда. Двадцать первый, наверное,
находился в бункере. Когда Мэннинг и Клиари пролетали на небольшой высоте