Чтение 54–й страницы книги ~Магистр~

В ту же секунду раздался негромкий хлопок и Пропат принял свой
человеческий облик. Я удивился такому решению, но его ошарашенный вид подсказал
мне, что эта трансформация произошла помимо его воли.

- Что случилось? - встревоженно поинтересовался я.

- Сам не пойму!.. - пожал он плечами. - Со мной такого никогда не
было... Такое ощущение, что я не могу удержаться в нечеловеческом облике,
что-то меня из него выбрасывает. И ты знаешь, я не способен принять ни один из
доступных мне обликов, кроме человеческого...

- А ты попробуй еще раз... - сочувственно предложил я.

- Я и пробую!.. Только ничего не получается!.. - начал раздражаться он.

Я соскочил на землю и взял его за руку.

- Знаешь что, пойдем-ка пешком. И держись за меня. В конце концов мы не
знаем, что именно мешает вам пересекать Границы.

После этих слов Пропат с испугом взглянул на меня и вцепился в мой
рукав. Дальше мы пошли пешком, проваливаясь по щиколотку в мелкий сыпучий
песок.

Пройдя не больше двадцати шагов, Пропат начал как-то странно озираться
и постепенно замедлять движение. Скоро он совсем остановился и твердо заявил:

- Мы идем не в ту сторону!..

- Почему?.. - удивился я, обломок бурой скалы - принятый мной ориентир
- по-прежнему виднелся прямо впереди.

- Нам нужно шагать прямо! - уверенно ответил Пропат, махнув при этом
рукой вправо, - а мы слишком сильно забираем влево!.. Так мы скоро повернем
назад!..

- Ты ошибаешься... - мягко возразил я, - мы направляемся вон к тому
бурому камню, который торчит впереди... - И я указал на свой ориентир.

- Да?.. - неуверенно переспросил Пропат. И нехотя согласился: - Ладно,
пошли...

Однако уже через несколько шагов он снова начал тянуть меня вправо,
утверждая при этом, что идет к тому самому обломку, на который я указал. Мне
пришлось остановиться. Я развернул Пропата лицом к себе и, пристально глядя ему
в глаза, как можно убедительнее заговорил:

- Магия Границы старается развернуть тебя. Пойми, вам не удается
преодолеть Границу именно потому, что вы теряете ориентировку. Вернее, не
теряете, это магия Границы сбивает ее. Именно это заставляет вас возвращаться
или кружить в песках до изнеможения! Сейчас ты крепко зажмуришь глаза и я
поведу тебя. На меня эта магия не действует, и я смогу перевести тебя через
Границу. Какие бы сомнения тебя ни ызли, следуй за мной! Понял?

Он утвердительно кивнул головой, но в его глазах уже плясали чертики
сумасшествия. Он очень хотел мне верить, но уже не верил! И все-таки в нем
достало силы зажмурить глаза и крепко стиснуть мою руку.

Мы снова двинулись вперед, но через несколько шагов его рука задрожала
и он снова рванулся вправо, едва меня не повалив. Когда ему не удалось
повернуть меня туда, куда гнала его магия, он с горячей убежденностью
заговорил:

- Мы идем не в ту сторону! Неужели ты не видишь, что мы уже сделали
почти полный круг и впереди снова видна трава! Вон, посмотри, ее так хорошо
видно! А нам надо идти вот в этом направлении! Вон же лежит тот камень, про
который ты говорил!..

При этом глаза его были плотно зажмурены, а все тело вздрагивало словно
в ознобе.

Я, не отвечая на его вопли, продолжал тянуть его за собой, однако это
становилось с каждым шагом все труднее. Он все сильнее упирался и не умолкая
доказывал необходимость свернуть. Наконец, он просто заорал:

- Ну куда ты меня тянешь! Ты что не видишь, что мы идем к обрыву! А над
обрывом кружат какие-то большие хищные птицы и... Слушай, неужели ты не
чувствуешь, как оттуда воняет!.. Это же трупный запах!.. Там догнивают останки
таких же, как ты, упрямцев.

И тогда я понял, что мне не справиться с его неудержимым стремлением
повернуть назад, он был слишком силен. У меня оставалась единственная
возможность перейти Границу вместе с Пропатом - оглушить его и погрузить на
лошадь. Я очень не хотел этого делать, но он не оставлял мне выбора.

- Глаза моего буйного спутника были по-прежнему закрыты. Я размахнулся
левой рукой, но в этот момент раздался знакомый негромкий хлопок и в моей руке
вместо человеческой ладони оказалось извивающееся змеиное тело!

Я чисто инстинктивно отбросил от себя обвивавшую мою руку двухметровую
змею, и та пестрым извивающимся ручейком устремилась вправо, все больше и
больше забирая назад.

Скоро она скрылась между невысоких барханов, а спустя пару минут я
услышал новый хлопок, и песок выбросил из себя человеческую фигуру, которая
быстро, почти бегом, бросилась к еще видневшимся позади зеленым кустикам
предгра-ничья.

Я пожал плечами: "Что ж, значит, не Пропату суждено первому пересечь
древнюю Границу..."

Взобравшись в седло, я не торопясь двинулся к облюбованному мной камню.

Чем ближе я подъезжал к своему ориентиру, тем сильнее занимала меня
мутная желтоватая пелена, скрывавшая мой дальнейший путь. Она не двигалась и не
становилась прозрачнее по мере моего приближения. Наоборот, жарко струящийся
воздух, наполненный, казалось, неким песчаным выпотом, превращался в занавес,
раскинувшийся от края до края песчаной равнины и пропадавший где-то высоко в
синеве неба за редкими облаками.

Скоро я оказался в двух шагах от этого струящегося занавеса и,
спустившись на землю, осторожно приблизился к нему. Ни какого-то особенного
жара. Ни движения воздуха я не ощутил. Мои органы чувств, кроме зрения, даже в
обостренном состоянии не отмечали наличия какой-либо преграды. И тогда я,
потянув за собой коня, сделал шаг внутрь этого непонятного явления.

Со всех сторон меня охватил желтый струящийся и переливающийся огонь.
Его длинные языки облизывали мое тело, не причиняя мне ни малейшего вреда. Я
шагал сквозь пламя песчаного цвета, а оно беззвучно обтекало меня, как ненужную
ей, случайно занесенную в ее переливающееся нутро частичку.

Я сделал внутри этого феномена всего четыре шага и...

...И оказался на голой песчаной равнине, которая обрывалась в трехстах
с небольшим шагах впереди меня. Невдалекe, чуть правее от принятого мной
направления начинались лесистые предгорья, а слева, у недалекого горизонта,
виднеюсь темная мокрая полоса, которая, покидая песок пустыни, превращалась в
небольшую, но достаточно многоводную реку. И текла эта река как раз в сторону
пустыни!

А позади меня вставал жарко струящийся воздух, наполненный цветом
окружающей песчаной равнины!

Я вздохнул и снова взобрался в седло. Оглядевшись с высоты своего коня,
я развернул его в сторону гор. Мне до черта надоели пустыни и болота, я хотел в
Богом проклятые горы!

5.БОЛОТО

...Не слишком ли мы привыкли к избитой мысли о том, что русский язык
"великий и могучий" ? Кто из нас хоть раз в жизни ни повторил с гордостью
высказывание одного не слишком древнего мыслителя о том, что французский язык -
это язык любви, немецкий - язык философии, а русский - язык поэзии!

А кто из нас вспомнит, когда он последний раз пользовался поэтическими
возможностями русского языка? Вот, например, как можно опоэтизировать по-русски
простое русское слово "болото"?..

Благодарение Морю, наш господин справедлив и милостив, не то что
господа с равнины или из пустыни!

Я автоматически оглянулся назад и бросил взгляд на еще видневшиеся с
высоты предгорий пески Границы.

- Нет, это не пустыня! Это так, песочек! А вот южнее, там, где солнышко
припекает, вот там-то настоящая пустыня! Говорят, до Войны эта пустыня тянулась
на много миль, до самого южного моря, которое тогда называли океаном - такое
вот странное, не очень понятное название. Но и теперь эта пустыня - очень
неприятное место. Я там был дважды с поручениями от своего господина...
Б-р-р-р!

Мой случайный попутчик так передернул плечами, что чуть не свалился со
своего осла.

Мы не спеша продвигались по дороге, петлявшей по предгорью и медленно
поднимавшейся все выше и выше. Я выехал на эту дорогу, а вернее, на тропу,
которой она начиналась, почти сразу после того, как покинул приграничную
пустыню. Она была узка и безлюдна, но я и не рассчитывал обнаружить многолюдный
тракт вблизи от Границы. Тропа, как мне показалось, вилась в нужном мне
направлении, а когда она расширилась настолько, что на ней стали видны следы от
колес, я полностью уверился в правильности своего выбора.

А еще через некоторое время мой конь нагнал маленького осла, на котором
гордо восседал невысокий толстяк, одетый в темно-синий, почти форменного покроя
кафтан, расшитый к тому же серебряным позументом, такого же цвета штаны с
желтым почему-то кантом, желтые же чулки и башмаки. На голове толстяка
красовалась синяя широкополая шляпа.

Услышав позади цокот копыт моего коня, он обернулся и его щекастое
румяное лицо сразу озарилось добродушной улыбкой. Как только наши животные
поравнялись, он заговорил, и с тех пор, в течение уже почти двух часов, не
умолкал, позволяя мне только изредка вставить в разговор одно-два слова или
задать короткий вопрос.

Я уже знал, что толстяка зовут Попур Кашат, что он полномочный
поверенный своего господина и возвращается из весьма ответственной поездки на
равнину. Он также сообщил мне, что до замка хозяина здешних мест его осел
доберется к сумеркам и что меня там примут со всевозможным гостепри-' имством,
так как его господин очень любит свежих людей, а тем более таких опытных и
знающих путешественников, как моя милость.

Я не знаю, почему Попур решил, что я опытный путешественник, но
разубеждать его не стал. Во-первых, потому, что он все равно не дал бы мне
сказать ни слова, а во-вторых, потому, что он в конце концов был прав. И вообще
его болтовня была настолько интересна, образна и наполнена информацией, что